Он поцеловал ее глаза, ее щеки и жилку, бьющуюся на ее белой шее. Он отбросил фишю с ее плеч и расстегнул перламутровые пуговки платья.

— Ты моя! Мое сердце, моя душа, моя жизнь! — яростно воскликнул он.

И тогда Катерина поняла, что они — одно неразделимое целое, вместе в мире настолько прекрасном, настолько совершенном, что он и есть часть Божественного.

— Я люблю… тебя, я люблю… тебя! — попыталась она сказать, но губы герцога забрали слова с ее губ.

А высоко над ними упругий ветер наполнял паруса. «Морской ястреб» безмятежно шел к Англии.