— И что ты предлагаешь? — спросил Тайлер.

— Изменить задачу.

— Каким образом?

— Четверо мужчин, прошедших подготовку в твоей школе, наверняка те самые кто устроил взрыв в «Костэл Рейндж». Я предлагаю тебе усыпить именно эту четверку. Мы их захватим и передадим в руки ФБР вместе с копиями их личными дел и архивом боевиков. Спайка закрытых створок оружейного хранилища задача вполне выполнимая, но, на мой взгляд, уровень риска здесь выше, чем ты думаешь.

— Узнав о захвате этой четверки, остальные не разбегутся? — спросила Джози.

— Все возможно, но благодаря уликам, которые мы передадим ФБР, власти смогут заморозить счета их фонда и конфисковать все имущество, находящееся на территории этой базы, включая и недвижимое, в рамках возбужденного дела о терроризме.

— И в отличие от всемирно известных террористов, в распоряжении этих ребят нет серьезных финансовых средств, — вслух рассуждал Тайлер. — В итоге федералы их все равно поймают. Из того, что мой сотрудник смог сообщить, все их легенды сработаны очень плохо и неубедительно. Даже чиновникам из Вашингтона не составит труда это понять.

Джози кивнула, выражение лица, отчетливо говорило о том, что девушка испытывает большее доверие к властям, нежели ее отец:

— А если не сбегут, то благодаря твоим разведданным ФБР будет в состоянии захватить лагерь, и не позволит повториться ситуации с взятием в заложники семей террористов.

— Скажи, у меня есть хоть один шанс убедить тебя не участвовать в этой операции по обезвреживанию этих фанатиков-экстремистов?

Джози критическим взглядом окинула аккуратно накрашенные ноготки на правой ступне. Хотя она никогда не делала ничего подобного прежде, это, довольно прозаическое, для представительниц прекрасной половины человечества, занятие совсем не показалось ей чем-то архи-сложным. Только не для женщины, которая без промаха поражала центр любой мишени прежде, чем научилась ездить на велосипеде.

Чудесный розовый лак, который девушка приобрела в одном из многочисленных магазинчиков аэропорта, куда они с Даниэлем забрели пока ждали прибытия рейса, заманчиво переливался нежным жемчужным блеском. Она слегка пошевелила пальчиками ноги. Прекрасно. Очень женственно.

Джози пристально посмотрела на Даниэля и настороженно спросила:

— Зачем тебе это?

— Я не хочу, подвергать тебя такому риску.

— Я — профессионал. И это именно то, чем я занималась много лет.

— Нет, ты уже свернула с этой дорожки. Да к тому же собираешься полностью изменить свою жизнь. Так может, все-таки дашь шанс этой «новой» жизни, вместо того, чтобы с таким упорством настаивать на участии в операциях, подобной этой.

— Да не будет никаких других операций кроме этой.

Выражение лица Даниэля явно говорило о том, что подобное заявление несказанно его порадовало.

Она вернулась к прерванному занятию, собираясь, следуя рекомендации на этикетке, наложить еще один слой лака:

— Ничего себе! Ты представляешь, а оттенок-то действительно меняется, если поверх первого слоя наложить второй?!

— Разве ты никогда прежде не красила ногти?

— Нет. Есть масса вещей, которых я еще не делала.

— Например?

— Я никогда не была в женской раздевалке, пока не купила абонемент в фитнес-клуб возле своего дома.

— Хочешь сказать, что стала членом клуба, только чтобы попасть туда?

Между тем покончив с правой ногой, девушка переключила внимание на левую и, усмехнувшись, ответила:

— Ну да. Может тебе это и кажется чем-то ненормальным, но в этой жизни есть уйма совершенно банальных поступков, которые мне просто не терпится совершить.

— Ну, вряд ли тебе удастся наверстать все упущенное за прошедшие годы, например, тебе вряд ли еще доведется сбегать из дому на танцы, украдкой передавать записки подружкам пока вас не видит учитель или без памяти влюбиться в самого популярного мальчика в школе.

