Летающих машин аборигенам пока не доверяли, но зажиточные теолийцы прекрасно обходились колесными автомобилями с движками внутреннего сгорания. Четырехдверный грузовичок стоял на углу, за рулем сидел Туам, старший брат Колайры. Мрачный детина с Эдуарда габаритами обычно называл себя торговцем и действительно был владельцем парусно-гребного корабля. Наверняка он в действительности промышлял морским разбоем — занятие, по теолийским меркам, весьма почтенное и, конечно, доходное. Глом — отец Туама и Колы — в молодости был охотником, а теперь стал жрецом-церемониймейстером. Тоже разбойник, никаких сомнений.

Туам приветствовал Небесного Гостя вежливым полупоклоном, даже ладони к груди приложил. Затем приоткрыл заднюю дверцу кабины и подал руку, помогая сестре сойти на тротуар.

Для визита Кола выбрала рискованно-короткое платье — нижний край подола оставлял сапожки открытыми почти до середины голенищ. Одежда была сшита по местной моде из дорогих тканей, как положено для серьезных девушек из аристократических семейств.

Она позволила поцеловать ручку и произнесла подобающее приветствие. Завершив ритуал, сделала шаг в сторону, чтобы мужчины могли поговорить о важных делах. Туам, как подлинный аристократ и важный коммерсант, поинтересовался здоровьем Небесного Гостя, после чего поведал:

— Сегодня в нашем доме соберутся многие родственники. Отец очень просил тебя провести с нами вечерние часы.

— Охотно приму это почетное приглашение. Позвольте предложить к вашему столу скромную добавку в виде большого куска драконьей вырезки.

Про себя Корунд подумал: «Чтоб вы провалились со своими ужинами для родни. Пьяные скоты сожрут деликатес, не заметив вкуса…»

— Не откажемся, — усмехнулся Туам и без лишних слов перешел к самому главному, достав из кармана небольшой кожаный мешочек. — Здесь камни. Сестра помогла мне подсчитать их цену по нашему особому курсу. Скажи, Колур.

— Около трех тысяч. — Голос Колы был звонок и мелодичен. — Чуть больше, чем в прошлый раз.

— Я привез добра на четыре тысячи, — обрадовал партнера Эдуард.

— Ну как обычно, разницу покроем жемчугом и кораллами, — моментально среагировал абориген. — Куда ехать, на север?

— Неважно. Лишь бы подальше от любопытных глаз.

В роще неподалеку от стекавшего по скалам водопада Корунд послал с видеофона кодированный сигнал. Контейнер, выброшенный из трюма «Восьмерки» перед заходом на посадку, уже третий час кружил над этой частью планеты в слабом поле антигравитации. Получив приказ, грузовая платформа ринулась на снижение, возле самой поверхности притормозила и мягко придавила траву.

Распахнув люк, Эдуард показал Туаму коробки. Теолиец бережно поднял крышку — внутри лежали покрытые смазкой карабины. Старая надежная модель Тульского завода «Бес-тия-6» — лучшая охотничья винтовка конца XXI — начала XXII века. Лепестковый затвор, магазин на дюжину патронов 9.3/67 мм, прекрасный баланс, очень точный прицел, светящаяся в темноте мушка. Два ящика по десять карабинов в каждом и два ящика с патронами — обычными и бронебойно-трассирующими.

Бандитская рожа туземного аристократа расплылась довольной улыбкой. Впрочем, Туам быстро взял себя в руки, вернул надменную маску и проворчал:

— Боеприпасов маловато. Нужно не меньше сотни патронов, чтобы научить наших парней пользоваться оружием. Моя родня готовит большую партию груза: самородки, самоцветы. Нужны хорошие товары на обмен. И побольше винтовочных патронов с трассирующими бронебойными пулями.

— А зажигательные или разрывные не нужны? — усмехнулся Корунд.

— Есть и такие?! Вези! — Туам помолчал, покосился на сестру и осторожно поинтересовался: — Ты слышал про такие ружья, которые могут выпустить очень много пуль подряд?

Разумеется, аборигены давно узнали об автоматических винтовках и пулеметах, но законы Земли запрещали давать Младшим боевое оружие. Торговцы вроде Корунда пользовались лазейкой: еще в недолгие годы своей педагогической карьеры он купил ужасно дорогую лицензию, позволявшую ввозить на Теоле снаряжение для охотничьих промыслов. О предназначении этих игрушек аборигены имели собственное мнение: Туам и другие покупатели не слишком любили дробовые двустволки, предпочитая многозарядные конструкции с нарезными стволами.

