Б. А. Лыкошин

Георгий Седов

Люди земли донской

Очерк

В подготовке к изданию рукописи автору оказали помощь ветеран Ростовского мореходного училища имени Г. Я. Седова Гончаренко Д. Н. и заведующий музеем того же училища Мамаев Г. Д.

Туда, где сходятся все меридианы Земли, где север, юг, восток и запад как бы сливаются воедино, а один день и одна ночь составляют год, — к Северному полюсу — люди стремились давным-давно. Но «вершина мира» долго сопротивлялась, и путь к ней тех, кто дерзал проникнуть в неведомый, суровый край, отмечен скорбными холмиками могил.

Во второй половине прошлого столетия и особенно на рубеже двух последних веков походы к Северному полюсу превратились в своеобразные международные гонки: менее чем за 90 лет было около 30 крупных полюсных экспедиций.

Одну из самых волнующих и трагических экспедиций к Северному полюсу предпринял в 1912 году старший лейтенант российского флота Георгий Яковлевич Седов. Выдающийся арктический мореплаватель, горячий патриот своей Родины, он не мог примириться с тем, что Россия, владея гигантским по протяженности побережьем Северного Ледовитого океана, многими его островами, не водрузила на полюсе своего флага.

О жизни Георгия Яковлевича Седова, о его героическом походе и рассказывается в этой книжке.

На берегу Таганрогского залива Азовского моря привольно раскинулся хутор Кривая Коса. Здесь, в семье рыбака Якова Евтеевича Седова, 3 мая (Здесь и далее даты даны по новому стилю, кроме особо оговоренных случаев) 1877 года родился мальчик, названный Георгием.

Выходцу из Полтавской губернии, Якову Евтеевичу и его жене Наталье Степановне нелегко было прокормить семью в одиннадцать душ: четырех сыновей — Михаила, Ивана, Василия, Георгия и пятерых дочерей — Меланью, Авдотью, Екатерину, Марию и Анну. Тем более, что ловля рыбы — занятие сезонное. Вот и приходилось отцу семейства брать подряды на пилку леса, за что и получил от хуторян прозвище — Яшка-пильщик. Но и тут заработки оказались грошовыми, и каждый из детей рано испытывал тяготы труда.

Уже с восьми лет Георгий выходил с отцом в море 'на каюке, постигал рыбацкую суровую науку, привыкал к труду и штормам. Отец радовался помощи Георгия и Василия, а Михаила отдал в услужение богатеям.

Совместная работа сыновей с отцом продолжалась недолго. Измученный непосильным трудом, Яков Евтеевич запил и ушел из родного хутора. Три года от него не поступало вестей. В доме Седовых поселилась нищета, мать со слезами на глазах вынуждена была надеть на плечи Егорушки и Васи холщовые сумки:

— Идите, родимые, просите милостыню…

Простудившись в скитаниях, умер Вася — друг и защитник Егорушки. Задумался тогда мальчишка: как ему одному ходить по хуторам? Пришлось наняться к зажиточному хуторянину пастухом. Работал лишь за харчи.

…С раннего утра до позднего вечера бродил Егорушка со стадом по прибрежным просторам, любовался морем. Оно властно притягивало к себе взгляд мальчика: то спокойное, зеленовато-голубое, местами покрытое серебряными дорожками, то вдруг становившееся темно-синим, грозным, бушующим. Под грохот волн и мечтал Егорушка о дальних неведомых странах, где вдоволь хлеба и не надо опасаться длинных железных рук хозяина, коров которого он пас.

Домой возвращался поздно, усталым. Его сверстники собирались в центре хутора, предпринимали всевозможные игры, веселились допоздна, а мальчику-пастуху не хотелось никуда идти: изнемогший от бегания за скотом в степи, он после скудного ужина, полуголодный, укладывался спать, чтобы еще до рассвета снова гнать скотину на пастбище.

