Даниэль поставил свой стул около нее, и как обычно, от близости его мощного тела у девушки сбилось дыхание. Когда он положил руку на спинку ее стула, как бы приобняв девушку, Джози пришлось побороть в себе желание откинуться назад и прижаться затылком к его руке. Сейчас для них самым главным было выполнить работу, а это неодолимое желание поуютнее устроиться рядом с Даниэлем не имело к их поискам никакого отношения.
Чтобы вывести на экран фотографии стажеров, Джози потребовалась пара щелчков мышью. Она настроила свойства папки таким образом, чтобы увидеть ее содержимое в виде слайд-шоу. Изображения начали появляться на экране с интервалом в три секунды, достаточным, чтобы тщательно изучить строение лицевых костей, так как сама внешность мужчин со временем могла измениться.
Джози раздраженно нахмурилась, когда на экране отобразилась третья по счету фотография.
— Их тут несколько сотен, весь просмотр займет прорву времени.
— Я не возражаю проводить его с тобой, — пальцы Даниэля нежно приласкали ее шею, и он склонился к ней еще ближе, чтобы грудью коснуться ее плеча. — Ты приятно пахнешь.
— Я не пользуюсь духами.
— Я знаю. И мне это нравится.
— Естественный запах женщины? — шутливым тоном осведомилась Джози, хотя от его слов внутри нее словно забурлили, зашипели пузырьки счастья.
— Запах только одной женщины. Твой.
— То, как ты пахнешь, мне тоже нравится, — смущенно призналась девушка.
— И чем же я пахну? — спросил Даниэль, когда на экране сменился следующий кадр.
— Безопасностью.
Джози не знала, почему это сказала, но было что-то такое в сидящем рядом мужчине, из-за чего в его присутствии она чувствовала себя защищенной.
Сначала она не понимала, почему он так враждебно настроен по отношению к ней. Ее инстинкты говорили одно, а его поступки — другое. Во всяком случае, поначалу девушка считала именно так. Теперь же Джози знала, что заблуждалась, так как Даниэль, прикрываясь неприязнью и гневом, пытался обуздать свою страсть, которая всецело поглощала их обоих, стоило ему только отпустить ее на волю.
Несмотря на эти умозаключения, Джози пришла к выводу, что уникальный запах Даниэля ассоциировался у нее, прежде всего, с безопасностью и сексуальным желанием, не говоря уже о невероятном ощущении счастья. Девушку даже посетила мысль, а не называлось ли то, что она чувствовала по отношению к Даниэлю, любовью.
— Безопасностью? — переспросил Даниэль, его голос звучал потрясенно и был пронизан каким-то чувством, которое девушка пока не могла определить.
— Ну да, — она украдкой, взглянула на него, но все внимание Даниэля было приковано к слайд-шоу. — Когда я с тобой, то уверена, что ты никогда не причинишь мне боли и не позволишь никому другому это сделать. Так странно думать об этом. Просто сколько себя помню, мне всегда самой приходилось обеспечивать безопасность объекта, и ситуация, когда вместо меня сражается кто-то другой — это что-то новенькое.
Даниэль ничего не ответил, и Джози глубоко вздохнула, прежде чем с головой бросилась в эмоциональную авантюру, о которой позже могла сильно пожалеть, но прямо сейчас девушка почувствовала в себе настоятельную необходимость высказаться.
— Я хочу сказать, что теперь доверяю тебе так, как раньше доверяла только отцу, и все мои инстинкты с этим согласны.
Джози никогда не пасовала перед трудностями, но это признание далось ей нелегко, и странная реакция Даниэля на ее слова лишь стала тому доказательством.
Внезапно мужчина отстранился от нее, и девушка почувствовала, что он словно закрылся, отгородившись от ее слов.
— Я не рыцарь в сияющих доспехах, Джози. Не строй насчет меня воздушных замков. Хотя ты мне далеко не безразлична, не стоит ждать от меня слишком многого.
— Я не это имела в виду, — его слова, заставили ее почувствовать себя какой-то жалкой попрошайкой. — Разве ты не слышал, что я сказала? Я сама могу о себе позаботиться.
— Да, можешь. И ты не нуждаешься в том, чтобы я присматривал за тобой. Так, помнится?
