- Ничего не случилось? - спросил он на всякий случай, любуясь своим красивым, взрослым, спокойным мальчиком.

- Конечно, нет, - отозвался Карен. - Просто решил навестить вас, теперь это получается редко.

Маргарита суетилась, вне себя от счастья, забыв даже спросить о своем драгоценном внуке.

- Мама, сядь! - попросил Карен. - Я пробуду у вас целую неделю, так что ты вполне успеешь насладиться заботами обо мне.

От неожиданности его сообщения Маргарита споткнулась на ровном месте и торопливо села в кресло.

- Я приехал поговорить с отцом! Но это несрочно. И не страшно. И вообще, такого уж большого значения не имеет. Тем не менее... А пока, пожалуйста, не спрашивайте меня ни о чем, потому что я собираюсь есть. Ты же знаешь, мама, Олеся не меняется, и дома я постоянно таскаю что-то из пакета. Уже давно притерпелся, но иногда хочется приятного разнообразия.

Маргарита переглянулась с мужем, но, упрямо не желая понимать его предупреждающий взгляд, поторопилась вмешаться.

- Ведь мы с отцом... - начала она, но была тут же резко остановлена на полуслове сыном.

- Мама, я прошу не только без вопросов, но и без советов! Тем более, что они чересчур запоздали.

Ашот засмеялся.

- Ты просто в них никогда не нуждался! С самого детства.

Карен взглянул на отца. Его темный взгляд смягчился.

- Ну да, это правда! Такой уж я у вас уродился! Сейчас я съем все, что есть в доме, и лягу спать. Ты завтра свободен? Мне нужно отнять у тебя какое-то время.

- С трех я в полном твоем распоряжении, - отозвался Ашот, не отрывая от сына влюбленных глаз. - Рыжая, почему ты так распустила прислугу? Посмотри, на столе до сих пор ничего нет, а ты сидишь и любуешься ребенком, который хочет есть!

Маргарита встрепенулась и заторопилась на кухню. Карен вдруг встал, подошел к отцу и прижался носом к его щеке.

- Я очень скучаю по тебе, отец...

Поздно и тяжело достались Джангирову нежность и признательность его бесконечно любимого мальчика. Но он все-таки их завоевал: Джангиров-старший был из породы победителей.

- Я боюсь, что Левон разойдется с Полиной, - без обиняков сказал отцу на следующий день после обеда Карен. - А Олеся не перенесет этого развода. Она и так без конца мучается своей надуманной виной за их брак и несложившуюся жизнь. И я не знаю, как мне быть.

Ашот довольно неплохо представлял, о чем пойдет разговор. Он постарался, чтобы сын не услышал его вздоха: выражать сожаление по поводу семейной жизни своего любимца и бессмысленно, и слишком поздно.

- Мне кажется, ты торопишься делать выводы. Совсем неясно, как отнесется Олеся к разводу Полины. А вдруг воспримет, как само собой разумеющееся?

- Такой вариант возможен, - кивнул Карен. - Но маловероятен. Опасаюсь, что она опять сляжет или, что еще хуже, ударится в очередной запой. Она отлично держалась столько лет! Я говорил с Левоном не один раз, толку никакого. Он живет с Полиной просто по инерции, хотя женился по любви. Ради Олеси мне нужно на любых условиях сохранить этот брак. Ты же понимаешь меня!

Ашот все прекрасно понимал. И понимал, что Карена привела к нему настоятельная необходимость в помощи.

- Чем я могу тебе помочь?

- Если честно, то я хотел бы просить тебя поговорить с Левоном. В последний раз, дальнейшие попытки ни к чему не приведут. Больше я ничего не могу сделать.

- Я попробую, - спокойно согласился Ашот. - Он как раз на днях звонил и сказал матери, что собирается прилететь. По-моему, на следующей неделе. Но мне кажется, что ты предъявляешь брату завышенные требования.

- Он говорит то же самое, - усмехнулся Карен. - И вы оба абсолютно правы. Но я никак не могу заставить себя остановиться. Я должен проиграть существующие варианты до конца, целиком исчерпать свои возможности и только потом смогу честно сказать себе, что сделал все от меня зависящее.

