- Но искать вечно нельзя! - справедливо возразила Лариса. - И потом... Вы можете все-таки ее найти...
Тарас тоскливо вздохнул. Его взгляд передернулся болью. Сухо и холодно стиснутые губы провели жирную очевидную черту под так и не начавшимися отношениями двоих людей.
- Нет, я никак не могу ее отыскать... И найду ее вряд ли. Но у меня впереди еще целая жизнь. Это немало.
- Вы собираетесь искать всю жизнь?! - ахнула Лариса.
- Собираюсь, - неласково ответил Тарас и повернулся, чтобы уйти.
- Подождите, - жалобно попросила Лариса. - Постойте еще минуту со мной...
Он притормозился...
В родной город Лариса вернулась глубокой ночью в машине сияющего и раздувшегося от счастья, как воздушный шар, Дутикова.
Лара позвонила ему и сказала, что хочет выйти за него замуж и жить с ним на своей малой родине. Что у нее будет ребенок от любимого человека, но если Семен - человек современных взглядов, над ним не тяготеют грязные предрассудки, и он действительно любит ее, Ларису, то никаких препятствий к браку королева не усматривает. Пусть Дутиков решает - сейчас или никогда.
Бизнесмен хмыкнул. Подобного предложения ему еще никогда в жизни не делали и вряд ли сделают когда-нибудь в дальнейшем. Дети, в том числе даже чужие, его не смущали. Денег ему занимать не приходилось. А королева-Лариса поселилась в его сердце надолго и всерьез и не собиралась, судя по всему, оттуда выметаться.
- Выезжаю! - коротко и решительно ответил Дутиков. - Буду возле твоего дома поздно, за полночь. Жди у двери!
И Лариса честно и верно ждала, как Ярославна. Обманывать Олега ей было невмоготу, а Семен... Семен - дело другое. Ему и обман как-то к лицу.
- Идиотка! - сказала Тоня, выслушав сестру. - Дура серая! Возвращайся немедленно! И не смей никому говорить хоть полслово об отце ребенка! Это Олег - ты поняла?! До тебя дошло, непутевая? Как ты посмела бросить Олега?! Надо же - додуматься до бегства!!
- Но я теперь невеста Семена... - неуверенно возразила Лариса.
- Кому и кобыла невеста! - грубо, конкретно и совершенно не в своем стиле высказалась Тоня. - Никаких дутиковых! Достаточно нам уже одной Алены! Поезд на Москву по расписанию уходит через час. Бери у своего финансиста деньги - и гудбай! Он это переживет. Я сейчас обрадую Олега. Придумаю какую-нибудь подходящую оправдательную для тебя версию, ты себе голову не ломай. Лара, мы тебя ждем! Всех детей, которые у нас появятся, будем растить вместе! Сколько бы и от кого бы их не было! Ты меня слышишь, глупая?!
- Слышу... - робко прошептала Лариса. - Я соберусь мигом...
Из трубки доносились ее тихие негромкие всхлипывания.
Денис благополучно поступил в университет.
Дутиков новый и окончательный разрыв с Ларисой пережил, на первый взгляд, довольно легко, но стал досаждать сестре одним и тем же телефонным монологом:
- Аленушка, объясни мне одну вещь... Всегда, когда я ссорился с мужчинами, инициатором разлада был я сам, то есть не мой приятель отказывался от дружбы со мной, а я говорил в гневе: "Нет!". Но всегда, когда я ссорился и расходился с женщинами, инициаторами разлада были они. Я сам не хотел уходить, но они в гневе рвали со мной напрочь. Какой из этого вывод? Сложно сказать, но что-то, видимо, в этом есть... Как ты считаешь?
- Я должна подумать, - каждый раз однотипно и флегматично отзывалась Алена до следующего телефонного звонка братца.
В начале октября Нана родила мальчика и девочку. Ликующий юный отец тотчас решил, что детей назовут Иван да Марья.
В вестибюле роддома Тоня долго не могла прийти в себя от счастья.
- Костя, - твердила она тоже потерявшемуся от радости братцу, - Костя, нас теперь стало еще больше!..
