— Поручик Декамп, знаешь — этот скромный, застенчивый, голубоглазый юноша!
— Но ведь это, кажется, в высшей степени приличный человек! Как же он согласился?
— Я высказал ему это. Но Декамп очень мило ответил мне, что в таких делах никому отказывать нельзя, тем более человеку сомнительному, которому трудно найти секунданта.
— Что же, он, пожалуй, прав! Ну, а условия дуэли? Вчера ты не сказал мне ничего определенного.
— Да условия самые обычные: драться до того, пока один из противников не упадет и не будет в состоянии встать. Секунданты будут только наблюдать за правильностью поединка, но сами оружия не скрестят. Как очень мило сказал Декамп, раз их не увлекает партийность или особые счеты, то сам бой делается скучным и теряет свою привлекательность. Однако вот и они! — сказал д'Айен, указывая на прогалину, откуда показались два всадника.
— Извините, господа, что мы немного опоздали, — приветливо сказал Декамп. — Но лошадь шевалье де ла Хот-Гаронна оступилась и захромала…
— Что я отнюдь не считаю дурным предзнаменованием! — вызывающе кинул гасконец, соскакивая с лошади и привязывая ее к дереву.
Секунданты обменялись установленными приветствиями, осмотрели плошадь поединка, смерили шпаги.
— В позицию, господа! — крикнули они, когда все формальности были кончены.
— Одно слово, Шарль! — сказал Суврэ, взяв под руку графа д'Айена и отводя его в сторону. — Если я буду ранен, ты должен отвезти меня к Жанне, она заставила меня поклясться в этом!
— Так вот в чем причина счастливой перемены в твоем настроении! — смеясь ответил граф. — Ну, Анри, теперь уж я окончательно спокоен за тебя! Не захочешь же ты умереть, так сказать, на пороге своего блаженства! Да благословит тебя Бог, милый Анри!
— Однако скоро вы решитесь приступить к делу? — ворчливо окрикнул их ла Хот-Гаронн.
— К вашим услугам, шевалье, к вашим услугам! — ответил Суврэ, подходя к противнику и делая ему изысканный, установленный поклон.
Шевалье неуклюже ответил на приветствие, противники встали в позицию и скрестили шпаги.
С первого же момента ла Хот-Гаронн повел бешеную атаку. Он был очень силен, от его ударов жалобно звенела парирующая шпага противника, у него были верный глаз и твердая рука, но, как это сразу заметил д'Айен, в фехтовании гасконца не было той легкости, изящества, мастерства, которое замечалось в каждом движении маркиза де Суврэ. Гасконец нападал грубо, тяжело, маркиз же, словно шутя, парировал все его атаки.
Тем не менее д'Айену пришлось со стесненным сердцем констатировать, что вескость ударов противника заставила маркиза начать отступление. Он успокоился только тогда, когда увидел, что голова Анри несколько втянулась в плечи, а спина слегка выгнулась, в то время как его горящий взор с особенной пытливостью впился в противника.
Граф не раз фехтовал ради упражнения с маркизом, не один раз присутствовал и при его дуэлях, а потому знал, что эта поза Суврэ предвещает один из блестящих, неотразимых выпадов.
Действительно, отразив терцией удар противника, Суврэ ловким финтом заставил гасконца слегка приподнять шпагу. В тот же момент он перенес тяжесть своего тела с левой ноги на правую и уже хотел из-под руки поразить ла Хот-Гаронна, но в этот момент его нога, зацепившись за камешек, подвернулась. Этим воспользовался противник и изо всех сил ткнул Суврэ прямым ударом в грудь.
Маркиз, словно сноп, рухнул на землю. Из груди д'Айена вырвался крик отчаяния, но Суврэ в тот же момент, как ни в чем не бывало, вскочил с земли и, становясь снова в позицию, весело крикнул:
— "Et quel temps fut jamais si fertile en miracles!"[31]
Шпага противника попала в крест Жанны и не причинила таким образом ни малейшего вреда маркизу.
Эта неудача в момент преждевременного торжества смутила гасконца и окончательно лишила его хладнокровия. Он все чаще и чаще пускался на неосторожные выпады, оставляя неприкрытой грудь. Только каким-то чудом пока еще не пролилось ни капли крови!
— Не отдохнуть ли нам? — сказал наконец маркиз, отскакивая в сторону и опуская шпагу. — С каждой минутой вы фехтуете все хуже и хуже, шевалье! А мне еще так хвалили ваше искусство! Не понимаю, "comment en un plomb vil l'or pur s'est-il changé?"[32]
Снисходительность противника еще более взбесила пламенного гасконца.
— В позицию, сударь, в позицию! — закричал он с пеной у рта. — В позицию, или я подумаю, что вы просто трусите!
— Ну, что же, — небрежно ответил Суврэ, подходя. — Если так, давайте продолжать. "Tu l'as voulu, George Dandin!"[33]
Шпаги снова скрестились, снова началась борьба между взбешенной силой и хладнокровной ловкостью.
— Нет, шевалье! — сказал Суврэ, нанося легкую рану в левое плечо гасконцу. — Фехтование — положительно не ваша сфера. А ведь Буало недаром говорит: "Soyez plutôt maèon, si c'est votre talent".[34]
Шевалье в бессильном бешенстве бросил на смеющегося маркиза свирепый взгляд.
— Что за взгляд! — с иронией воскликнул Суврэ. — А знаете ли, шевалье, ведь у вас "d'assez beaux yeux pour des voux de province!".[35]
Вместо ответа ла Хот-Гаронн сделал неожиданный, смелый и сильный выпад, которым чуть-чуть не коснулся сердца Анри.
— Вот это — не совсем плохой удар, — продолжал маркиз, со смехом парируя атаку, — но и хорошим его тоже нельзя назвать, а так, посредственным. Впрочем, дивный Буало на этот случай говорит, что "il n'est point de degré du médiocre au pire".[36]
— Заткнешь ли ты глотку, шут?! — крикнул гасконец, окончательно теряя власть над собой.
— А почему бы и не поговорить за делом? — беззаботно ответил маркиз. — Одно другому не мешает, и я люблю, как говорит все тот же обожаемый Буало, "passez du grave au doux, du plaisant à sévиre".[37]
— Ну, так погоди же, я заставлю тебя замолчать навеки! — с мрачной решимостью прохрипел гасконец.
— "Rodrigue, as-tu du coeur?"[38] — смеясь, воскликнул Анри.
Не успел еще замолкнуть его смех, как гасконец перекинул шпагу из правой руки в левую. Но не Суврэ было ловить на такие примитивные финты. Он смеясь парировал удар и выбил шпагу из рук ла Хот-Гаронна.
— Дьявол! — с бешенством вскрикнул гасконец.
— Э, полно, друг мой! — с неизменной улыбкой ответил Суврэ. — "Ce ne sont que festons, ce ne sont qu'astragales!"[39]
— Слава Богу! — послышался из леса чей-то торжествующий голос. — Мы подоспели вовремя!
Дуэлянты обернулись и увидели, что к ним полным карьером несся маркиз д'Антен, а за ним — отряд королевских драгун.
— Господа! — задыхаясь от быстрой езды, сказал д'Антен, — попрошу вас вручить мне свои шпаги! Именем короля вы арестованы!
