Литмир - Электронная Библиотека
A
A
IX
Твой дом обернут сентябрем,
как будто астра — целлофаном.
И желтый дождь,
как желтый бром,
грохочет жестью водостока —
наощупь найденный мотив,
как родинка под сарафаном,
неизлечим.
И так жестоко
поля острижены под тиф.
X
Когда разветвленностью стылых небес
твой лес обозначил начало зимы,
я понял ясно,
что этот лес
устроен так же, как мы,
что в переплетении черных ветвей
запуталась вдрызг
сновиденная синь,
что мы
не слияние темных кровей,
а — небо
в силках облетевших осин.
XI
И снова подступали берега —
пологий левый
и высокий правый.
То в город билась темная строка,
то в горькие некошенные травы…
И снова
кропотливый снегопад,
работой черной не пренебрегая,
настойчиво,
который год подряд,
стирал различья между берегами.
Без матерьяльной основы - page16.jpg
XII
Сквозь годы
меж словом и небом
бредешь,
не сыскавши угла.
А жизни
как будто и не было.
И будто бы
все же
была.
Рвала удила,
ревновала,
не веря влюбленным глазам,
к бесстрашию перед провалом,
к магнитным твоим словесам,
таким непохожим на правду
и все же
далеким от лжи.
Как будто готова оправа —
осталось лишь камень вложить
и камень отравой наполнить,
и перстень Изоре отдать…
Проститься.
И больше не вспомнить.
Заказа на Реквием ждать.
И друга найти в поколеньи,
чтоб старый сюжет повторить,
который в таком отдаленьи
от жизни,
что мог и не быть,
а мог…
Но родная словесность,
как ни был бы счастлив улов —
такая нелепая местность,
где сроду не сыщешь углов.
А жизнь между небом и словом
тем, может быть, и хороша,
что без материальной основы
здесь произрастает душа —
никчемное, в общем, растенье,
сорняк на случайной меже
меж словом и небом,
меж тенью
и светом,
ненужным уже.
XIII
За что нам
наш пожизненный пейзаж,
где птицы поднимаются над садом?
Пустого неба просит карандаш —
но птицы поднимаются над садом.
Уснем — и снится крон сквозной каркас
и тех же птиц все тот же взлет надсадный.
Умрем.
И души, покидая нас,
как стая птиц, поднимутся над садом.
XIV

Рембрандт «Святое семейство»

Спокойны сумерки картины.
Спит мальчик в люльке на полу.
 …прозрачно,
 словно паутина,
 светились ангелы в углу…
И вечер тянется так длинно,
как ветер тянется к крылу.
 …тревожно,
 словно паутина,
 светились ангелы в углу…
XV
На тыльной стороне судьбы,
вздуваясь кроною венозной,
взошли бетонные столбы,
пуская корни в грунт морозный.
Цвели бездомные цветы
смертельной купоросной синью
на тыльной стороне России
неподалеку от беды.
XVI
Мы напуганы страшными снами.
Чьи-то чада напуганы нами.
Но такою жестокою явью
нас никто до сих пор не пугал.
Говорят:
 «Собирайтесь, ребята.»
Говорят:
 «Оправданий не надо.
Нам плевать, что вы не виноваты.
Мы тут все, — говорят, — ни при чем.»
XVII
Плугом стеганы,
поля кругом лежат,
как рабочие фуфайки каторжан.
А на них,
как вши, —
грачи, грачи, грачи…
А над ними —
небо русское молчит.
Только воют одичало кобели
о хозяевах,
схороненных вдали.
То ли клавиша запала на басах…
То ль и вправду
нету Бога
в небесах…
2
{"b":"134635","o":1}