– Вы не допрашивали их? – вступил в разговор коронер.

– Нет, – покачал головою Мак-Глусски. – Я спросил их только об именах, возрасте и т. п. Подробный допрос я решил произвести в вашем присутствии. Сейчас я их позову сюда, а пока еще нечто. Я, значит, под влиянием разговора и основываясь на письме, полагал, что обе жертвы пали от руки одного и того же человека. Теперь, Ник, благодаря твоим выводам, я считаю свою теорию неправильной. Вполне присоединяюсь к тебе и заявляю, что убийца человека, лежащего в ванне, ненормальный субъект, который попадется в руки полиции очень скоро.

– Скажи Джордж, – произнес Картер, медленно отчеканивая каждое слово, – согласен ли ты с тем, что убийство брата Адели совершено было при условиях необходимой самообороны и что искажение лица произведено позднее, под влиянием болезненного припадка? Иными словами, согласен ли ты с тем, что убийцей, в мерзком значении этого слова, был один брат? Что касается меня, я убежден, что убийство Адели – дело его рук.

– Ну, конечно, – согласился Мак-Глусски. – Однако, приступим к допросу девушек. Может быть, мы и узнаем что-нибудь важное.

– Одну минуту, они американки или иностранки?

– Одна из них – молодая француженка, воспитанная однако, здесь; другая, уже пожилая особа, носит ирландскую фамилию, но родилась и выросла здесь же.

– Кто будет вести допрос? Ты, господин следователь или я?

– Если господин коронер ничего не имеет против, я предоставил бы это тебе, Ник.

– И мне это было бы очень приятно, – проговорил коронер. – Я видел, как талантливо комбинируете вы мельчайшие признаки и в восторге от ваших способностей, друг Картер.

– "У каждого своя манера"... вести розыски, – засмеялся сыщик.

– Совершенно верно, у каждого своя способность, – заметил Мак-Глусски. – Что касается нашего друга следователя, то он виртуоз в деле взвешивания фактов.

С этими словами, он нажал кнопку звонка и велел ввести служанок.

– Садитесь, пожалуйста, – вежливо обратился к вошедшим женщинам Ник Картер. – Вам нечего бояться, так как вам не грозит ни малейшая опасность. Я задам вам несколько вопросов, на которые попрошу ответить. Отвечайте, хорошенько обдумав и не обе сразу – это все, что от вас требуется. Вас никто не считает арестованными и вы будете отпущены на свободу, конечно, если скажете правду – одну правду! Итак, – обратился он к младшей, – как вас зовут?

– Мари Дюбуа, – послышался робкий ответ.

– А вас? – перешел сыщик к другой женщине.

– Кора Фланиган, сэр.

– Итак, Мари, отвечайте сперва вы, – решил Ник. – Долго ли вы служили у Адели Корацони?

– Три месяца, сэр.

– А вы, Кора?

– Мы обе наняты были из одной конторы в одно и то же время, сэр.

– Прекрасно. Отношения между вами и хозяйкой были хорошие?

– Да, – кивнула головою Фланиган. – Мы очень ее любили. Она была к нам так добра.

– Почему же вы оставили место?

– Из-за ее брата! – возбужденно произнесла француженка. – Это – ехидна, это – змея!

– Ого. Однако, – шутливо покачал головою Ник. – Расскажите, что такое с этим братом? Что он вам сделал? Из-за чего это он?

– Ну, этого я и рассказать не умею, – развела Дюбуа руками. – Не прошло еще и часа после его появления в доме, как он начал ругаться, Бог знает, как – и все по-испански. Он, вероятно, думал, что мы не поймем, но он жестоко ошибся: моя мать была испанка.

– Не горячитесь, Мари, – напомнил Картер. – Вы, значит, думаете, что он виновен в том, что вам отказали?

– Думаю? Нет, сэр, я знаю это наверное. Я слышала, что он говорил о нас своей сестре.

– Что же именно он говорил? – осведомился сыщик.