Рядом стояла подурневшая, в коричневых пятнах на лбу и щеках, Лариса, двумя ладонями подпирая удивительно большой, просто раздувшийся, как накаченный, живот.
- Ты пятерых, что ли, носишь? Признавайся, сколько малышей готовишься преподнести мне к Новому году? - иногда весело интересовался у нее Олег.
Лариса загадочно молчала и слушала свое огромное пузо, о чем-то ежедневно с ней тайно переговаривавшееся. Олег любовался пузом, им гордился и стал улыбаться без всяких на то причин, производя впечатление тихо помешанного. Круглая луна насмешливо наблюдала за ним ночами, пряча ироническую, нехорошую, все знающую ухмылку.
- Знаешь, тетка, что я заметил? - поведал Тоне Денис. - Жизнь начинается не весной, как принято думать и писать. Летом - отпуска, все дачуют или канают на Канары, все замирает. Настоящая жизнь начинается как раз осенью.
Тоня молчаливо с ним согласилась.
Но когда началась зима, Наночка, безмятежно поручившая двойняшек заботам Тони, Алены и двух мам, неожиданно затосковала и стала метаться. Тоня с тревогой замечала это и все чаще и чаще заставала куклу у окна. Неподвижная Снегурка, уставившись застывшим кофейным взором на белую, по-зимнему холодную, круглую луну, не двигалась, никого не видела и не слышала вокруг.
- Куда ты смотришь, девочка? - в беспокойстве спрашивала Тоня. - Чего ты ждешь?
Нана не отвечала и лишь один раз, еле разжав губы, пробормотала:
- Ты обещала решить свою судьбу после того, как я рожу!
- Я сама знаю, что и кому я обещала! - обозлилась Тоня.
Пока ей удавалось удачно отбиваться от своих назойливых женихов. На них, как ни странно, не действовал ни днем, ни по ночам расстоянья наркоз. Тоня безуспешно пыталась им внушить, что, конечно, надо стараться помнить, но нужно уметь и забывать. И часто вспоминала излюбленное слово модных писателей "припарковался".
Под самый Новый год, когда Лариса уже почти не могла двигаться под тяжестью своего непомерного живота, Нана по обыкновению стояла у окна лбом в стекло. Она была на кухне одна.
Вошел Денис.
- Нанка, - сказал он, - давай поужинаем...
- Без меня, - прошептала Снегурка, - Дэн, это уже без меня...
И медленно стала таять, исчезая туманным, блеклым, расплывающимся силуэтом в черном ночном стекле. Денис успел заметить в ее руке кукольный вылинявший комбинезончик.
- Нана, не уходи! - закричал Денис и бросился к окну.
Девичий силуэт неторопливо растворялся в темноте.
Вбежали испуганные Тоня и две мамы.
- Тося, я боюсь!! - закричал Денис. - Я не хочу, чтобы она уходила, Тося! Сделай что-нибудь!
Полнощекая, наглая, отбеленная луна холодно смотрела сверху вниз. Ничего другого ей просто не оставалось делать.
- Полнолуние... - тихо сказала мама Зоя.
- А помнишь, Зоенька, какая в тот день была луна?.. - задумчиво спросила мама Женя и грустно опустила кудрявую голову на плечо своей верной подруги. - Вот такая же круглая, белая и толстощекая...
Мама Зоя печально кивнула.
Тося смотрела на Дениса, уставившегося в темное мрачноватое небо.
- Я не хочу, чтобы она уходила...- шептал племянник. - Я не хочу, Тося... Сделай что-нибудь...
Обе мамы дружно, хором вздохнули.
- Женечка, ты знаешь, что такое счастье? - спросила мама Зоя.
- Знаю, Зоенька, - уверенно и спокойно ответила мама Женя, - счастье - это просто умение спокойно покоряться судьбе.
- Я не хочу... - твердил Денис, вцепившись в подоконник. - Я не хочу...
Белая луна ему улыбнулась: жестоко и лукаво. Навстречу Денису летело высокое торжественное Небо, перед которым все равны - и президент, и дворник.
Двойняшки тихо спали, мирно посапывая маленькими носами. Ивану да Марье снилась прекрасная теплая земля возле огромного синего моря...