В этом они были совершенно одинаковы: отец и сын. Но мальчику приходилось в жизни несравнимо сложнее. И как, в сущности, мало может помочь ему Ашот! Хотелось немедленно, своими руками, раз и навсегда наладить довольно нескладную, постоянно грозящую катастрофами жизнь Карена, добиться ее ровного, безмятежного течения. Ашот мечтал об этом всегда, но изменить что-либо не мог: мальчик выбрал свой собственный тяжкий путь и шел по нему уверенно и без оглядки. Он был убежден, что именно на этой дороге находится его счастье. Джангиров-старший вздохнул. Карен поморщился.

- Это лишнее! Не надо меня жалеть и надо мной охать! Охай над Левоном! Он ни черта не умеет и не хочет!

Проблемы Левона не слишком волновали отца. Пусть младший сын живет как получится.

- Я поговорю с ним, Карен. И, кстати, мать очень просит отдать ей Боба. Если Олеся не возражает, это самый лучший для вас вариант.

- Ну, Боб меня как раз не касается, хотя, вероятно, он мой племянник, - заявил Карен. - Олеся тревожится лишь о Полине, а той, мне кажется, все равно. Я выясню и привезу вам мальчика. Лев будет только рад.

Ашот задумчиво кивнул. Ему предстоял нелегкий разговор с Левоном.

Конечно, ради Карена отец был готов на все, но, тем не менее, мучился, не представляя себе, как и о чем говорить с Левоном. Ашот плохо понимал его, однако задача была четко и лаконично сформулирована старшим сыном, и теперь предстояло попробовать с ней справиться. Непосильная даже для Ашота Джангирова задача.

Левон прилетел через пять дней и сразу бросился к матери. Они долго ворковали о чем-то, уединившись, и Ашот после их беседы выяснил у жены очень многое.

- Левушка хочет переехать к нам, - ликующе сообщила Маргарита. - Я думаю, это хорошо, все равно толку от их семейной жизни никакого.

- А Полина в курсе?

- Нет, пока только я, - с гордостью ответила Маргарита. - Мальчик все-таки сильно ко мне привязан!

Ашот хмыкнул. К кому-то ведь он должен быть привязан! Для этой роли Маргарита вполне подходила.

- Мне нужно поговорить с ним. Не мешай нам, пожалуйста, рыжая, хотя бы полчаса.

- А о чем? - насторожилась Рита. - Почему ты мне ничего не рассказываешь? Я даже не знаю, зачем приезжал Карен.

- Соскучился. И я не вижу ничего хорошего в том, что Левон не может жить самостоятельно. Это страшно и неприятно. Ты не находишь, рыжая?

- Не нахожу! - заявила Маргарита. - А ты не поговоришь с ним заодно о Бобе? - она взглянула на мужа просительно. - Мне бы так хотелось, чтобы малыш жил у нас...

- Карен согласен, - отозвался Ашот. - Уговорить Левона - дело одной минуты. Вопрос в Полине и Олесе.

- Но Полина тоже согласна! - радостно воскликнула Маргарита. - Я звонила туда недавно и разговаривала с ней. Она ничего не имеет против. Вот Олеся... - Рита задумалась. - А ты не можешь поговорить с ней, Ашот?

- Да что же это такое? - не выдержал Джангиров. - Обо всем должен говорить только я! В конце концов, надоело!

Маргарита смотрела спокойно и доверчиво. Она хорошо понимала, что вспышка сейчас погаснет и Ашот сделает так, как захотят дети и жена.

- Ну ладно! - махнул рукой Джангиров. - Пришли мне Левона, когда он вернется. У одной - Полина, у другой - Боб! А мы с Кареном никому не нужны!

- Что ты, Ашот, - начала Рита, но тут же засмеялась и вышла.

Муж просто стареет и становится ворчлив. А если в дом вернутся Левон и Боб, жизнь Маргариты снова будет безоблачной. Олеся должна согласиться, Ашот умеет уговорить кого угодно. Тем более ради Маргариты. Она до сих пор наивно и свято верила в свою безграничную власть над Джангировым.

Левон с готовностью сел напротив отца, глянул открыто и бесхитростно, напомнив Ашоту жену. Как невыносимо трудно начинать разговор с младшим сыном! Он до сих пор еще ребенок, не оторвавшийся от материнской юбки.

- Левон, - осторожно произнес отец, - наверное, ты догадываешься, о чем пойдет речь. Я беспокоюсь о тебе и о твоих отношениях с Полиной. Мама сказала, что ты хочешь переехать к нам. Значит, вы расходитесь?