– Да слов-то было немного. Он говорил хозяйке, что один человек решил убить и его и ее и что, поэтому нужно быть очень осторожными. Затем, он рекомендовал отказать нам и взять людей, в преданности которых можно было бы быть уверенным. "Кто их знает", шипел он, "может быть они обе подкуплены нашим врагом". Он упомянул и о том, что из Европы он привез двух служанок, которых оставил на корабле и которые явятся по первому требованию. Так и убедил хозяйку, – энергично закончила француженка. – И знаете что, сэр? – начала она, после минутной паузы. – Ведь, все это вздор и вранье! Очень это было похоже на то, что у него что-то на уме и мы ему, как бельмо на глазу. Ну, коротко говоря, нам отказали. Еще хорошо, что хозяйка дала каждой из нас месячное жалованье, чтобы таким образом хотя бы несколько вознаградить за потерю места.

– Тот вопрос, который я задам вам сейчас, для меня очень важен, – предупредил Ник. – Обдумайте хорошенько, прежде чем ответить. Скажите, в котором часу покинули вы дом?

– Видите ли, – замялась Дюбуа, – может быть, с нашей стороны это было нехорошо, но мы так боялись этого брата, что решили уйти сегодня утром, тотчас после восхода солнца. Однако, мы не выдержали и даже не справив работы, ушли вчера в десять часов вечера.

– Значит, вы не спали в вашей комнате?

– Нет. Мы только взбили кровати, чтобы сделать вид, что провели ночь дома. Видите ли, сэр: хозяйка сказала, что мы ей не нужны и мы знали, что нас уже не потребуют на весь вечер, поэтому и воспользовались этим: сделали вид, будто ушли только утром, тогда как нас уже полсуток не было в доме.

– Но почему же, – задал вопрос сыщик, – вы ушли только в десять часов вечера. Ведь, вы могли удалиться и раньше.

– Мы и хотели поступить так, но это оказалось невозможным, – вступила в разговор Нора.

– Почему?

– Да, вот почему, сэр. Мы уже были одеты, даже шляпы были на головах, как вдруг этот брат позвал меня.

– Что же ему нужно было от вас?

– Я сняла шляпу, – невозмутимо спокойно продолжала ирландка, – и спустилась вниз. Рафаэль сказал мне, что около половины десятого он ждет гостя и я должна впустить его, когда он позвонит.

– Ну и...

– Подождите, сэр, я еще не кончила...

– Дальше, дальше, – торопил Ник.

– Затем, Рафаэль сказал мне, что гость спросит его и я должна сказать, что он ушел, но через час вернется. "Попросите его в гостиную", добавил он. Я еще спросила, нужно ли докладывать хозяйке, но он резко заметил, что я должна делать только то, что мне приказано. Я поднялась наверх, но в нашу, комнату не вошла, опасаясь, что там не услышу звонка... Я видела как Рафаэль вошел в комнату хозяйки, побыл там несколько минут и вернулся в гостиную. Из нее он, однако, не вышел, иначе я бы его увидела.

– Ну, а затем?.. – напряженно спросил Картер.

– Немного спустя, раздался звонок и я пошла к подъезду. У двери стоял красивый молодой человек и спрашивал мистера Корацони. Я сказала, что он ушел, но скоро вернется, хотя сама не видела его выходящим из дому; я вошла в гостиную, чтобы зажечь электричество и посмотреть, нет ли в комнате господина.

– Рафаэль был там?

– Да, – кивнула головою Фланиган. – Но он не знал, что я его видела – он стоял за портьерой.

– Что же сделали вы?

– Я пригласила джентльмена в гостиную, но сделала ему знак, что Рафаэль за портьерой.

– Понял вас джентльмен?

– Да. Он молча кивнул головой.

– Ну, а затем, – допытывался сыщик, – слышали вы какой-нибудь шум или разговор?

– Слышала. Неизвестный спросил: "Зачем ты, дружище, прячешься от меня?"

– Ну, ну?..

– Да больше ничего. Я побежала наверх и мы вместе с Мари выбежали из дому.

– Но, ведь, вы должны были пройти мимо двери гостиной?

– Конечно, сэр.

– И вы ничего не слушали?

– Ничего.

– А вы тоже ничего? – повернулся Ник к Дюбуа.

– Нет! – энергично потрясла головой француженка. – Мы честные девушки, сэр, и нам было стыдно, что мы тайком, ночью бежим из дому. Нам было не до того, чтобы прислушиваться.

– Как вы думаете, Нора, хозяйка хотела бы поговорить с этим гостем?

– Нет. Ни в коем случае, – твердо дала ответ Фланиган.

– Почему вы так думаете?