– В таком случае встречаемся после работы?

– Да, конечно. – Келли отступила чуть назад, к двери, и остановилась. – Джек... – обратилась она к нему. Тот оторвал свой взгляд от записок. – А после прогулки мы с вами могли бы поужинать. – А что же она ему предложит теперь? – спросила она сама себя, шокированная собственным поведением. Не может же она в самом деле предложить ему... Неужто она сама назначает ему свидание? Сегодня вечером... О нет, не могла она до такого дойти. Или могла? – Конечно, если бы вы захотели сами, – осеклась она и понурилась. Между ними повисла пауза, затем Джек ответил:

– Звучит неплохо.

– Да? Отлично. – Келли охватила волна радости и накрыла с головой, она не чуяла под собой ног. «Ты явно сошла с ума», – твердила она себе. Паника внутри нарастала. «Ты же не девочка, Келли, опомнись», – говорил ей внутренний голос. Рука, которой она судорожно схватилась за дверную ручку, отчаянно дрожала. Келли резко дернула дверь и выскочила в коридор, не отдавая отчета в своих действиях.

Обычно в конце рабочей смены персонал собирался в общей комнате попить чаю. Келли вызвали поговорить с отцом ее пациента в конце рабочего дня, и когда она вернулась, молодые специалисты уже покинули клинику, уйдя на курсы повышения квалификации, а медсестры, помогавшие им, тоже собирались уходить.

Через две минуты в комнате остались только Келли и Джек. Она подождала, пока Джек сложит в портфель документы, которые изучал.

– Как здоровье вашего сложного пациента сегодня? – спросила она, всеми силами стараясь придерживаться официального тона, тогда как на самом деле ей очень хотелось завести его в темную ординаторскую и стянуть с него всю одежду.

Келли вдруг испугалась своих фантазий и тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения. «Дорогуша, – сказала она себе, – будь посдержаннее. Не то надо будет признать, что ты просто больна. Уже давно и серьезно!»

– Заметно некоторое улучшение состояния.

Келли вдруг представила себе, как изменился бы его тон, узнай он, о чем она только что думала. И улыбнулась.

– Если вы не возражаете, я бы осмотрел вашу пациентку сейчас, до того как мы отправимся на прогулку по побережью.

– Конечно, я не возражаю. – Келли продолжала поддерживать официальный разговор, будь он неладен. Она и сама навещала Синди, свою маленькую пациентку со сложным заболеванием на фоне менингита. Она навещала ее несколько раз на протяжении одной ночи, еще бы ей не понять коллегу. – Я была бы сама не прочь навестить ее.

По дороге в реанимационное отделение они обсуждали заболевание Синди и способы ее лечения. Затем оба облачились в белые халаты. Перед тем как зайти в бокс к больной, им пришлось надеть также перчатки и маски.

У палаты они встретили родителей ребенка, и Келли с удовлетворением заметила, что они наконец-то переоделись. Ведь до сих пор они безотлучно дежурили возле малышки. Еще утром она видела, какими усталыми были их лица.

– Медсестры показали нам, где можно умыться и принять душ, а также выдали специальную одежду, – объяснил отец Синди, когда Джек спросил, удалось ли им отдохнуть хоть минутку и пообедать. – Да, они принесли нам поесть, только у нас совсем не было аппетита.

Синди все еще находилась в коме. Ее руки и ноги были опутаны сетью проводов и датчиков, подключенных к машинам с мониторами. Для Келли такая практика ухода за больными в реанимации не была новостью, но даже для нее представшая картина показалась чудовищной. Девочка по сравнению с машинами выглядела такой беспомощной! Как же хрупка жизнь человека! Красные пятна, которые уже видела доктор Келли, когда Синди только поступила в больницу, превратились в легкие розовые следы на руках и ногах. Только опытный взгляд доктора определил, что болезнь не отступила ни на шаг.

– Доктора из хирургического отделения используют для ее ног специальные аппараты, доктор Мак-Юэн. Чтобы измерять ее пульс, – сказала мама девочки. Потом она подождала, когда врачи закончат осмотр, и продолжила: – Они сказали, что должны посоветоваться с вами, прежде чем делать какие-либо выводы, но они считают, что все идет к лучшему по сравнению с утренним состоянием.

