— И как же быть?

— Перестань бояться и выслушай, наконец, всех вокруг. Кроме матери, у нее уже давно старческий маразм. С матерью ты опоздал лет на пять.

— Думаешь, это поможет?

— Если бы я прислушался, мне бы помогло. — сказал незнакомец.

Семен повернул голову. Перед ним лежал не незнакомец, а Артем. Как-то совершенно естественно осознавать, что ты все это время разговаривал с собственным братом, пусть и умершим.

— Ты вроде как моя совесть, что ли? — спросил Семен.

— Нет. Я твои воспоминания. — отозвался Артем. — Еще я пробовал пробиться к тебе с помощью живых людей, но ты профессионально выбрасывал меня обратно в мир мертвых.

— Я же не знал.

— Ну, теперь знаешь.

— И что мне делать дальше?

— Во-первых, не совершать моих ошибок. — сказал Артем. — Во-вторых, думаю, ты у меня умный и сам обо всем догадаешься. В-третьих, не трать время попусту. Жизнь коротка.

— Я так и сделаю.

— Вот и славно.

Семен поднялся с холодного пола. Артем остался лежать на спине. Он улыбался и подмигивал. Семен выключил газ, и кофе перестал шипеть, хотя его запах наполнил всю кухню. Запах, который не выветрится из сознания Семена никогда.

— Увидимся когда-нибудь? — спросил Семен.

— Возможно. Но, надеюсь, не очень скоро. — отозвался Артем.

— Тогда, до встречи.

Артем помахал рукой и закрыл глаза. Семен помахал рукой в ответ. На душе стало как-то легче. И не только на душе. Будто в голове раньше лежала целая гора камней, а потом вдруг кто-то забрался в голову, не поленился, и выбросил камни наружу. А заодно забрал с собой целый мешок мусора страхов, паники, неуверенности и комплексов. В общем, стало так легко и непривычно, что у Семена закружилась голова.

Он подошел к окну и увидел розовые облака, голубое небо и бордовое солнце, медленно катившееся к бесконечному горизонту. Семен открыл окно и забрался на подоконник. Снизу раздался громкий призывный гудок. Семен свесился вниз и заулыбался.

— Я здесь! — закричал Семен. — Я здесь!

Когда закончилось бесконечное заснеженное поле и началось некое подобие леса, Крепнев позволил себе перейти на шаг.

Крепнев задыхался, хрипел и волочил левую ногу. Кажется, он натер себе самые большие в мире мозоли. Ноги просто отваливались.

Появление леса вселило в Крепнева надежду. Он уже начинал верить, что скоро увидит нормальную дорогу и какое-нибудь поселение с людьми. Если ему дадут выпить воды и накормят хотя бы кусочком хлеба, то он решит, что точно угодил в Рай.

Вместо этого Крепнев вдруг увидел впереди фигурки людей. Или мертвецов? В темноте не разберешь. На всякий случай Крепнев спрятался за деревом и застыл, стараясь сильно не хрипеть. До него донеслись обрывки разговора.

— …Если учитывать, что этот мир и так не заслуживает ничего большего, то можно было бы потерпеть и до конца света…

— …Я хотел бы быть тем самым последним художником, который запечатлеет апокалипсис. Я бы сел на вершине горы и рисовал бы все, что увидел бы сверху…

— …А я бы все отдала за нормальную обувь. Мои ноги скоро сотрутся до колен. Это просто ужас.

Мертвецы так разговаривать не могли. Значит, люди. Настоящие живые люди!

Переполненный эмоциями, Крепнев выскочил из-за дерева и обомлел. В непосредственной близости от него стояли те самые люди, которых он уже видел в больнице. А именно — воинственная девушка, молодой паренек, женщина в деловом костюме и бродячий волшебник.

Все четверо тоже уставились на Крепнева.

— Я его знаю. — сказала воинственная женщина. — Тебя взял с собой Умник, чтобы ты вел машину!

— Я ни в чем не виноват! — внезапно завопил Крепнев. Силы покинули его. — Я просто собирался уйти пораньше, чтобы купить цветы! Я плохой офтальмолог, честное слово! Я не умею лечить! Я не умею водить машину! Я совершенно не могу вам ничем помочь! Отпустите меня, пожалуйста!

