Сергей Федорович Рыбин во время следствия категорически отказался отвечать по всем вопросам, «касающимся партийной жизни левых эсеров». В начале июля ему было предъявлено «Обвинительное заключение», в котором говорилось о нем как о «руководителе контрреволюционной террористической и повстанческой эсеровской организации в Московской области, именовавшей себя „Крестьянский союз“, готовившей в 1936 году террористические акты против руководителей ВКП(б) и советского правительства». Виновным себя он не признал, заявив, что «остается верным принципам и традициям левых эсеров». 1 августа 1937 года он был приговорен[63] к высшей мере наказания и в тот же день растрелян[64]. Похоронен на Донском кладбище.

Любовь Васильевна вместе с тремя дочерьми отбыла на Колыме весь пятилетний срок заключения. 17 июня 1942 года они были освобождены, но в условиях военного времени задержаны в лагере с закреплением в системе Дальстроя как вольнонаемные[65]. С января 1943 года все они проживали в поселке Эльген, а в 1945 году Любовь Васильевна с дочерью Евгенией выехали в поселок Сусуман Магаданской области, где 7 декабря 1949 года Любовь Васильевна скончалась. Ольга на Колыме вышла замуж и вместе с мужем и дочкой выехала в поселок Ола Хабаровского края. 19 мая 1952 года старшие сестры получили справки об отбытии срока наказания, после чего Евгения, выйдя замуж, выехала с мужем в Правдинск Горьковской области, а Ольга с семьей выехала в Пермь.

После смерти Сталина началась борьба сестер за реабилитацию, как свою, так и родителей. Первой, 26 июня 1957 года, была реабилитирована «за отсутствием в ее действиях состава преступления» Евгения Луговская. 11 декабря того же года, после повторного рассмотрении их дела, Любови Васильевне, Нине и Ольге Луговским в реабилитации было отказано.

Все изменилось после посмертной реабилитации Сергея Федоровича Рыбина, которая произошла 14 ноября 1959 года. 9 января 1961 года была посмертно реабилитирована «за недоказанностью обвинения» Любовь Васильевна. 2 апреля 1962 года с такой же формулировкой была реабилитирована Ольга Луговская. И вновь было отказано в реабилитации Нине Луговской.

17 марта 1963 года она обратилась с письмом к Н. С. Хрущеву, в котором утверждала, что именно впечатления от ареста отца «больно травмировали детскую душу, оставив горечь на долгие годы, которые вызвали в дневнике горькие строки против жестокости Сталина», обращая внимание Хрущева на то, что писались эти строки тогда, когда ей было тринадцать-четырнадцать лет. Очевидно, письмо Хрущеву возымело действие, ее дело было вновь пересмотрено, и 27 мая 1963 года она была наконец реабилитирована «за недоказанностью обвинения».

Нина Луговская в конце 40-х в Магадане вышла замуж за бывшего заключенного, художника Виктора Леонидовича Темплина, который с 1943 года работал художником в Магаданском театре[66]. В 1949 году вместе с мужем она выехала в Стерлитамак (Башкирия), где они работали художниками-постановщиками в драматическом театре. 20 сентября 1953 года она наконец получила справку об отбытии срока наказания и в начале 1954 года выехала с мужем в Кизел Пермской области, где они продолжили работать в драматическом театре.

Осенью 1957 года В. Л. Темплин выехал во Владимир, где стал работать художником-постановщиком, а вскоре и главным художником областного драматического театра. Нина Сергеевна появилась там позднее, возможно около 1959 года, став художником-постановщиком в том же театре. По воспоминаниям, в ее оформлении спектаклей не было «явной помпезности, не было явной демонстрации сюжетного хода спектакля», оно было «неброским, акварельным», это была как «тихая инструмен товка для исполнителя, как негромкая музыка-аккомпанемент»*.

С 1960 года Нина Сергеевна вместе с мужем начала участвовать в областных выставках художников. В 1962 году они уходят из театра и поступают работать в художественные мастерские Владимирского отделения Художественного фонда РСФСР. Их творчество является ярким примером владимирской школы пейзажа, в которую они внесли свой опыт театрально-деко рационной живописи. Вспоминает владимирский художник Анатолий Иванович Кувин:

«Я познакомился с Виктором Леонидовичем в 1957 году, а позднее и с Ниной Сергеевной. Мы встречались с ними на выставках, обмениваясь впечатлениями о представленных работах, и меня всегда поражал их горячий интерес к жизни наших художественных мастерских».

А вот как описывает Нину Сергеевну председатель Владимирского отделения Фонда культуры Ирина Григорьевна Парчевская:

«Я встречалась с Ниной Сергеевной в основном на выставках. Она производила впечатление скромного и очень сдержанного человека. Была она женщиной приятной, но неброской наружности: среднего роста, худощавая, рыжеволосая и сероглазая».

С уходом из театра занятие живописью становится для Нины Сергеевны основным делом жизни, ее изобразительная манера постепенно изменяется, приобретая все большую экспрессивность и декоративность. В 1977 году во Владимире состоялась персональная выставка Нины Сергеевны, где она показала себя сложившимся художником со своим, только ей присущим видением окружающего мира. Об этой выставке писали:

«Выставка – приглашение к размышлению, где каждый мазок одухотворен, будто живой, и являет собой не только форму, но и внутреннюю сущность. „Входишь в зал и будто оказываешься в саду“, – сказала одна из посетительниц. Жизнеутверждающий, радостный мотив – главное в творчестве Нины Луговской»*.

До последних дней своей жизни Нина Сергеевна не представляла себя без работы в мастерской, была активным участником всех областных художественных выставок и выставок владимирских художников в городах России. Нина Сергеевна скончалась 27 декабря 1993 года, а Виктор Леонидович Темплин – 27 апреля 1994 года, оба были похоронены на Улыбышевском кладбище под Владимиром. Картины Н. С. Луговской и В. Л. Темплина находятся во многих русских и зарубежных частных и государственных собраниях, а три ее картины украшают главный читальный зал Владимирской областной научной библиотеки.

Ирина Осипова