Джози не могла сосредоточить свое внимание на мониторе. Она снова перевела взгляд на Даниэля, у которого, похоже, таких проблем не наблюдалось, так как мужчина с непроницаемым выражением лица продолжал просмотр слайд-шоу.
— Если ты действительно не намерен опекать меня, то почему запретил выйти на улицу сегодня утром? Зачем настаивал на том, чтобы помочь мне найти отца и расследовать причины взрыва?
Его лицо теперь казалось будто высеченным из камня.
— Я уже объяснял. Я должен участвовать в расследовании, потому что являюсь совладельцем школы, и твой отец — мой деловой партнер. И уберечь тебя от необоснованного риска тоже является частью нашего расследования.
— Так значит, лично я не имею никакого отношения к твоим действиям за последние три дня? — спросила Джози, отказываясь поверить в то, что он мог быть настолько эмоционально отчужденным, как могло показаться из его слов.
— Нет.
Ее охватило чувство облегчения. Они с Даниэлем в очередной раз страдали от недопонимания, и ей начинало казаться, что это всегда останется для них проблемой. Они думали по-разному. Его мысли были ей столь же чужды, как если бы он был марсианином. Кстати, то же самое утверждала и одна популярная книжка о взаимоотношениях полов.
— Мое решение уложить тебя в постель не имело никакого отношения к расследованию. Это уже личное.
— Но временное, — произнесла она машинально, услышав себя как бы со стороны.
— Ты говорила, что тебя все устраивает.
Но было ли так на самом деле, или она была вынуждена принять эти жестокие ограничения, установленные Даниэлем для их отношений, потому что он не оставил ей другого выбора? Разве это имело значение? В любом случае, он бы не передумал, даже если бы она изменила свое решение.
Поэтому, уверившись в том, что все-таки неправильно поняла более раннее высказывание Даниэля, и в который раз убедившись, что, кроме сексуального влечения, у него не было в ней никакой личной заинтересованности, девушка почувствовало себя так, словно была живой мишенью и получила двойное попадание в самое «яблочко». Мучительная боль обожгла ее, оставив зияющие раны, незримые для окружающих и, меньше всего, для сидящего с ней рядом мужчины.
Измученный рассудок возопил, требуя, чтобы она переключилась на что-либо еще, помимо своих опустошительных эмоций, иначе она просто-напросто сломается. Вняв голосу разума, девушка снова впилась взглядом в монитор. И вот тут-то Джози и увидела его. Их псевдо-полицейский действительно был одним из стажеров отца.
Она быстро кликнула мышью по значку обратной прокрутки, и, перелистнув на три кадра назад, вывела на экран изображение, привлекшее ее внимание.
— Что ты делаешь?
— Думаю, я, наконец, нашла личный файл нашего парня.
Девушка поразилась тому, что ей удалось произнести целую фразу спокойным и сдержанным тоном, не выдав терзавших ее душевных мук.
И все же, Джози пыталась переубедить себя, утешаясь вялыми аргументами в пользу того, что даже если Даниэль не любил ее, она не была ему совершенно безразлична, и робко надеялась, что его забота о ней — это нечто большее, чем просто побочный эффект их превосходной сексуальной совместимости.
— Мне он незнаком, — произнес Даниэль, звук его голоса донесся до нее словно издалека, но девушка списала это на обман слуха.
— Он просто изменил внешность, — пояснила Джози, ее голос начал сбиваться на высокие ноты, и девушке пришлось постараться, чтобы продолжать говорить спокойно и ровно. — Отец делает снимки всех стажеров, когда те прибывают в лагерь, прежде чем заставить их всех остричься под «ежик» и сбрить всю растительность на лице. На этом снимке у нашего парня довольно длинные волосы, усы и бородка.
Действительно, со снимка, застывшего на экране монитора, на них смотрел мужчина — точная копия офицера Девона — если бы он сбрил бороду и сделал короткую стрижку.
— Как его имя?
— Сейчас скажу. — Джози сверила номер файла и перешла по перекрестной ссылке в раздел картотеки. — Его зовут Абнер Джонс. И если это не его настоящее имя, то у парня просто начисто отсутствует воображение, когда дело доходит до псевдонимов.
