— Куда доставить, господа?
— На пляж с песком. Там железнодорожная станция, — медленно, подбирая слова, объяснил Курт. — Пляж номер два.
Заманить немцев в машину удалось неожиданно легко. Увидев предложенный "БМВ", немцы сами сели в машину. Слава был доволен. Немцы сами назвали направление, куда должен был везти их. Все шло, как нельзя лучше. Курт только спросил.
— Это такси? Мне сказали, у вас "Фольксваген" такси.
— Разные машины такси. Больше "Жигули". "Фольксвагены" как бы государственные, остальные все частные, — пояснил Славка, любитель поговорить. Забыл предупреждение общаться поменьше. Он оглянулся по сторонам, есть ли свидетели, как иностранцы садятся в, немало повидавший, БМВ. Лотошники, торгующие книгами и экзотическими дарами моря, агенты туристских фирм, похоже, все заняты своими делами. Лишь один таксист у билетных касс мог обратить внимание, — отметил про себя Славка. Он не хотел участвовать на этой стадии операции. Убеждал Думая, послать кого-нибудь на "Жигулях". "БМВ" в городе приметный, хоть и заменили номера на одесские. Опасался, немцы узнают в нем обращающегося за аспирином. Думай отверг все его отгородки, убедил, что в "Жигули" немцы могут не сесть, знакомую машину выберут скорее. Взяв курс на улицу Третьего Интернационала, Славка выехал на Куйбышева, затем на Маркса и после моста через Байбугу на Федько, повернул налево.
— На пляж надо прямо, — заметил Курт.
— Заедем по пути в одно место на минутку. Посмотрите, как живут простые люди. — Он проехал мимо ряда железных крашеных ворот, за которыми виднелись солидные коттеджи, и остановился перед воротами строящегося особняка Думая.
Достраивать второй этаж и мансарду хозяин не торопился, а первый этаж, и главное комфортабельный, в двух уровнях, подвал был готов. Сюда решили поместить узников. Кореша убедили Думая, что немцы быстро расколются, а не получится, ночью можно вывести и отпустить. После долгих колебаний он согласился. Других вариантов не придумали.
Славку ждали. Едва подъехал, ворота бесшумно открылись. Машина подъехала к крыльцу дома, в не совсем благоустроенном дворе. Огромный волкодав, ростом с теленка, на цепи, заливался и бросался к машине. Вышел Олег, принялся успокаивать пса и увел в глубь двора.
— Быстро, пожалуйста! Жарко в машине, — сказал Курт, не собираясь выходить.
Подошел Думай и открыл дверцу перед Эрвином.
— Прошу вас!
— Найн! — проговорил Эрвин. Он надеялся, сейчас поедут дальше. Славка тем временем обошел машину, покачал её за багажник, стукнул ногой колесо и обратился к пассажирам.
— Колесо спустило. — Знаками пытался объяснить, но немцы ничего не понимали, пока Славка не взял за руку Курта, вытащил из машины и показал на колесо. — Выходите, подкачаю, и поедем.
Немцам пришлось выйти из машины.
Курт оглянулся по сторонам. Высокий забор, железные ворота, хозяин — коренастый здоровяк бандитской наружности не внушали оптимизма. Чувство самосохранения подсказывало: они в ловушке.
— Пройдемте в хату! — предложил Думай. — Пока шофер меняет колесо, предложу холодные напитки.
"Нина называла свой одноэтажный небольшой домик хатой, этот здоровяк двухэтажный кирпичный особняк", — отвлекшись от тревожных мыслей, подумал Курт. В его представлении, хата что-то ветхое, с соломенной крышей. Так русский художник представил хату в книжке народных сказок, которую всем классом переводили в школе.
Курт не хотел заходить в дом, но пока размышлял, дядя с Думаем оказались уже внутри, и он поспешил за ними. Думай привел их в большую почти пустую комнату. Достал поднос, бокалы, из холодильника несколько банок пива, бутылки кока — колы и "Фанты".
— Прошу, господа.
Курт открыл банку с пивом, Эрвин раскупорил бутылку колы.
— Скоро? Мы желаем на пляж. Солнце уходит, — сказал Курт, поднимаясь.
— Не торопись, есть разговор, — и Думай без предисловий приступил к делу.
— Много нашего добра вы награбили в войну. Теперь собрались забрать, что не успели вывезти тогда? — Он проговорил все это решительно и быстро, боясь, что перебьют. Курт ничего не понял из его длинной речи, кроме того, что коротышка сердится, и они с дядей попали в скверную историю. Курт вскочил, Думай взял его за плечо и посадил.