Келли прекрасно видела, как страдают родители девочки. Мать, казалось, постарела на целую жизнь, а лицо ее мужа избороздили морщины, руки невольно дрожали, когда он обнимал за плечи жену.

Джек подошел ближе к матери ребенка.

– Налицо некоторые улучшения в состоянии девочки, – попытался уверить он безутешных родителей. – Но по внешним признакам не просто определить, насколько она лучше себя чувствует. Еще очень рано делать любые прогнозы. – Они с Келли переглянулись, в глазах обоих промелькнула неуверенность, оба знали, что слишком рано давать уверения в том, что Синди выживет. – Одно я могу сказать точно: сейчас мы склонны считать ее положение намного лучше, чем сегодня утром.

– Мы чувствуем себя такими беспомощными. – Мама Синди приняла из рук Джека коробку с лекарствами и просяще заглянула ему в глаза. – Еще в воскресенье она чувствовала себя вполне нормально, только была повышенная температура и небольшая боль. А когда ее ноги стали стремительно покрываться красными пятнами, я тут же вызвала врача, но никогда бы не подумала, что болезнь может быть последствием менингита.

– Эта инфекция совершенно непредсказуема, – вынужден был признать Джек.

Келли кивнула, подтвердив его слова. А в случае с Синди обычные классические признаки болезни, такие, как головная боль и боль в области шеи, полностью отсутствовали. Ее случай был скорее исключением, опасным исключением. Хотя Синди получила большую дозу антибиотика от лечащего врача, когда ее везли из дома в больницу, болезнь прогрессировала на глазах. Уже в машине «скорой помощи» все признаки были налицо. Так что ответ доктора был щадящим.

Они провели некоторое время с семьей малышки, и Келли заметила, что Джек очень озабочен тем, чтобы после их визита родители не почувствовали себя хуже. Затем они продолжили осмотр, пообщались с родителями других детей, передали заботу о них ночным дежурным и остановились в кабинете рентгена. Им надо было еще проверить дневные снимки.

– Интересно, вы всегда мечтали работать с детьми? – спросила Келли. Это было очевидно, даже спрашивать не надо. Если бы не попадались такие случаи, как случай Синди... Обычно в детской медицине осложнений было меньше, чем в других сферах. Однако Келли Уэст могла равно представить его работающим и в травматологии, и в хирургии, и даже в неотложке.

Джек молча поменял снимки.

– В детстве я мечтал стать космонавтом, – признался он, усмехнувшись. – Перед тем как поступить на медицинский, я серьезно обдумывал возможность вступления в ряды доблестных летчиков. Но когда я закончил медицинский, у меня уже не было колебаний по поводу моей профессиональной судьбы. Я решил специализироваться именно на детских болезнях. А как насчет вас?

– Я с самого начала была прямо-таки пленена работой в роддоме, но по окончании первого курса сменила квалификацию.

– Испугались бессонных ночей?

– За несколько месяцев до окончания курса я потеряла ребенка, – сказала она как можно проще и легче, хотя ей было тяжело вспоминать об этом эпизоде своей жизни. – Меня стали раздражать счастливые лица всех этих молодых матерей. Лечение детей, уход за ними дают мне возможность общаться с детишками, избегая при этом контроля чересчур заботливых мамаш. – Тут Келли остановилась, изумленная собственной откровенностью. – Не могу поверить, что сказала вам это, – проговорила она. – Просто не могу поверить, что так просто выпалила эту фразу, даже не продумав ее как следует.

– А вы сами можете иметь детей? Если захотите?

– Не знаю, – печально покачала она головой. – Впрочем, это никак не связано с моей работой и семейным положением. Я ведь разведена.

– И вы не хотите снова замуж? Келли поджала губы.

– В любом случае не сейчас.

– Почему же так категорично?

– Есть причины. – Келли опустила глаза. – Не знаю точно насчет беременности с точки зрения физиологии, но я знаю, что было бы очень тяжко ждать все эти месяцы, я бы не выдержала сейчас, – продолжила она резко. – Я потеряла ребенка во втором триместре, именно тогда, когда чувствовала себя особенно надежно и уверенно. Никто не смог мне ничего толком объяснить, но мне все равно было очень тяжело перенести потерю. Это слишком болезненный для меня опыт. И даже если у меня не будет своих детей, моя работа сможет несколько компенсировать эту утрату. Может, и жестоко так говорить, но я очень довольна, что мы с вами ухаживаем за больными детьми.