— Это для того, чтобы ты не тряслась от холода. Мне уже жалко на тебя смотреть, просто поражаюсь, как в такую погоду тебе пришло на ум надеть такую легкую одежду. Она же не греет совсем, — заботливо пытаясь растереть мне руки, заговорил парень. Я ловко вырвала свои ладони, быстро погружая их в карманы. В теплой куртке на меху стало мгновенно тепло и уютно, словно я сидела дома перед камином. Только вот таких жалельщиков мне было не нужно. Если так и дальше пойдет, я начну его благодарить. Этого ненормального, который втянул меня невесть во что. Да еще и роль благодетеля здесь играет. Мы бедные, но мы вам все прощаем, называется!
— Пойдем лучше, куда ты там меня собирался тащить?! — переводя разговор на деловую тему, первой зашагала я. Парень обогнал меня, точными движениями отодвигая ветки, которые могли дать мне по лицу. Первые несколько метров было просто невыносимо идти под кронами этих могучих исполинов, которым было не менее двухсот лет. Дальше стало легче. То ли создания Праматери-природы привыкли ко мне, толи я перестала замечать каждый укол-взгляд, но через несколько метров дышать стало намного приятнее. Каблуки высоких сапог вязли в листве, ветви были по куртке, внимательно ощупывая ее. И вдруг резкий оклик заставил меня остановиться, так и не донеся ногу до земли. Эс быстро нагнулся, подбирая из кучи листьев что-то маленькое, совсем крохотное, и бережно сжимая это в руке.
— Что б тебя! — рявкнула я от неожиданности и тут же осеклась, вглядываясь в черную точку на ладони парня. Камушек странный, словно застывший капелькой, гладкий, отливающий коричневым. Или не камушек вовсе. Я протянула было руку потрогать странный предмет, но Эс достаточно грубо треснул меня свободной ладонью. Не столько больно, сколько обидно, — Как ты смеешь? Чтобы кто-то на меня поднимал руку? Да мой отец знаешь что с тобой сделает?! Хотя нет, он до тебя не успеет добраться, потому что прежде я тебя изжарю, как куренка!
Моя пламенная речь не произвела никакого должного впечатления. Эс захлебнулся беззвучным смехом, всхлипывая и дергая носом:
— Попробуй, попробуй! И если у тебя ничего не выйдет, я этому не удивлюсь!
— Ах, так! — воинственно выдохнула я, закатывая рукава. Особого шарма мне это не прибавило, так как тяжелая подкладка и мех потянули их обратно вниз, так и не дав как следует, изобразить из себя фурию. Маячок на моем запястье сверкнул красным, я почувствовала, как легко собирается моя сила, готовая превратиться в пламя. Легкий порыв, несколько искорок, и я так и осталась стоять, ничего не понимая. Магия здесь напрочь отказывалась работать. А я-то была уверена, что заклинание согревания дало обычный сбой. Эс перестал смеяться, только чуть иронично глядя на мои безуспешные попытки превратить его в кучку пепла.
— Успокойся. Если обиделась-извини. Просто я не хотел, чтобы тебе было больно. В этом лесу вредно для здоровья тянуть ко всему руки.
— Ладно, живи, — махнула я рукой. Злость постепенно сменялась опустошенностью. Я всегда привыкла считать, что все могу, на все имею право. Хочу вот, превращу этого наглеца в кучу пепла. Хочу — и он будет ползать у меня в ногах, умоляя о пощаде. Но почему-то ни первое, ни второе теперь не вызывало во мне положительных эмоций. Парень явно не был таким уж отсталым, каким всегда представлялся. Даже извинился, хотя лично я бы предпочла, чтобы и повода к этому не возникло.
— Это семечко, — Эс тем временем разжал ладонь, снова показывая мне странный предмет. Я непонимающе взглянула парню в глаза. Этого просто не могло быть. Такое крошечное, невзрачное, словно кусочек земли, оказалось могучем зерном, дающим жизнь живому существу. Быть этого не может!
— Но я думала, что это что-то сложное, большое. Как силовое ядро. Красивое, легкое и воздушное. И от него совсем ничем не веет. Странно… — Эс мягко улыбнулся, пряча семечко в карман. Я с удивлением следила за тем, как легко парень держит в своих руках эту священную реликвию. Даже мой отец никогда не видел семечко. Это казалось запредельной мечтой. Легенды о семенах передавались из поколения в поколения, и в них они были совсем иными. Этакими могучими светочами силы, ненесущими жизнь, настоящую, природную. А тут такое невзрачное непонятное, даже боязно становится!