— Да, мы тебя и не держим… — немного растерянно ответила воинственная девушка. — Ты только скажи, где Умник и все остальные.

— Это не я! — возопил Крепнев. — Это странный дядька в плаще, которому сделали операцию! Он приказал повернуть, а там была невидимая стена, мы в нее врезались, и автомобиль перевернулся! Я если бы знал, то никогда бы не повернул! Я бы нормально ехал! Я вообще патологически не способен причинять людям вред! Даже если это были не люди!

— Ага. — сказала воинственная девушка. — Как далеко вы перевернулись?

— Там поле. — ответил Крепнев. — Оно бесконечное. Сыпет снег! И мертвецы! Тысячи мертвецов!

— Я не поняла. — пробормотала деловая женщина. — Это означает, что очень далеко?

— Нервный тип какой-то. — шепнул бродячий волшебник. — Может, это, колдонуть немного?

Крепнев бросил на него испуганный взгляд:

— Я никому не причиню вреда! — снова возопил он. — Если вы ищите маньяка в очках, то вам прямо и прямо и прямо. Через бесконечное поле! Там увидите автомобиль! Можно мне пройти?

Люди расступились. Крепнев ощутил на высохших губах привкус свободы.

Ума не приложу, как ты собрался выбраться из Мрака. — пробормотала воинственная девушка сочувственно.

Крепнев пропустил ее слова мимо ушей. Он кинулся бежать. Когда странные люди остались далеко позади, Крепнев радостно захохотал. Морозный воздух рвал его легкие. Это был воздух настоящей свободы.

Навыки управления воздушным кораблем у господина Виноградова имелись. Не зря же он провел много часов в сладостных грезах. Кто-то скажет, что это были всего лишь галлюцинации, совершенно неправдоподобные фантазии, но разве можно оспорить тот факт, что даже в фантазиях можно научиться лавировать между облаков из сахарной ваты и держать курс в сторону бордового солнца?

А что там, на горизонте? Бесконечность.

Господин Виноградов с радостью обнаружил в руках бутылку коньяка, отбил горлышко о деревянный штурвал и сделал большой глоток. Говорят, коньяк продлевает жизнь. А если здесь бесконечность, то еще лучше.

Среди облаков сверкали солнечные зайчики. Ветерок холодил кожу. Господин Виноградов наслаждался ощущением спокойствия и одиночества. Он уже и забыл, когда оставался один на один со своими мыслями, вот так, не обременяя никого и ничего. Просто плыл по течению.

За свою долгую жизнь господин Виноградов преодолел сотню ступенек карьерной лестницы. Не сказать, чтобы он стремился на самый верх, но чем выше забирался, тем комфортнее себя ощущал. Но на каждой ступеньке он был не один. Существовали и другие карьеристы — большие и маленькие, резвые и медлительные, неудачники и любители рискнуть. С ними господину Виноградову приходилось бороться. С ними господин Виноградов сталкивался нос к носу каждую минуту жизни. И нигде не было покоя. По ночам господин Виноградов долго ворочался и не мог спать. Он обдумывал план действия на следующий день. На выходных господин Виноградов ловил себя на мысли, что постоянно поглядывает на сотовый телефон, ожидая какого-нибудь важного делового звонка. Подъем по карьерной лестнице, знаете ли, медлительных не любит. Стоит один раз задержаться, и кто-то обязательно толкнет в плечо, подставит подножку, да и опрокинет вниз — и будешь катиться, ломая косточки, до самой первой ступеньки.

А за двадцать с лишним лет подъема, господин Виноградов начал забывать, каково это — ощутить умиротворение и покой разума и души…

Корабль медленно покачивался на волнах. Господин Виноградов счастливо улыбался. На карьеру в данный момент ему было глубоко наплевать. Была бы его воля — остался бы здесь навсегда. Превратился бы… скажем… в пирата. Или в вольного путешественника. Открыл бы какой-нибудь неизведанный мир. Сразился бы… с какими-нибудь чудовищами… Это был предел мечтаний, жизнь без головной боли и собственного завтра.

Господин Виноградов сделал еще один глоток. На душе стало не только светло, но и тепло. Паруса развевались на ветру. В этот момент за его спиной раздался стук, будто кто-то не очень ловкий соприкоснулся лбом с мачтой.