— Не понимаю, что ты хочешь? Нам пляж надо.
— Откопали ценности, принадлежащие нашему народу, и собрались увезти в Германию? Не позволим! — угрожающе проговорил Думай.
— Что есть ценности? — спросил Курт. — Говори медленно.
Думай был вынужден повторить сказанное почти по слогам и Курт понял, куда вместо пляжа их привезли. К бандитам. Перевел Эрвину и дядя вскочил.
— Что эти люди хотят? — спросил он.
Думай, конечно, не понял Курта, но догадался.
— Перехожу к делу. Мы заявляем в милицию, вас сажают в тюрьму. Все, что откопали, конфискуют. Понятно?
— Мы ничего не копали, — сказал Курт и снова попытался встать. Думай продолжал держать его. Когда Курту удалось вырваться из объятий Думая, и кинуться к двери, Олег остановил его, заломил руки назад. Курт сопротивлялся, бился головой, пытаясь ударить в подбородок, а Олег будто не чувствовал его ударов. Думай обшарил карманы шорт, открыл сумку и вынул мобильник.
— Что делаешь, какое право есть! — кричал Курт, смешивая русские и немецкие слова.
Закончив обыск Курта, обыскали Эрвина. Он не сопротивлялся и испугано молчал. Последнюю надежду — телефон отобрали.
— Не хорошо обманывать, господин хороший. Мы все знаем, — медленно проговорил Думай.
Курт окончательно убедился, они в руках русских бандитов. Власти отвезли бы в другое место.
Думай продолжал:
— Есть вариант. Все, что выкопали, делим пополам, и вы спокойно уезжаете в свою Германию.
— Ничего не копали. Денег нету. На карман, на лекарство. Не забирай последнее.
— Деньги ваши не нужны! Где всё, что выкопали на огороде? — спросил Олег.
— Что откопали? — наседал Думай.
До Курта дошло, бандиты видели, как они копали огород. Отказываться бесполезно и он признался.
— Ничего не нашли. Обыскивай. Нет ничего.
— Спрятали. Пока не скажете куда, будете сидеть здесь, — сказал Олег.
— Поделитесь и свободны, — снова вступил в разговор Думай. — Не хотите делиться, заберем всё. Думайте!
Думай с Олегом вышли и закрыли снаружи дверь на ключ. Курт подергал дверь, она не шевельнулась, подошел к окну. На окнах решетки. Сквозь них виделся молодой сад, вдали розовел в вечернем свете высокий кирпичный забор. Пленники обсудили ситуацию. Эрвин вспылил и принялся кричать на Курта.
— Говорил, ничего хорошего поездка не принесет. Сказал, ничего не нашли?
— Сказал. Не верят.
Курт принялся стучать в дверь. Долго никто не откликался, наконец, щелкнул замок и появились Думай с Олегом. Вид, у них был, любой испугается. Коротко стриженные, накачанные, с тупыми рожами.
Курт старался объяснить тюремщикам, что где надеялись откопать музейные предметы, нашли бомбу, и яму зарыли. Похитители не верили.
— Проверьте!
— Заливает немчишка! — возмутился Олег. — Откопали и побежали в "Асторию" упаковывать чемоданы.
— Не понимаете ситуации. Переведи старику, не поделитесь, будете сидеть здесь неделю, две, пока не поумнеете.
— Газеты читаете, телевизор смотрите, должны знать о русской мафии.
— Вы есть русская мафия? — Курт нервно рассмеялся. В американских фильмах видел русских мафиози. Видел бандитов. Коротышка Думай, с фигурой боксера, вернее борца — тяжеловеса, никак не отвечал представлению Курта о мафии. Уличный бандит. Русские мафиози, хоть и поливали огнем из "Калашникова" направо — налево, все прилично одеты, в смокингах и при галстуке. Эрвин услышал слово мафия и спросил Курта:
— Мы попали к русским мафиози? Скажи, мы чуть не подорвались на бомбе.
— Не верят.
— Мы не мафиози, — согласился Думай. — Мы деловые люди. Следить за порядком в городе наша обязанность. Вы приехали, выкапываете золото, какие-то драгоценности и не хотите делиться. Так не пойдет. — Он был уверен, свою находку где-то спрятали и теперь валяют Ваньку.
