Гита, привыкшая подчиняться кузену, который был намного старше нее, тщетно пыталась придумать какой-нибудь предлог, чтобы уйти.

Словно догадавшись о ее намерениях, Винсент взял ее за руку и повел в кабинет.

Эта комната, обставленная строгой мебелью с обивкой из темного дамасского шелка, всегда напоминала девушке траурный зал.

– Мне бы хотелось подождать, пока спустится дедушка, – торопливо заговорила Гита, услышав, как Винсент закрыл за собой дверь. – Тогда я и собиралась сообщить тебе новость.

– Новость? Какую новость? «Наверняка он считает себя красавцем», – с иронией подумала Гита, когда Винсент, облокотившись на каминную полку, устремил на нее пристальный взгляд. В тот момент он напомнил ей султана, изучающего новое пополнение для своего гарема.

Девушка догадывалась, о чем думает ее кузен: она его не привлекает, но ее приданое компенсирует все недостатки подобного брака.

– Я бы предпочла, чтобы об этом сообщил дедушка, – проговорила она, чувствуя, что ее голосу не хватает уверенности.

– А разве ты сама не можешь рассказать мне? – осведомился Винсент. – Ты бы подготовила меня. – Гита молчала, и он после паузы раздраженно воскликнул: – Прекрати вести себя как пойманная в мышеловку мышь и объясни, что произошло, пока меня здесь не было! Признаться, я сомневаюсь, что это так уж и важно.

– Да, это имеет значение только для меня.

– Так что же это?

Гита набрала в грудь побольше воздуха.

– Я… обручена с лордом Локом! Винсент лишился дара речи и уставился на девушку своими поросячьими глазками.

– Никогда не поверю! – оправившись от шока, закричал он. – Дядя Роберт никогда не согласится на союз с Локами, с которыми он враждует более двадцати пяти лет!

– Дедушка дал свое согласие… Но о помолвке будет объявлено позже, когда он получше узнает лорда Лока.

– В жизни не слышал ничего подобного! – продолжал неистовствовать Винсент. – Как ты осмелилась подружиться с человеком, семья которого оскорбила нас, пытаясь украсть нашу землю?

– Лорд Лок отказался от всех притязаний на лес… и известил дедушку о том, что его стерли со всех карт поместья Локов.

– В первую очередь они не имели права наносить его на карты! – отрезал Винсент. – Но это к делу не относится. Должно быть, дядя Роберт повредился в рассудке, если согласился на такую авантюру. Я приложу все силы, чтобы разорвать вашу помолвку.

– Но зачем тебе это? – притворившись непонимающей, с невинным видом поинтересовалась Гита.

– Затем, что я сам хочу жениться на тебе! – заявил Винсент. – Теперь, когда твои родители умерли, ты нуждаешься в человеке, который опекал бы тебя. Став моей женой, ты получишь мою защиту и, что гораздо важнее, мое имя.

– Но твое имя в той же степени и мое, – напомнила ему Гита. – Ты очень великодушен, Винсент, предлагая мне стать твоей женой, однако ты опоздал. Я уже дала слово лорду Локу.

Девушка, чувствуя, как с каждым словом растет ее отвага, все же оказалась не готовой к тому, что последовало далее.

– Ты никогда не выйдешь за лорда Лока! – с перекошенным от бешенства яйцом заорал Винсент. – Я запрещаю! Слышишь? Я категорически запрещаю!

Его громкий голос эхом отдавался от стен.

Ярость кузена так напугала Гиту, что она попятилась. Ей даже показалось, что он собирается ударить ее.

В этот момент дверь распахнулась, и Добсон вкатил в кабинет сэра Роберта.

– Что за шум? – строго осведомился старик. Добсон остановил инвалидное кресло перед Винсентом. – Можешь идти, Добсон, – отослал его сэр Роберт.

Камердинер медленно двинулся к двери. По его виду любой мог догадаться, что ему безумно хочется посмотреть спектакль, который обещает быть чрезвычайно интересным.

Устремив взгляд сначала на Гиту, а потом на своего племянника, сэр Роберт спросил:

– Что за шум? Почему ты кричишь на Гиту?

– Если я и кричал, – совершенно иным тоном ответил Винсент, – то лишь потому, сэр Роберт, что был крайне удивлен, правильнее сказать, изумлен. Мне трудно поверить, что вы согласились на помолвку Гиты с человеком, которого я всегда считал нашим злейшим врагом.

– Что ты считал – значениянеимеет, – оборвал его сэр Роберт. – Допускаю, что Лок – истинный сын своего отца, однако он доказал, что был хорошим солдатом. Медали служат лишним подтверждением этого.

Гита поняла, что ее подозрения были верны: дедушка действительно всегда сожалел о том, что Винсент и Джонатан не участвовали в военных действиях.

– Не могу взять в толк, – после непродолжительной паузы проговорил Винсент, – почему его достижения на военном поприще дают ему право жениться на Гите. Более того, мне всегда казалось, что вы хотите выдать ее или за меня, или за Джонатана.

– А я передумал, – заявил старик. – Если Гита выйдет за Лока, тебе придется искать другую наследницу, чтобы она оплачивала твои непомерные расходы.

– Не понимаю, почему я должен это делать! – сорвался Винсент. – Я женюсь на Гите! Можете говорить что угодно, но вы сами заставили меня поверить, что одобряете идею моей женитьбы на Гите.

– Я оставлю свои деньги кому пожелаю, – возмущенно произнес сэр Роберт. – Я накопил их сам, без помощи кучи вечно критикующих меня родственников. Не сомневаюсь, ты не станешь продолжать мое дело, твоим единственным вкладом в мою многолетнюю работу будут траты. Так зачем мне это?

– Полагаю, вы несправедливы… – начал Винсент.

Но его прервало появление в кабинете Джонатана.

«Сегодня он выглядит еще противнее, чем обычно», – подумалось Гите.

Снисходительная улыбка делала его похожим на чеширского кота, наевшегося сметаны.

Как и его брат, Джонатан старался во всем следовать моде, но забывал о своем маленьком росте и полноте, поэтому казался карикатурой на лондонского денди. К тому же он не умел следить за своим туалетом: за непродолжительную поездку галстук успел помяться, сапоги покрылись толстым слоем грязи.

«Да, – отметила Гита, – он не такой чистюля, как Винсент.

– Доброе утро, дядя Роберт! – сладчайшим голосом, каким обычно разговаривал со стариком, произнес Джонатан. – Какая радость снова видеть вас в добром здравии!

– Да я тяжело болен, черт побери, – буркнул сэр Роберт, – и тебе это известно.

– Доброе утро. Гита! – воскликнул Джонатан. – Ты очаровательна. Свежа, как цветочек весной, – так говорят поэты!

– Хватит болтать! – приказал Винсент. – Послушай, что тебе сейчас сообщат, и ты поймешь, что дядя Роберт просто вытер о нас ноги.

– Что особенного могло случиться в этом восхитительном доме, где я всегда был так счастлив? – весело и добродушно поинтересовался Джонатан, что никак не вязалось с пристальным взглядом, который он устремил на старика.

– Пока не поздно, пользуйся возможностью насладиться счастьем в этом доме, – предупредил его Винсент. – Гита обручилась с Локом. И это тогда, когда Салливаны не общались с его семейством более двадцати пяти пет!

– С лордом Локом? – изумленно переспросил Джонатан.

– Ты что, не понимаешь, о чем я говорю? – набросился на брата Винсент. – Скажи дяде Роберту, что он должен разорвать помолвку и что мы не позволим Гите выйти за Лока.

– Уж не намекаешь ли ты на то, что я выжил из ума? – Громкий голос сэра Роберта загремел под высокими сводами. – Вы не позволите! Вы – два бездельника, которые со школы палец о палец не ударили, а лишь тянули деньги сначала из отца, а потом из меня?! – Помолчав, он более спокойно добавил: – Неужели вы думаете, что я не понимаю, с чего это вы вдруг зачастили в мой дом? Да до вас дошло, что я могу объявить Гиту своей наследницей и тогда вы ничего не получите!

– Как мне казалось, вы хотели, чтобы один из нас женился на ней, – возразил Винсент, – дабы удержать деньги и поместье в семье.

– И я тоже так думал, – поддержал его Джонатан. – Я предполагал, что один из нас женится на дорогой Гите, и надеялся, что милая девчушка предпочтет меня.

При этом он так посмотрел на девушку, что та содрогнулась от его взгляда и придвинулась поближе к деду, как бы ища у старика защиты.