Призрак оказался худым, скуластым человеком. Смерть не пощадила его, оставив на лице (да и на всем теле) следы разложения. Во впалых щеках копошились полупрозрачные черви, от которых исходило бледное голубоватое свечение. Человек был абсолютно лыс. Он оказался одет в старинный камзол с огромными овальными пуговицами. Призрак сел на край зеркала, упершись ногами в другой его край. Призрак был бос, а ногти на ногах не стрижены, казалось, лет пятьсот.
— Кто посмел? — спросил призрак, позевывая. — Будить от вечного сна призраков прошлого, а?
Бабушка Фима опустила руки и прищурилась.
— А ты кто такой? — Поинтересовалась она.
— Я великий поэт Кристофер Клеб. — сказал призрак. Голос его звучал глухо, будто отражался от металлической кастрюли. — Вернее, его призрак.
— Никогда о тебе не слышала. — призналась бабушка Фима.
— Я непризнанный. Было дело. И рано умерший, между прочим. — уточнил призрак, оглядывая присутствующих. — Между прочим, в пророчестве сказано, что почти все призраки оживут только тогда, когда грясти начнет конец света. Так что, грядет?
— Нет. Мы занимаемся спиритизмом. — сказала бабушка Фима. — Только нам нужен вовсе не призрак поэта. Нам нужен охранник.
Призрак внезапно поднял вверх руку с вытянутым указательным пальцем. Палец был костлявый и с не стриженым ногтем. Призрак прислушался. Все, невольно, тоже.
— Чую. — сказал призрак зловеще. — Конец света грядет. Мрак растекается по земле, а кто-то направляется к Храму Зеркал и Улыбок… Неужели Брокк закончил свое грязное дело и теперь хочет украсть артефакт?
— Брокк? — внезапно взвизгнул из-за бабушкиной спины бродячий волшебник.
Все от удивления подпрыгнули.
— Артефакт? — переспросила бабушка Фима. — Ну-ка расскажи, что ты знаешь об артефакте?
— Пусть лучше расскажет, что он знает о Брокке! — вновь взвизгнул из-за бабушкиной спины Вальдемар.
— Великий артефакт, который сдерживает этот мир от Мрака. — сказал призрак задумчиво. — Считалось, что он утерян навсегда, и все усилия Брокка оказались напрасными. Даже когда он оказался заперт в Храме Зеркал и Улыбок, то не оставлял надежды найти, эээ, нечто похожее на рожу. Никто из нас не верил, что конец света наступит так быстро… А ведь прошло очень мало времени…
— Теперь, пожалуйста, поподробнее. — произнесла бабушка Фима. — Кто такой Брокк, зачем ему артефакт, и при чем тут конец света?
Призрак повернул голову в сторону бабушки Фимы. Несколько червей, извиваясь, вывалились из его глазниц и с хлюпаньем упали на дрожащую поверхность зеркала.
— Я вижу в тебе силу, старушка! — сказал призрак.
— Мне это уже говорили. И я не старушка.
— Сможешь ли ты пройти все испытания по пути к Храму Зеркал и Улыбок и остановить проклятое существо, вздумавшее здесь все уничтожить? — голос призрака внезапно стал чрезвычайно громким. Огонь в камине затрепетал, а шторы взмыли вверх. Все присутствующие ощутили легкий озноб, а шоколадка в руках Вячеславы мгновенно растаяла и стала липкой.
— У меня есть выбор? — спросила бабушка Фима. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Она и не такое видела в своей жизни, в тесном кабинете двенадцатого отдела…
— Нет. Это я для соблюдения церемонии спросил. — отозвался призрак обычным голосом, потом внезапно вновь оглушил. — Тогда ожидай, и за тобой явятся!
— Кто?
— Их будет много! — заверил призрак оглушительно. — Очень много!
Призрак выпрямился, роста он оказался метра два, не меньше. Сверкающие и извивающие червяки разлетелись в стороны, но исчезали прямо в воздухе.
— Ожидай! Ожидай! — повторил призрак, затем взмыл в воздух, без проблем прошел сквозь потолок и исчез.
В гостиной воцарилась тишина, которую невозможно было назвать даже мертвой, потому что было еще тише.
Первым заговорил Семен.
— Мне кажется. — сказал он, тщательно подыскивая слова. — Мне кажется, что я видел его внутренности… Ну, знаете, он же сидел напротив меня, так у него между пуговиц проглядывалось, ну… что-то вроде…
— Умоляю! — воскликнула Наташенька. — Я видела его насквозь. Он же призрак, какие внутренности?!
