Выбрав момент, когда все разошлись, Воробей залез в дом. Где жили квартиранты, установил по разбросанным вещам. Перетряхнул их все, но ничего кроме крохотного телевизора не нашел, да и тот на половину разобранный, работает ли вопрос. Ни бумажника, ни документов. Из хозяйских вещей взять ничего не решился.

— Проклятые фрицы, все оставили в "Астории"! Ничем не поживиться, — выматерился Воробей, покидая дом.

Вечером встретился с Думаем и поделился идеей.

— Два немца — дурика сняли номер в "Астории", а поселились недалеко от меня в частном доме. Старый, писатель, набирается впечатлений от жизни простых людей. Люди не бедные. Как смотришь, потрясти?

— Как их потрясешь? Схватишь за горло: гони капусту? Они, по-твоему, на пляж ходят с бабками? У всех карточки. По ней ничего не получишь. Отстал ты, братан, пока на зоне был. Все изменилось.

— Особенно ты. Видел, какая у тебя крутая тачка. Говорят, дом строишь.

— По-твоему я какой-то урка, чтобы все пропивать? Нет, братан, наступили другие времена. Пацаны костюмы приличные надели, а в казино так еще галстук — бабочку нацепят. С рэкетом старушек с семечками на Набережной давно покончили.

Воробей предложил похитить немцев, запереть где-нибудь, пригрозить и потребовать, чтобы сняли башни с карточки.

— А если на карточке одни шиши, и нечего с них взять?

— Позвонят в Германию, — родственники пришлют.

Думай согласился, идея продуктивная и должен посоветоваться. Позже обсудил предложение Воробья с Ником и с Серегой. Они отвергли идею. Посчитали связываться с иностранцами — крупно рисковать. И не известно, за какие бабки. Проще русского фраера захомутать.

***

Вечером немцы долго ждали, пока Нина досмотрит свой сериал и уйдет. Катя убежала на свидание и ждать, когда вернется, не стали. Взяли свой телевизор — металлоискатель, трость и пошли прочесывать территорию вокруг туалета — скворечни.

Эрвин водил по кустам тростью, щуп — индикатор то и дело наматывал на себя сухие травинки, огуречную ботву. Приходилось поднимать, очищать от приставшей травы. Экран ровно светился, никаких звуков не издавали наушники, которые надел Курт, чтобы громкими звуками не разбудить хозяйку, не привлечь внимание соседей. Медленно исследовали сухую землю сантиметр за сантиметром. Трава, бурьян, огуречные и тыквенные плети мешали. "Твердая земля, нелегко будет копать", — подумал Эрвин. Курта не стал расстраивать. За работой не заметили, как вернулась с гулянки Катерина с парнем. Это был Славка — Соловей, шестерка из бандитской группировки Думая и Ника. Катя не впустила его во двор, и они остановились у калитки, продолжая делиться впечатлениями от дискотеки, где познакомились в прошлый раз. Славка увидел две медленно двигающиеся тени в углу огорода и светящийся дисплей в руках.

— Кто там шлындает, — спросил Катю, показав на заинтересовавшие тени. Катя долго всматривалась в темноту.

— Наши постояльцы. Немцы. Не спится им, видно. Чокнутые какие-то, забронировали номер в "Астории", а поселились у нас. Захотели впечатлений от нашей серой жизни набраться.

— Немцы? — удивился Славка. — Что у них светится? Огонек перемещается.

— Телевизор. Привезли с собой ящичек, в три раза меньше "Юности", как у нас была сто лет назад, и носятся с ним. Думала спутниковые программы принимает, а он, кроме одной — двух, что у всех, ничего не ловит. Мама зовет к нашему "Панасонику" — 29 дюймов, а они выйдут на крыльцо, сядут на лавочку и смотрят свой малюсенький ящик.

Славка продолжал наблюдать за немцами. "Интересно, если телевизор, почему не сесть и спокойно смотреть"?

Он постоял еще с Катей, попытался обнять, полез целоваться, она не позволила и пригрозила уйти. Понял: девчонка домашняя, вряд ли что у него получится так быстро. Не для него девчонка. Не оставляя надежды, предложил погулять еще, побродить по горе, она категорически отказалась.

— Поздно, мама ругаться будет. И спать пора. Завтра с утра еду в колхоз на помидоры.