В один из таких дней дома Егорушку ждала радость — вернулся отец. Яков Евтеевич до поздней ночи рассказывал о своих скитаниях по побережью Черного моря. Ни в Керчи, ни в Ялте, ни на Тамани ему так и не представилась возможность поступить на работу.

Жизнь в доме Седовых не изменилась к лучшему. Яков Евтеевич опять нанялся на работу к хозяину — ловить рыбу. Трудился он от зари до зари, а в дом приносил мизерный заработок. Дети по-прежнему помогали родителям добывать хлеб насущный. Наравне со всеми работал и Егорушка. Одиннадцати лет он уже умел владеть топором, чинить сети, вязать морские узлы; этому его обучил матрос с большого корабля, ходившего в Африку. Этот матрос рассказал ему много интересного о черных людях, о капитанах кораблей.

В беседах с матросом и зародилась у сына рыбака мечта стать самому капитаном. Но требовалось научиться грамоте. А как это сделать, если отец в школу не пускал? За учебу надо было платить и… немало.

И все же Егорушка сумел и работать, и посещать трехклассную церковноприходскую школу. Он ее окончил с отличием и за два года. Ему страстно хотелось повышать свое образование. Однако в царской России бедному люду с каждым годом жить становилось все тяжелее и тяжелее, а большой семье Седовых не удавалось далее сводить концы с концами. Егор вынужден был прервать учебу и пойти в услужение к местному помещику генералу Иловайскому, затем в контору помещика Фролова. Вскоре его даже назначили приказчиком с годовым окладом восемь рублей.

Родители гордились сыном, оказывавшим им денежную помощь. А Егору не хотелось подчиняться самодуру-помещику, за мизерную плату гнуть на него спину. Он мечтал о плавании в дальние страны. Свой жизненный путь он определил в те дни, когда в Кривой Косе находились моряки шхуны. Ее капитан, заходивший в лавку, рассказывал о мореходных классах в Таганроге и Ростове-на-Дону, в которые принимают тех, кто умеет читать, писать, знает четыре правила арифметики, хорошо успевающих слушателей освобождают от платы за обучение…

Родители категорически возразили против затеи Егора поступить в мореходные классы, пригрозили ему не дать ни паспорта, ни благословения. Вопреки таким грозным отцовским возражениям Егор взял у хозяина расчет, получил до двух с полтиной рублей, забрал из сундука свое метрическое свидетельство и, ни с кем не попрощавшись, исчез из хутора.

…Георгий Седов медленно ходил по ростовской набережной, внимательно рассматривал грузовой порт. У причалов и на рейде стояли десятки парусников и пароходов. С каждым годом число их увеличивалось, все больше требовалось и грамотных судоводителей.

Поэтому, видимо, заведующий Ростовскими мореходными классами так внимательно и отнесся к его, Егора Седова, просьбе. Экзамен по русскому языку и арифметике, устроенный тут же, заведующего удовлетворил, и он объявил о зачислении Седова в училище, потребовав от него представления осенью свидетельства о плавании на морском торговом флоте в течение трех месяцев.

В радостном настроении Георгий бегал по набережной от одного парохода к другому с настойчивой просьбой принять в команду матросом. Вскоре у него радость померкла, а потом сменилась отчаянием. Всюду говорили, что нет вакансий, да, мол, и такие моряки — лишний балласт.

Почти без надежды обратился Седов к капитану парохода «Труд» Н. П. Муссури. И тот смилостивился — приказал боцману разместить новичка в кубрике.

Для паренька с Кривой Косы наступили дни тяжелой работы. Ему, новичку, приходилось еще и угождать всем — капитану, помощнику, каждому матросу. Тем не менее свои обязанности он выполнял успешно. Через два месяца ему доверили место рулевого. Поздней осенью, когда судно стало на зимовку, Седову вместе с заработанными им рублями вручили хорошую характеристику и рекомендательное письмо к заведующему мореходными классами.