С момента визита Илси прошло уже несколько дней, в течение которых Дэн ухитрился по-настоящему подружиться с будущей тещей, а у Мэри Лу появилось страшное подозрение, что отвертеться от свадьбы не удастся. Подозрение превратилось в уверенность, когда накануне вечером несколько обалдевший и присмиревший Дэн Лапейн привез от тещи громадный распечатанный список совершенно непонятных товаров.

– Что это такое, можешь объяснить, Мэри Лу?

– Ха! Это же азбука брачующегося! Моя мать собаку на этом съела. Это – список подарков.

– Как это? Подарки дарят другие люди, мы здесь при чем?

– Представь, что на свадьбу придет человек сто. И половина из них решит, что лучшим подарком молодоженам будет, скажем, соковыжималка. Что тогда получится?

– Ну нам подарят соковыжималку…

– Пятьдесят соковыжималок. А остальные пятьдесят подарят по тостеру и набору колец для салфеток. Глупо? Глупо.

– Так-с, начинаю понимать. Мы напишем на этом листе, кто что должен нам подарить…

– Нет, балда. Это очень большой список. С ним мы пойдем в специальный магазин для новобрачных и отметим те товары, которые нам действительно нужны.

– А дальше?

– Оставим этот список Мелиссе, копию – в магазине, и всех приглашенных она будет ориентировать именно на этот магазин…

– А если кто не захочет идти именно в этот магазин? Его на свадьбу не пустят, что ли?

– Разумеется, пустят. Это уже дело Мелиссы – уговорить покупать подарки именно здесь.

– А! Я понял! Сетевой маркетинг. Большие скидки, бла-бла-бла…

– Ты все-таки сноб, Лапейн. Понятное дело, ТЕБЕ скидки по барабану, но, например, моя родня может себе позволить отнюдь не самые дорогие подарки…

– Я куплю тебе все, что ты захочешь.

– Лапейн, выйди из образа жениха. Мы все это делаем только ради того, чтобы ты успел заполучить свой контрольный пакет акций, а моя мамочка не устроила бы вселенскую истерику. Исключительно ради этого – причем в большей степени ради второго пункта – я и согласилась на все это безобразие. Завтра у нас суббота, вот и поедем.

И теперь Дэн мрачно тащился по бесконечным коридорам и торговым залам, тупо рассматривая сверкающие витрины. Голова у него начинала кружиться, ноги болели, а неутомимая Мэри Лу бодро переходила от витрины к витрине, то и дело пихая его в бок и призывая полюбоваться «на эту прелесть»…

Мэри Лу ненавидела шопинг всей душой. Единственные торговые точки, которые она признавала, были маленькие цветочные магазинчики, книжные лавки, в крайнем случае – ювелирные салоны. Большие магазины вгоняли ее в состояние прострации, но сегодня был не тот случай.

Ей представилась прекрасная возможность совместить необходимое и неприятное. В проклятый магазин переться все равно придется – значит, именно здесь она и будет воплощать в жизнь зловещий второй пункт плана. Розовые занавесочки и бархатные пуфики! Ангелочки и розовые полотенчики! После сегодняшнего шопинга Дэн Лапейн должен выгнать ее пинками…

– Хочу вот это полотенце!

– Ни за что! Возьмем вот это.

– Ты совершенно не готов к браку, Лапейн. Знаешь, что такое брак?

– Просвети меня.

– Это искусство компромисса, понял?

– Значит, я должен пойти на компромисс и согласиться на то, чтобы в моей ванной…

– В нашей ванной.

– Хорошо, в нашей ванной висело отравно-розовое полотенце?!

– Оно не розовое, а арбузное. А синее, которое выбрал ты, очень мрачное.

– Оно мужественное, поэтому я хочу его.

– А мне зачем мужественное полотенце?

– Родился потрясающий компромисс – мы купим ОБА полотенца!

– Но я…

– И не спорь, ненаглядная. Лучше пойдем и проверим вот эти веселенькие – кстати, розовые – занавесочки для душа: достаточно ли они непрозрачны. Вдруг мне приспичит зайти в ванную, когда ты принимаешь душ? Я не хочу, чтобы твоя скромность пострадала, а мое воображение разыгралось. Иди сюда, за занавеску, а я посмотрю снаружи…

Она машинально подчинилась, потому что хихикала, а подлец Лапейн и не думал ничего проверять. Он ворвался словно вихрь за ту же занавеску, сгреб Мэри Лу в охапку и начал целовать.