— А мне кажется. — задумчиво произнесла бабушка Фима. — Что мы вызвали не того призрака.
— Очень даже того! — отозвался из-за ее спины Вальдемар. — Он рассказал столько всего интересного, что дальше нет нужды никого вызывать!
Бабушка Фима резко развернулась.
— Тебе что-то известно?
— О, да. — Вальдемар улыбался. Улыбка его казалась безумной. — Мне известно, что скоро этому миру придет конец. Брокк добрался до ТОГО САМОГО артефакта.
— Это уже и мне известно. — Сказал бабушка Фима. — Есть что-нибудь по существу? Кто такой Брокк? Что за артефакт? И почему, черт возьми, будет конец света?
— Развяжете меня, и я все расскажу. Мне нет смысла убегать, призрак прав, деваться некуда. Если артефакт попадет в руки этому злобному, бессердечному, кровожадному ублюдку, то мы все умрем.
— Эй! — бабушка Фима пригрозила Вальдемару клюкой. — Не ругайся при ребенке!
И в этот момент со второго этажа раздался душераздирающий крик.
Городок накрыла ночь. Внезапно, без предупреждения, на два часа раньше обычного. Почти сразу же заморосил мелкий колючий дождик, переросший сначала в хлесткий дождь, а потом и в буйный ливень. Люди заспешили по домам, люди оставались недовольны, люди ругали гидрометеоцентр и не понимали, что происходит. Оптимисты думали, что непогода продлится максимум пару дней. Пессимисты предвещали конец света и в доказательство приводили примеры из интернета — всюду писали о схожих аномалиях. В Париже, например, дождь начался так внезапно, что большинство людей подумали, будто их окатили водой из шланга какие-нибудь любители развлечений. Аляску засыпало снегом — за два часа выпала месячная норма осадков. По всей Африке за пять минут стало так темно, что в некоторых государствах успели совершить революции, а в одном, наоборот, революция внезапно сорвалась… Впрочем, многие оптимисты утверждали, что искать правду в интернете все равно, что доверять политикам.
Кто бы что ни говорил, темнота с дождем были на руку церберу и Хватке. Они беспрепятственно пересекли город по пустынным улицам, и вышли на федеральную трассу. Автомобилей было немного, а те, кто проезжал мимо вряд ли бы заметил цербера в такую непогоду.
Хватка сидела на спине пса, раскрыв зонт. Ветер трепал ее сливающиеся с темнотой волосы.
— Запах гари! — сказала Хватка, принюхиваясь. Ее нежный голос, будто аромат утреннего чая, был хорошо слышен сквозь шум дождя.
— Ага. Точно. Чую. — отозвался цербер. — Если быстрым бегом, то через два часа будем на месте.
— Мне кажется, стоит поторопиться.
— Мне тоже так кажется.
— Как думаешь, кто-нибудь из других Хранителей уже там?
— Я очень на это надеюсь.
Цербер сорвался с места. Никто в мире не умел бегать так быстро, как гигантская гипсовая статуя трехголового пса.
Крысолову казалось, что ему в бок засунули раскаленный железный прут и хорошенько им подвигали. Наверное, крысолов залил кровью все заднее сиденье.
— Давай начистоту. — сказала муза. — Мне нет никакого дела до того, что ты украл. Меня вообще не должно было здесь быть. Но мне нужно знать, зачем ты меня вытащил из поезда.
— Так вы из того взорвавшегося поезда? — переспросил паренек в очках. — Круто! Я видел, как он горит, как раз проезжал мимо. Я вызвал скорую и милицию! Только я решил не останавливаться, а то, сами знаете, начнут задавать вопросы, всякие там ненужные вещи, время мое тратить. Лучше, думаю, сделаю доброе дело и кину его в воду. А? Как в мультике, помните?
Муза выразительно посмотрела на паренька в очках, и тот мгновенно замолчал, вцепившись в баранку.
Интересно, подумал крысолов, какие тайные желания или мечты вызвала муза своим взглядом? Самого крысолова до сих пор не оставляла мысль о самолетах.
— Когда ты упала. — пробормотал он. — Я вдруг подумал, ну, всего на мгновение, что без тебя у меня не получится кое-что сделать… Понимаешь, я всю жизнь мечтал стать летчиком. Я рассказывал об этом, а еще о том, что мне нравится вид неба над облаками, и солнце, и ощущение высоты… И вот я решил, ну, когда ты упала, что если я не спасу тебя, в тот миг, то может так случиться, что я никогда не смогу осуществить свою мечту…