— Это невозможно, ведь вы знаете, — напомнил Эдуард.

— Это возможно. — Колайра без разрешения вмешалась в разговор мужчин. — К западу от нас живет союзное племя бурсонга, недавно на них напали тубонда, убили много воинов и стариков, угнали скот, забрали в рабство детей и женщин. У тубонда были такие ружья. Немного, но были.

Услыхав о столь вопиющем непорядке, Корунд насторожился.

— Это просто слова или у вас есть доказательства? — спросил он, прекрасно понимая, что собеседники могут прикинуться, будто смертельно оскорблены недоверием. — Мне надо знать, как они добыли и где прячут это оружие.

Брат и сестра переглянулись. Кола едва заметно кивнула, и Туам торопливо заверил:

— Ты получишь доказательства. Сегодня же. Нам дадут пулеметы?

Эдуард отрицательно покачал головой.

— Небесные Гости пришлют своих солдат, чтобы отобрать у тубонда запрещенное оружие? — осведомилась Колайра.

— Конечно. И торговцев, которые продали пулеметы, тоже накажут.

— Пусть так, тоже неплохо. — Кола тихо засмеялась. — Мужчины, вы закончили торговлю? Поехали к нам.

Такой оборот не устраивал Эдуарда, который собирался провести некоторое время наедине с возлюбленной. Кроме того, у него были неотложные дела в городе.

— Езжайте, — сказал землянин. — Я должен забрать это летающее яйцо. Колайра, ты с братом или со мной?

Снова обмен молниеносными взглядами. Туам пожал плечами, Кола шагнула к Эдуарду, брат помахал им рукой, грузовик с оружием умчался в сторону моря.

Яйцеобразный контейнер был устройством простым и тесным. Эдуард и Кола поместились внутри не без труда, пришлось стоять в обнимку. Когда антигравитатор понес их к дому, Корунд поцеловал нежное ушко, шепнув:

— Я соскучился…

К его удивлению, Кола дернула плечом, раздраженно прикрикнув:

— Прекрати, платье помнешь. И прическу. Что гости скажут!

— А что они говорили до сих пор? — засмеялся землянин.

— Тебя это вполне устраивало! — взорвалась она. — Тебе все равно, что меня за спиной называют развратницей!

Растерявшись от неожиданной вспышки эмоций, он попытался успокоить разбушевавшуюся дочь диких гор и степей, но та замолчала сама, свирепо сопя и бросая косые взгляды.

К счастью, едва переступив порог дома, Кола сразу повисла у него на шее, без капризов позволила отнести себя в кровать и раздеть. Она буквально дрожала от нетерпения, так что Корунд едва успел проглотить таблетку — не хватало еще, чтобы девчонка подзалетела.

В страсти Кола моментально становилась законченной дикаркой — не признавала никаких нежностей словом и делом. Только судорожные движения великолепного сильного тела и сдавленные выкрики:

— Ты мой… только мой…

Потом, получив свое, она резко стряхнула с себя партнера и, расслабленно вытянувшись, проворчала:

— Говоришь, скучал? Почему же тогда так долго не прилетал? Наверное, жена смогла тебя утешить. Или не только жена?

— Перестань, — взмолился Корунд. — Ты же знаешь, как я тебя люблю.

— Ты любишь неправильно!

Порывисто встав, она направилась в душевую. Что-то в ней сильно изменилось: прежде Кола всегда предлагала вместе поваляться в джакузи. Корунд почувствовал, что может потерять ее, и на душе сделалось даже хуже, чем бывало после скандалов с Геллой. «Бросить все и жениться на ней!» — подумалось вдруг.

Он решил немедленно объясниться с Колой, но та не дала такой возможности. Словно выискивая причину для грандиозного скандала, язвила по любому поводу — Корунд даже слова не мог вставить. Колу возмущало все: цвет стен, который, по ее мнению, подобрала жена-землянка, сшитые ею же отвратительные брюки, запах лосьона, почти заживший шрам на боку Корунда. Глядя с презрительной ухмылкой, как он достает из холодильника сверток с мясом ящера, вдруг выдала: