— С чистой страницы жизнь не начать… Жену с сыном не предам, пойми, — набравшись решимости, проговорил он.

Марика понимать не хотела.

— Переезжай с семьей, будешь жить рядом со мной. Я все устрою. Не отсудим у Клуге часть наследства — не беда, я богата.

— Всё это не реально. Сама подумай.

Его начала раздражать настырность, самоуверенность, с какой Марика пыталась всё решить за него. Лена давно хватилась его и сейчас обзванивает знакомых. Первое оцепенение от встречи прошло.

— Не хорошо поступил, — сказал вслух себе или Марике, заканчивая одеваться.

Она тоже встала, набросила на голое тело пеньюар.

— Ты о чем? Жалеешь, что встретились?

Всеволод покачал головой и ничего не ответил. Было жаль Марику, стыдно перед Еленой.

— Завтра жду. Не придешь — приеду в твой институт, приду домой, скажу жене: отдай, мы любим друг друга!

— Не знаю… Нет! Не смогу… Не нужно никуда ходить. Плохо кончится, — к этой минуте здравые мысли окончательно овладели его разумом. Понял, пора немедленно завязывать, иначе раскиснет, не устоит и наделает непоправимых глупостей.

— Сэва! — Она бросилась к нему и повисла, не отпуская. Плача, принялась отчаянно целовать. — Не оставляй меня! За тобой приехала. Молодая не понимала своего счастья! Сегодня не поздно исправить ошибку. Ты меня еще любишь, я вижу!

— Поздно! — он поцеловал её в последний раз и, оставив плачущей, пошел к лифту. На стоянке Всеволод открыл свою "девятку", сел и закурил. На душе было скверно. Убедился, что по-прежнему любит её. И Лену любит, и Никиту. А работа, воплощенная мечта детских лет?! Долго не включал зажигания. Прошло, наверное, минут десять, может больше, когда Всеволод, наконец, завел мотор и нажал на газ. Машина медленно выползла на набережную. Он прибавил скорость.