Славка схватил за руку, пытаясь задержать, она вырвалась и побежала во флигель, где спала с матерью. Славка закурил, постоял еще немного и повернулся уходить, внимание вновь привлекли чудные немцы. Теперь телевизор их был у самой земли.

Спешить некуда и он надумал полюбопытствовать. Открыл щеколду калитки и осторожно вошел во двор. Добравшись к дому, спрятался за угол и стал наблюдать. Теперь четко видел фигуры, бродившие по огороду. Понял, почему заинтересовался. Телевизор держали не экраном к себе, а горизонтально, как книгу. Он и привлек внимание. Славка продолжал наблюдать за немцами, и с каждой секундой открывал, что никакой это не телевизор, а монитор, дисплей металлоискателя. Вспомнил, похожее на маленький телевизор, устройство видел у связистов. С его помощью они искали обрывы и замыкания кабелей под землей. "Немцы тоже что-то ищут. Не обрыв же кабеля! Неужели что-то закопали в войну, а теперь приехали забрать"?

Подкрался ближе и увидел, как немец повыше ростом, поднял палку и принялся очищать ее конец от приставшей травы.

"Датчик, щуп! — догадался Славка. — Жаль, Катька ушла, увидела бы, каких впечатлений набираются писатели. Драгоценности ищут у неё во дворе!". Осторожно, как и вошел, он вернулся на улицу. Мысли одна авантюрней другой лезли в голову. "Самому выкопать клад! А если там документы, на кой хрен они? Документы никакой прибор не найдет! Подождать, пока немцы найдут?.. Один я вряд ли, что смогу предпринять. Поделиться с Ником или Артуром? Посвятят Думая и тогда мало что мне обломится".

Так и не придумав ничего, Славка вышел на развилку дорог, поймал попутку и доехал до центра. Дальше пошел пешком через Набережную, в надежде встретить корешей, но, никого не нашел. Все давно у девчонок или в кабаках сидят. Из сквера Стамболи доносились громкие голоса, и Славка узнал своих. В войну на даче Стамболи оккупанты устраивали танцы, а в парке хоронили своих, умерших от ран или убитых партизанами. Изгнав немцев, власти, на месте кладбища, разбили зеленый сквер и в центре поставили памятник Ленину. С приходом демократов, энергичный Михалыч приватизировал каменную сторожку — домик садовника, превратил её в забегаловку, а позже прихватил еще часть сквера и открыл летний ресторан с танцевальной площадкой. Пока Славка размышлял над глупостью послевоенных властей, умудрившихся поставить памятник вождю над немецким кладбищем, его заметили.

— Славка! Дуй-ка, сюда! — раздался голос Думая.

Он прошел через пустую танцевальную площадку в глубине парка, где за двумя сдвинутыми столами сидела компания. Пацаны наблюдали за парочками, спускающимися по аллее в сторону вокзала. Ждали Тимура. По соседству, в ресторане "У Стамболи" он сейчас охмурял очередную курортницу. Тимур задолжал компании пятьсот баксов и был неуловим, избегал Думая и дружков. Все назначенные сроки возврата денег миновали. Теперь Думай ждал, когда тот выйдет из ресторана, чтобы разобраться.

Подошел Славка, поздоровался, крикнул официанту, чтобы принес стул.

— Не обломилось? Рано вернулся, — вместо приветствия заметил Думай.

— Не все сразу. Клёвая девчонка. Молоденькая очень.

— Хорошо, что пришел. Возьмешь на себя деваху, уведешь, чтобы не шумела.

— Какую еще деваху? — спросил, ничего не понимая, Славка. Ник объяснил, что Думай собирается разобраться с Тимуром. А тот с бабой.

Официант принес стул и еще прибор. Ник заказал очередную бутылку.

Удержаться, не поделиться своим открытием и рожденным планом, Славка не вытерпел. Рассказал о загадочных немцах в доме новой знакомой.

История заинтересовала братву, его внимательно выслушали.

— Говоришь, ищут? Что-то ценное, что еще можно искать? Припрятали в оккупацию, а увезти не успели, теперь вернулись, — заметил Ник

— Возможно царское наследство. Или наследство советской бабушки, смотавшейся за бугор, — высказался Олег.

— Ночью ищут. Днем боятся, — подтвердил догадку Серега.

— Возьмем — ка хозяйку за жабры, пусть поделится, — подал голос другой пацан из компании. — Хозяйка вряд ли в курсе. Сама бы давно выкопала, и немцы не таились, — заметил Артур.