— К твоему сведению, я вообще не посещала общегосударственную школу. Все те ужасные несколько месяцев, что мне довелось провести в средней школе, я настолько чувствовала себя не в своей тарелке, что решила туда не возвращаться и продолжить обучение на дому. Но, как ни странно, сейчас мне очень нравится учиться в университете. И, кстати, мы с Клер уже имеем опыт обмена записками. — Закончив с педикюром, девушка тщательно закрутила пузырек с лаком и поставила его на прикроватную тумбочку. — Интересно, сколько времени понадобиться, чтобы лак высох?

— А что там написано?

— Об этом ничего. Я думаю, производители искренне уверены, что женщины не нуждаются в подобного рода информации.

Даниэль подошел к кровати и пристроился рядом с Джози, вытянув свои длинные мускулистые конечности рядом с изящной парой женских ножек.

— Знаешь, я дал бы «этому», по крайней мере, пятнадцать минут.

Она снова осторожно пошевелила пальчиками, чтобы случайно не смазать лак.

— Звучит обнадеживающе.

— Ты, правда, уверена, что сможешь участвовать в операции прямо сейчас?

Девушка искоса взглянула на него и сказала:

— Конечно, а почему ты спрашиваешь?

— Но у тебя же вроде как… ммм… женское недомогание.

— Женское недомогание? — с кратким смешком переспросила она.

Хмм…Это была еще одна из тех ситуаций в которые она никогда прежде не попадала, но ее благородный, грустный наемник выглядел сейчас таким смущенным, что она не смогла сдержать улыбку. Даниэль испытывал такую очевидную неловкость, обсуждая с ней особенности менструального цикла, что это невероятно веселило Джози, особенно принимая во внимание то, какой нежной заботой он окружил ее в эти дни.

— Ну, у мужчин-то такого, слава богу, не бывает.

— И то верно, — с улыбкой согласилась она, решив перевести разговор на более важный предмет: — Даниэль, поверь, за прошлые годы не один раз боевые операции выпадали на период моего ежемесячного цикла. И ничего, жива как видишь.

— Но тебе было так плохо вчера утром.

— Сейчас я чувствую себя намного лучше. Я уже в порядке.

Мужчина промолчал, избегая смотреть ей в глаза, словно не вполне доверял ее заверениям в отличном самочувствии, хотя и не стал спорить, доказывая, что только накануне она лежала пластом в состоянии прямо-таки болезненной хрупкости.

— Так что мое состояние больше не повод, чтобы отсиживаться в сторонке. Я иду с вами, — ухмыльнувшись, продолжала Джози, испытывая сильное желание поговорить с Даниэлем о чем-нибудь другом. Правда ей все же пришлось еще раз повторить, что нет никакой надобности и дальше развивать эту тему, так как больше нет никаких оснований отговаривать ее от участия в операции.

— Хочешь знать, чего бы еще я хотела попробовать? — хитро подмигнув, спросила Джози спустя некоторое время, голосом настолько провокационным, насколько это вообще было возможно.

Это сработало. Его глаза опасно сузились, а в их глубине зажегся хищный огонек:

— Уверен.

— Я хочу получить поцелуй на первом свидании и предпочтительно от парня, которому бы не смогла отказать. — Тут Джози вытянула перед собой кисти рук и, растопырив пальцы веером, легкомысленно поинтересовалась: — Как думаешь, мне и на руках ногти накрасить? Только вот не знаю, можно ли это сделать тем же цветом, каким я выкрасила ногти на ногах. Интересно здешняя полиция моды арестует меня, если я так и поступлю?

Внезапно Даниэль крепко схватил ее за плечи и развернул лицом к себе. Его буквально трясло от негодования, и казалось, он совершенно позабыл о своем намерении отговорить девушку от участия в миссии.

— Я этого не допущу, черт побери.

— Ты против того, чтобы я сделала маникюр? — с наигранным удивлением спросила Джози.

У него на лице заходили желваки:

— Никаких первых свиданий. И никаких поцелуев.

— Почему нет? — обиженно надув губы, спросила она с самым невинным видом.

— Джозетта, ты принадлежишь только мне.

— И поэтому я не имею права на первое свидание и поцелуй?