— Пойдем, если мы будем двигаться такими темпами, то нескоро достигнем цели.
— А куда мы идем? — отойдя от первого шока, поинтересовалась я.
— К моей бабушке, — кинул через плечо парень. Я потрясла головой. Неужто его бабушка живет в лесу? Но спрашивать еще что-то казалось мне уже ниже моего достоинства. Это он должен у меня учиться и умирать от любопытства, а не я. Мы двигались по узкой тропе, каблуки постоянно цеплялись за что-то, мешая нормальному перемещению. Но скоро вышли на поляну, посреди которой стояла одноэтажная, низенькая деревянная избушка, как из древних легенд. Парень, даже не стал стучаться, а просто вошел в небольшое убогое помещение.
— Кто там? — раздался дребезжащий голос из глубины избушки, и на встречу нам вышла достаточно приятная, еще не совсем древняя старушка. Увидев парня, она бросилась к нему обниматься. Заботливый внучок привычно похлопал старушку по спине, отстраняя ее от себя и, наконец, пытаясь обратить ее внимание на меня.
— Это Арлиса. Она…
— Из касты фей, я это и так вижу. Неужели ты все-таки хочешь все ей рассказать? — перебила Эса женщина. Парень кивнул.
— Дела зашли слишком далеко. Кто-то из внешних выкрал пятую элементаль. Похоже, войны не миновать.
— Ну, если дело обстоит так, как ты говоришь, то, пожалуй, стоит посвятить нашу гостью в секреты, скрываемые сотни лет. Да, кстати, девочка, ты можешь не стеснятся. Разувайся, проходи, — старушка засеменила к двери, ведущей, видимо на кухню. Я послушно скинула с себя обе куртки, которые Эс, к моей досаде, ловко поймал и повесил на крючок. После чего, стянув сапоги, я прошагала вслед за женщиной. От запаха сдобы и горячего чая у меня потекли слюнки. Но я только холодно окинула взглядом чистенькую комнатку, замечая странные предметы. Большая темная поверхность с какими-то странными шишками, накрытыми решеткой, большой белый шкаф с ручкой и маленькая железная коробка со стеклянной стенкой и кнопками рядом. Старушка расторопно поставила на стол несколько странных кружек, сделанных их дорогущего материала, в которых плескался золотистый чай, и тарелку с плюшками. Стараясь не подавать вида, что я удивлена, я потянула было руку к плюшке, но дребезжащий голос хозяйки оборвал меня:
— А руки помыть? Что же это такое, а?! В какой бы касте не был человек, сколько ему не тверди, все одинаково забывают помыть руки. Кстати, Эс, тебя это тоже касается! — отпивший уже один глоток парень, поперхнулся, но послушно направился к железному крану, из которого текла вода. Помыв руки, он сел на место, уступая мне место перед раковиной. Я осторожно вытянула руки, но старушка уже сильным движением протянула их под поток, натерла странным, скользким куском неизвестного вещества, смывая пену и обтирая полотенцем. Я хотела было возразить, но меня уже усадили, всовывая мне в руки чай. И я занялась его поглощением на пару с плюшками.
— Что ж, думаю, теперь ты сможешь нас выслушать, — начал разговор Эс. Старушка кивнула, первой начав вываливать на меня информацию просто пудовыми порциями. Я только глупо вытаращилась на эту женщину. По ее рассказам выходило, что есть еще один мир, внешний. В нем живут сплошь живые люди, тесно общающиеся с Праматерью-природой, умирающие и рождающиеся по ее приказу. И вот эта самая женщина была оттуда! На вид я могла дать ей несколько тысяч лет. Но женщина уверяла, что ей не более семидесяти.
— Подождите, а сколько же тогда Эсу? — изумилась я.
— Двадцать, — ответил парень, запивая кусочек плюшки. Я потрясла головой, — Так что ты для меня, как для неандертальца динозавр.
— Чего? — не поняла я, но почувствовала, что меня оскорбили. Парень еще раз было хмыкнул, но смолк под грозным взглядом бабушки.
— Эс, перестань издеваться над несчастной девушкой. Если она не знает ничего, что знаешь ты, это не повод пользоваться этим. Когда-то на Земле жили громадные ящеры. Они были очень похожи на современных драконов. Да, в сущности, наши драконы — это и есть воссозданные динозавры. Человек появился всего-то шестьдесят тысяч лет назад. Сорок с небольшим тысяч лет он совершенствовался, пока не пришел к такому состоянию, что не решил подчинить себе природу.
