— Мне тогда следует гордиться. Живу в центре столицы великой Российской империи, рядом с Невским. В пятнадцатиметровке с дюжиной соседей.

Я напомнила, что когда пропал Валерий, осталась одна, он был еще не женат и знал, что продолжаю любить. Не захотел простить. А ведь жизни наши могли бы сложиться совсем иначе! Женился мне назло. И на ком? На Зинке! Школьной сопернице, постоянно пытавшейся нас поссорить. И добилась, увела!

Ваня осторожно взял меня за талию и поставил на пол, встал.

— Встань и не соблазняй. Зина добрая и порядочная женщина, мать моей дочери. Пожалуйста, чтобы больше не слышал ни одного плохого слова в ее адрес. Сразу уйду.

Боялся вернуться в прошлое, не устоять, чувствовала. Неужели, действительно, полюбил Зинаиду, как когда-то меня? Никакой критики в ее адрес не принимает. А я, дурочка, продолжала мечтать: открывается дверь, он входит и кричит: Алена! Это я, Ваня! Я бросаюсь к нему с распростертыми объятиями, хватаю, и мы так стоим, не в силах развести объятия. Потом говорим, говорим и не можем наговориться. Первая часть мечты исполнилась. Он пришел, но не бросился в мои объятия, не закричал, не позволил даже поцеловать себя. Пришел не в яркий солнечный день с голубым небом, как мне виделось в мечтах, а в дождь… Может дождь хорошая примета и он еще оттает? Нет, холоден и равнодушен, как месяц назад, когда встретились после многолетней разлуки. Разговора не получалось.

Ваня подошел к книжному шкафу, открыл и стал жадно перебирать книги, листать. Я издали смотрела на него и сердце учащенно билось. "Вот он, рядом и по-прежнему далеко! Не мой. Неужели, так и не простит, не будем вместе? Приехал проведать, счастлива ли я. Выходит, не безразлична. А как набросился, когда заговорила про Зинку! Поезд завтра и собирается вернуться в гостиницу… Может еще останется"?

Иван тем временем, выбрав книгу, углубился в чтение.

— Книгу, если интересует, могу подарить, — предложила я. Иван отложил её, взялся за другую книгу, тут же отложил и повернулся ко мне.

— За подарок спасибо. Любопытная у тебя библиотека, все новинки. Я читаю их в Интернете. Когда будет большая квартира, стану покупать, сегодня ставить некуда. Извини, увлекся книгами. Что еще не показала?

— Летний бассейн во дворе. Цветы все пожухли. Приехал бы летом, посмотрел какая красотища!

— Изумрудная лужайка перед домом и в дождь великолепно смотрится. Всё у тебя замечательно. Лишь былого света в глазах не вижу.

— Когда пришел, блеск появился, вся искрилась счастьем, а увидела твою холодность, погасла.

Постучав, вошла Даша, поздоровалась с Ваней, меня спросила, не будем ли обедать, и так задержались с визитами подруг. Я вопросительно посмотрела на Ваню, он пожал плечами.

— Накрывай!

Мы спустились в столовую.

Во время обеда допили шампанское, я для храбрости пропустила еще рюмку водки, на что Ваня заметил, возвращаться в Москву придется электричкой, в машине со мной ни за что не поедет. Объяснять, что в случае необходимости могу взять водителя, не стала. Сказала, до утра протрезвлюсь и отвезу, а переночевать — комнат свободных в доме полно.

— Исключено. Пойдем пока в твой кабинет. Книги редкие заинтересовали, посмотрю еще, и вызовем такси.

Я повела его на второй этаж к себе. Села в кресло и смотрю, как Ваня с горящими глазами глотает страницу за страницей, ставит одну книгу, вынимает из шкафа следующую. В молчании прошло несколько минут, я не вытерпела, встала, подошла и обняла его сзади. Он не воспротивился, но и не проявил ответных чувств.

— Как не живой! Неужели не волную!

Он отложил книгу, убрал мои руки, взял за талию и развернул.

— Алена, не дразни! Я не железный!

— А я? Всю жизнь ждала, а ты совсем не обращаешь на меня внимания… Книги интересуют.

Он притянул меня, наши губы слились в долгом поцелуе. Растаял, не сдержался, как ни старался! Когда отпустил, сказала:

— Давно бы так! Не притворяйся, любишь меня! Вижу! Зачем дразнишь! Вань, я не могу без тебя!