Она не могла ему сопротивляться прежде всего потому, что не хотела, а кроме того, необычная обстановка очень возбуждала. За тонким пластиком ходили толпы людей, от их нескромных взоров Мэри Лу и Дэна отделяла лишь призрачная завеса розового полотнища…

Его руки скользнули по ее спине, потом вкрадчиво приподняли край свитера – и Мэри Лу выгнулась в его объятиях, задыхаясь от нахлынувшего возбуждения. Дэн осторожно провел ладонью по ее напрягшейся груди – сперва поверх одежды, а затем просунул ладонь под свитер…

Прикосновение его ладони к обнаженной коже обжигало, словно лава. Мэри Лу дрожала от еле сдерживаемого возбуждения, сама не замечая, что давно уже перехватила инициативу у Дэна и судорожно расстегивает его рубашку…

– Аккуратнее, Мэри Лу, а то я не смогу остановиться и выйдет неловко.

Насмешливый шепот привел ее в себя, и Мэри Лу посмотрела на Дэна затуманенными глазами пьяной вакханки.

– Растлитель!

– Вовсе нет. Я всего лишь поцеловал тебя, а ты сразу кинулась меня раздевать.

– Охрану позову.

– Давай вместе: охрана!!!

– Тихо, дурак! Люди же смотрят…

– Мэри Лу?

– Что?

– Поедем домой, а?

– Зачем это?

– Чтобы расставить все точки над «i». Мы взрослые люди, хватит игр.

– Я не понимаю, о чем ты, Лапейн. Отпусти меня.

– Не отпущу. Ты меня хочешь не меньше, чем я хочу тебя, а я хочу тебя так, что скоро простужусь под ежевечерним холодным душем. Скажи, почему ты мне не веришь?

– Я… не знаю…

– Ты трусиха, Мэри Лу. Ты боишься признаться самой себе, что ты уже взрослая и сама можешь принимать решения. Я мог бы принять их за тебя – например, завалить тебя прямо сейчас вот в эту симпатичную джакузи на глазах всего супермаркета. Но это унизит и тебя, и меня. Посмотри мне в глаза и скажи честно: ты хочешь меня?

– Нет! Да! Отстань! Я все равно этого не сделаю.

– Почему?

– Потому что… потому что тогда… все кончится. Ты не поймешь, Дэн. Пожалуйста, отпусти меня…

– И куда мы пойдем?

– Мы пойдем в отдел постельного белья.

– Отлично! О постели я и мечтаю.

– Пошляк вы, а не юрист, мистер Лапейн.

– Не забудь розовые полотенца. То есть арбузные.

– Посмотри, какая прелесть…

– Мэри Лу, ты переигрываешь.

– О чем ты?

– О том. Ты думаешь, я так глуп, да?

– Не понимаю, о чем ты, не слушаю тебя, выбираю простыни…

– Ты надеешься, что рано или поздно я разозлюсь на твою кошмарную готовку. Психану при виде всех этих рюшечек и оборочек. Шарахну об стену всю коллекцию фарфоровых собачек, больных врожденным идиотизмом – судя по их мордам, и выгоню тебя из дому?

– Кошмарная готовка? Но ты хвалил, я думала…

– Мэри Лу, мы с тобой полгода, даже чуть больше, были соседями и друзьями. Мы часто ужинали вместе, и ты из дешевых продуктов готовила королевские блюда. Иногда я буквально питался ароматами, доносящимися из-под твоей двери. Розового цвета в твоей комнате я тоже что-то не припомню, и фарфоровых собачек у тебя не было. Сухие букеты были, очень стильные и красивые. Подушки на диване были мягкие. А собачек – не было. К черту постельное белье! У нас есть дело поважнее.

– Куда ты меня тащишь?

– Увидишь.

Смущенная, сбитая с толку Мэри Лу не сразу поняла, куда они пришли. После гомона толпы, броских сверкающих витрин здесь, в маленьком элегантном салоне, было тихо и даже немного скучновато.

Деревянные старомодные столы-витрины, зеленый и черный бархат, старинные резные шкафы, удобные кресла возле небольшой конторки…

Седобородый старик посмотрел на Мэри Лу поверх очков в тонкой золотой оправе, жестом предложил ей присесть и удалился за тяжелую бархатную портьеру. Через минуту он появился снова, неся в руках большой плоский ящик. Поставил его на конторку, развернул к Мэри Лу, распахнул деревянные створки…