2. Изучение архивных материалов свидетельствует о том, что причиной большой смертности российских пленных были в первую очередь очень тяжёлые условия, в которых они оказались в специальных концентрационных лагерях (в то время лагеря для пленных или интернированных повсеместно назывались концентрационными, но это название не имело того зловещего смысла, который им был придан позднее при гитлеровском режиме в Германии). Отмечается жестокое, хамское отношение к российским пленным, их систематические избиения; антисанитарные, скотские условия прожи­ва­ния, неприспособленность помещений к зиме, питание впроголодь; отсутствие элементарной медицинской помощи, одежды и обуви, изымаемых при пле­нении по обычаю того времени. В результате, по халатности польской стороны, в лагерях широкое распространение получили различные болезни и эпидеми­ческие заболевания (дизентерия, тиф, холера) с громадным процентом смертности.

Из справки атташе полпредства РСФСР в Польше Е.Пашуканиса “Репатриация русских и украинских военнопленных и гражданских интернированных лиц из Польши”

10 августа 1921 года***

[...] По заявлению с польской стороны к 1 сентября будут эвакуированы все русско-украинские военнопленные. Если сравнить сумму уже возвращённых и подлежащих возвращению пленных (75 000) с той цифрой пленных, которую указывали поляки весной 21 года (100 000), то если даже скинув известный процент бежавших из плена, мы получим ужасающую цифру смертности […]

Дисциплинарные наказания, применяемые к военнопленным, отличаются варварской жестокостью. Помещение для арестованных в одном лагере представляет собой каморку 2-х кубических саженей, похожую по своему состоянию на хлев для скота. В этот карцер сажают от 10 до 17 человек […] Помимо этих жестоких мер наказания в лагерях процветает палочная и кулачная расправа над военнопленными [...] Попытки нашей делегации смягчить режим в лагерях, проведя общее положение о правилах внутреннего распо­рядка, разбивались о саботаж польской делегации.

*   *   *

Вербальная нота

полпредства РСФСР в Польше

м инистерству иностранных дел

Польской Республики

6 января 1922 года

Российское правительство уже неоднократно вынуждено было обращать внимание польского правительства на чрезвычайно тяжёлое положение российских военнопленных в Польше. К сожалению, в настоящий момент, уже почти год после подписания мирного договора, со стороны польских властей русские военнопленные встречают всё ещё отношение, которое является совершенно невероятным прояв­лением грубости, издевательства и жестокости. 29 декабря 1921 г. российско-украинская делегация Смешанной репатриационной комиссии в отношениях своих за №№ 4414 и 4415 сообщила польской части делегации о совершенно недопустимых условиях существования российских военнопленных и интернированных в лагере Стржалково* […] Во всех своих представлениях по поводу ненормальных и тяжёлых условий существования российских военнопленных в Польше неодно­кратно приходилось указывать на тяжёлое положение именно в лагере Стржалково. Причём чрезвычайно тяжелые объективные условия существования в этом лагере ввиду крайней неблагоустроенности его отягощаются ещё совершенно нечеловеческим отношением к пленным со стороны администрации лагеря […]

Избиение военнопленных составляет постоянное явление, и нет возможности регистрировать все эти случаи. Российско-украинская делегация в целом ряде отношений приводила длинные списки избитых пленных. Все эти избиения не только остаются безнаказанными, но и до настоящего времени вопреки постановлению Смешанной репатриа­ционной комиссии не опубликован приказ от 6 августа 1921 г., запре­щающий бить пленных, и таким образом тормозится борьба с этим преступным отношением к пленным.

По всякому поводу к пленным применяется арест, причём условия его чрезвычайно тяжелы. К арестованным насильно применяют методы прогулки, которые являются не облегчением для них, чем должна быть прогулка, а обдуманной пыткой и издевательством. Арестованных ежедневно выгоняют на улицу и вместо прогулок обессиленных людей заставляют под команду бегать, приказывая падать в грязь и снова подниматься. Если пленные отказываются ложиться в грязь или если кто-нибудь из них, исполнив приказание, не может подняться, обессиленный тяжёлыми условиями своего содержания, то их избивают прикладами [...]

Российское посольство выражает свой категорический протест против невероятных условий содержания, против издевательства и жестокостей, применяемых по отношению к российским гражданам, и выражает твёрдую уверенность, что преступные действия со стороны администрации лагеря Стржалково не останутся без строжайшего наказания.

Одновременно Российское посольство заявляет, что Российское правительство не может допустить подобного отношения к своим граж­данам. Российское правительство твёрдо уверено, что незамед­лительно будут приняты польским правительством решительные меры, обеспе­чивающие российским гражданам, находящимся в польских лагерях, должное к себе отношение, отвечающее принципам между­народного права**.

Выдержки из Обзора о деятельности российско-украинской делегации с апреля 1921 г. по 15 февраля 1923 г. ***

[...] О положении наших военнопленных в Польше писалось в своё время очень много, но РУД ввиду исключительно кошмарных условий плена не может обойти их положение молчанием.

Может быть, ввиду исторической ненависти поляков к русским или по другим экономическим и политическим причинам военнопленные в Польше не рассматривались как обезоруженные солдаты противника, а как бесправные рабы. Жили военнопленные в построенных германцами старых деревянных бараках. Пища выдавалась негодная для потребления и ниже всякого прожиточного минимума. При попадании в плен с военнопленного снимали всё годное к носке обмундирование, и военнопленный оставался очень часто в одном лишь нижнем белье, в каком и жил за лагерной проволокой. Что эта картина не преувеличена, явствует из копии протокола заседания Смешанной комиссии. Так, в протоколе XI заседания от 28 июля 1921 г. чёрным по белому написано: “Обмундирование военнопленного плохое, нередки случаи, что красноармейцы находятся в лагере буквально без всякой одежды и обуви и даже нижнее бельё почти отсутствует [...]

Чтобы не создавалось впечатления, что приводятся только документы заинтересованной российской стороны, сошлёмся также и на нейтральный источник.

Делегация Ассоциации христианской молодёжи (сейчас ассоциированный член ООН — YMKA), посетившая Польшу в октябре 1920 г., свидетельствовала в своём отчёте, что советские пленные содержались в помещениях, непригодных для жилья, с окнами без стёкол и сквозными щелями в стенах, без мебели и спальных приспособлений, размещались на полу, без матрацев и одеял. К тому же, подчёркивалось в американском отчёте, в польской армии вошло в систему при пленении отбирать у сложивших оружие одежду и обувь. Так, в лагере при штабе 18-й дивизии, который довелось посетить амери­канцам, пленные были босыми и вообще без одежды. В рабочих командах 40—60% людей не имели белья и одежды. Раненых в лагере Тухоля не перевя­зывали по 2 недели. Смертность от ран, болезней и отмораживания была такова, что, по заключению американских представителей, через 5—6 месяцев в нем не останется никого*.

Много аналогичного содержания документов хранится и в Центральном военном архиве в Варшаве. Приведём некоторые из них.

Рапорт представительства

военного министерства

в IV отдел министерства,

секция пленных

Полевая почта 53, 2 декабря 1920 г.

№ 145292/сан.

Вышеозначенная копия документа иллюстрирует порядки, царящие в отделах и распределительных пунктах пленных, находящихся на территории, бывшей ареной военных действий.