— Жизнь не повернешь назад! Ты же у меня умница, подумай, к чему это приведет? К минутной радости, а потом… Грустные переживания, отчаяние от невозможности что-то исправить. Так и толкаешь на предательство.

Я прижала его к себе, губы наши опять соединились. И вдруг его прорвало! Маска равнодушия спала, он поднял меня на руки, понес в спальню.

— Не могу больше, добилась своего! Аленка моя!

Его разум терял над ним власть. Посадил на кровать, продолжая целовать. Меня охватило сладостное предчувствие: он смирился с неизбежным. Не буду торопить. Решила попридержать его, распалить еще больше. Встала, открыла дверь в туалетную комнату, предложила принять душ с дороги, показала полотенце, сказала, что сейчас приду, и вышла. Спустилась к Даше и предупредила, что меня ни для кого нет, займемся с гостем немецким языком, чтобы не беспокоила. Думаю, Даша поверила, еще никогда я не приводила в дом любовников.

Поднявшись к себе, услышала шум воды из ванной. Ваня согласился принять душ! Пока он в ванной, я разделась, надела на голое тело любимый голубой пеньюар, скинула накидку с кровати и легла. Прикрылась до пояса легким пуховым одеялом, оставив Ване для обозрения кружевной с цветами пеньюар, открывавший на половину груди. Глаза излучали призывной огонь, сердце учащенно билось: сейчас или никогда. Ждать пришлось долго, подумала уже, что, приняв душ, одевается, зря приготовилась. Дверь в ванную, наконец, приоткрылась, и Ваня выглянул. Долго смотрел на меня, колебался, одеться и со спокойной совестью вернуться к Зинаиде, или отдаться на волю чувств, которые влекли ко мне.

Ваня отодвинул занавеску, и я увидела, он в одних плавках. Молча повела глазами, и поманила рукой. Он постоял в нерешительности, и бегом кинулся ко мне; я приподняла край одеяла и он юркнул под него.

Я крепко обняла, и наши тела сплелись в порыве страсти. Он принялся горячо целовать, задрал ночнушку, целовал глаза, шею, ложбинку между грудями, спускаясь все ниже. Помогла снять плавки.

— Какая нежная кожа! — шептали его губы. — Улавливаю забытый аромат тела. Сохранился. Новые духи не заглушили.

Поцелуями заставила его молчать. Переплетенные телами, мы продолжали целовать друг друга, забыв обо всем на свете. Не поняла, в памяти не зафиксировалось, когда и как получилось, что мы соединились и предались высшему любовному наслаждению. Меня окутала сладостная волна, я с трудом удерживалась от стонов, молилась, чтобы эти чудесные мгновения никогда не кончились.

Но, все заканчивается. Достигнув одновременно пика наслаждения, мы в изнеможении отвалились друг от друга. Уставшие лежали обнаженными, через какое-то время Ваня заговорил, а я все еще не отошла от любовного экстаза, ничего не понимала. В душе творилось невообразимое. Была счастлива, как когда-то! Ваня понял, что не слушаю, приподнялся, и в сумасшедшем исступлении вновь принялся целовать мое интимное место, живот, сжимая в объятиях, поцелуями путешествовал по телу. Они возбудили меня, и я жадно набросилась на него, снова мы слились в единое целое.

Счастливые мгновения продолжались недолго. Вскоре Ваня вернул меня из мира исполнившихся грез и украденного счастья в грустную действительность. Поднялся, поцеловал и пошел в ванную. Я продолжала лежать, он одевался.

— Знаешь, сколько времени? Давно была пора ехать в гостиницу.

— Какую еще гостиницу? Переночуешь у меня.

— Не понимаешь… Совершили непростительное предательство. Не устоял. — Он замолк, подбирая слова. — Потерял рассудок. Уподобились беспринципным любителям острых ощущений.

— Что ты говоришь! Какое предательство? Предательство — когда человек говорит, что любит, а на самом деле, равнодушен, — возмутилась я. — Какие любители ощущений! Мы же любим друг друга. Двенадцать лет жила ожиданием этих минут… Да, я виновата, сломала себе и тебе жизнь. Бог наказал меня. Неужели ты так и не простишь? Столько лет надеялась! Нет никакого предательства. Все вернулось на круги своя. Ты меня любишь. Уверена, можем быть вместе и больше не расставаться. Ваня подошел, приподнял мою голову с подушки, поцеловал.