Реджинальд Бретнор, Крис Нэвил

БЛАГОДАРНОСТЬ ГАРАНТИРУЕТСЯ

Перевод с англ. Н. Макаровой

В то утро 5 декабря мистер Эберхард Хэрристон появился в лаборатории корпорации "Ласковые зверушки", как всегда, точно в 8.45. Он снял пальто, вымыл руки и облачился в халат, маску и перчатки. А затем, как это было ухе в течение семи лет, присоединился к двум другим хирургам из его команды.

Как всегда, мистер Олсон сидел возле операционного стола, напевая песенку о милых зверушках своим баритоном, напоминавшим звук, издаваемый бетономешалкой:

Какие милые зверушки, какие милые зверушки!

Прильни к этим зверушкам!

Они будут так любить

Мамочку и папочку и тебя, это все наверняка!

Подергай их за усики, ущипни за шкурку.

Эти милашки так малы и пушисты!

Так пушисты и малы!

Любовь и благодарность заложены в них!

Как всегда, мистер Керфойд стоял наискосок от него, роясь в стерилизаторе. Стоило мистеру Хэррисону войти, как Керфойд мельком глянул на него и тут же моргнул, будто стервятник, которому в глаз попал песок. Мистер Олсон распевал дальше:

Милые тигрята, такие большие и величественные,

Милая пантера, вечно поводящая носом,

Леопард, лев - спешите купить любого из них точно в срок!

Милые зверушки, милые зверушки,

Прильнувшие к...

У мистера Хэррисона вошло в привычку вежливо игнорировать песенку, он отворачивал лицо, удлиненное, напоминавшее прямоугольник, занимаясь какими-то мелочами у экрана энцефалографа, выполняя распоряжения, или отправлялся в маленький кабинет, служащий подсобкой. Но утром пятого декабря он был занят совсем другим. Вместо обычного приветствия он шагнул вперед и сердито проворчал в адрес мистера Олсона:

- Заткнись!

Мистер Олсон откинул голову назад, успев, задыхаясь, лишь прохрипеть:

- Милые, - и замолчал.

Мистер Керфойд выронил из рук пинцет и вымолвил:

- Ну, ну, мистер Хэррисон, - как бы успокаивая его.

- Ты тоже заткнись, - прорычал Хэррисон, поворачиваясь к нему лицом.

- Какая дурь - тратить время на этих чертовых кошек, кошки, кошки - у нас больше ничего нет - одни львы, тигры, пантеры, ягуары, пумы, оцелоты - а дальше, хотелось бы знать, зубчатый тигр? - Он вновь налетел на мистера Олсона: - Какой ужас, я даже во сне чувствую их запах.

- Ну уж не знаю, как вам это удается, - нервно запротестовал Олсон. - У нас дома живет лев. Мы взяли его для детей. Он такой чистый и аккуратный. От него ни капельки не пахнет. У него свой собственный старенький ящик. - Как бы ища поддержки, он посмотрел на своего коллегу Керфойда: - Не правда ли?

- Ну конечно, - прогавкал Керфойд. - Все знают, что наши ласковые зверушки в полном порядке. Кроме того, их всех дезодорируют перед отправкой. Это забота фирмы, и фирма с этим хорошо справляется, по-моему.

Мистер Олсон фыркнул:

- Мне кажется, мистер Хэррисон, что, даже если вам не по душе мое пение, вам следовало бы вести себя пристойно, дабы не обидеть меня. Может, у мистера Керфойда, как и у меня, нет выдающихся заслуг в хирургии, мы и не заявляем, что можем оперировать людей, как это делаете вы, но мы же и не выходим за профессиональные рамки.

Мистер Хэррисон незамедлительно глянул на часы, висевшие на стене. Все прошло так, как он планировал, вот Олсон и разозлен. Хэррисон позволил себе изобразить растерянность.

- Что, что вы имели в виду за профессиональные рамки? спросил он, вместо того чтобы подвести черту.

Мистер Олсон завелся. Он поднялся с места в угрожающей позе.

- Вам известно, Хэррисон, черт побери, что я имел в виду. Если не станете следить за собой, я сообщу о вас в ассоциацию - похоже, вы будете лишены своей степени. Понятно?

Хэррисон понял, что именно так и будет, как вдруг загорелась сигнальная лампочка, извещавшая о том, что должен появиться их первый пациент.

Они автоматически натянули на лицо маски. Мистер Олсон занял место у задних лап и хвоста. Мистер Керфойд - у передних лап и головы. Мистер Хэррисон, ухмыляясь под маской, щелкнул выключателемуи экран энцефалографа засветился.

В эту секунду дверь операционной отворилась, на каталке, храпя под большой дозой наркоза, лежал молодой лев; на его лбу небольшой участок был аккуратно выбрит. Мистер Олсон и мистер Керфойд включили лампы. Мистер Хэррисон нажал на кнопку, и ножки стола опустились. Мистер Олсон сделал разрезы, которые позволили отодвинуть несколько квадратных инчей скальпа. Зажужжала пила в руках Керфойда, а затем он извлек пинцетом кусочек черепа. Затем мистер Хэррисон стал устанавливать датчики,- сверяя их местоположение с изображением на экране. Ему удалось проделать все это с помощью чуткого электронного скальпеля, вдоль зоны, разделяющей лобные доли, место расположения датчиков было зарегистрировано на экране, и

Та-да-дам, та-да-дам,

Тада, тада-та-да-дам

весело пропел мистер Олсон. Мистер Хэррисон застыл.

Та-да-та-да-та-да-дам,

Там, там-там-там-там-там.

Его рука остановилась в районе львиного носа, он нахмурился и, сдерживая себя, произнес:

- Прошу же вас!

- Что уж, я и себе под нос не могу спеть? - запротестовал Олсон. - Я просто напевал, ни слова не промолвил.

Мистер Хэррисон отправился в лабораторию. Он выполнил первую и вторую ступени операции, взял датчик Шрудера, который мистер Керфойд вынул из стерильного пластикового контейнера, зарегистрировал номер и установил прибор. В это же время в операционную вошли доктор Дэпплбай и доктор Шрудер, обходившие по утрам клинику. Хирург выполнил третью, четвертую и пятую ступени операции и был готов устанавливать блок Дэпплбая. Мистер Олсон еще дважды принимался напевать мотивчик, один раз даже просвистел его.

Как принято, доктор Шрудер и доктор Дэпплбай обошли вокруг стола и остановились за спиной Хэррисона. Доктор Шрудер потрепал льва по морде своей длинной волосатой рукой.

- Еще чуть-чуть, - оживленно произнес он, - и ты станешь чудным маленьким котенком. Ты будешь резвиться, как барашек. Все это - датчик Шрудера, джентльмены. Животные становятся бесконечно благодарны - благодарны, господа. Не стоит забывать о датчике Дэпплбая, не правда ли? Умница доктор Дэпплбай, ведь наши маленькие друзья теперь должны стать благодарными и не обижать людей.

У доктора Дэпплбая покраснели уши, и он промямлил, что ничего особенного он, собственно, не сделал. Мистер Керфойд согласно закивал, что именно так и есть. Доктор Шрудер, как обычно, отметил, что они хорошо работают и он питает к ним теплые чувства, что он вовсе не сожалеет о том, что ему пришлось бросить вместе с доктором Дэпплбаем доходную ветеринарную практику на западе штата Миссисипи и основать корпорацию "Ласковые зверушки".

- Мне понятны ваши чувства, - сентиментально заключил мистер Олсон, - наши успехи еще больше вдохновляют нас. Всякий раз, видя по телевидению рекламу нашей компании, я испытываю чувство благодарности к вам за предоставленную мне возможность работать здесь. - Он посмотрел на мистера Хэррисона: - И наши рекламщики, у них все так ловко получается. Они действительно работают на вас. Вы слышали новую песенку вчера вечером?

Доктор Шрудер ответил, что, возможно, и нет, а Хэррисон прямо-таки задрожал от возмущения.

Мистер Олсон, откинув голову назад, запел:

Милые зверушки чисты и аккуратны,

Что-нибудь не так с малышом, он мокрый?

Обменяй его на милого зверя!

Милые зверушки, милые зверушки,

Уютно устроились...

- Заткнись, - взревел мистер Хэррисон. Он рванулся в сторону мистера Олсона. Он рычал, словно зверь, которого не успели прооперировать, схватил Олсона за горло. Они рухнули у маленькой стеклянной двери кабинета, уронив и шкаф с инструментами. Датчики Шрудера и Дэпплбая полетели в раковину и все разбились.