Этот процесс показал всему миру, какие страшные годы пережил советский народ и после Гражданской войны. Я и сам в то время, будучи мальчишкой, многое из того, о чем рассказано выше, видел в Харькове собственными глазами.
Приговор того парижского суда был таков: ответчикам надлежало выплатить Кравченко в возмещение ущерба, нанесенного ему публикациями в «Леттр франсэз» 175 тысяч франков. Суд также предписывал «Леттр франсэз» опубликовать свое решение. Впоследствии решение о денежной компенсации было отменено кассационным судом, вернее, сумма компенсации была снижена до символической.
Кравченко после процесса вернулся в США, затем жил в странах Латинской Америки, занимаясь бизнесом. В 1966 году он приехал в Нью-Йорк, где вскоре в отеле покончил с собой.
Возможно, как предателю, ему помогли это сделать наши спецслужбы. Если это так, то можно сказать, его настигло возмездие.
Собственно говоря, приводя на страницах своей книги материалы того парижского суда, я ставил целью показать, как преступная политика властей разрушала облик социализма, в который поверил наш народ. А проводили на Украине эту политику истребления людей под благовидными предлогами выполнения решений партии и Советского правительства все те же косиоры, эпштейны-яковлевы, кагановичи, чуть позже Хрущевы и им подобные. Вот почему Сталин в 1937 году уничтожил многих из этих ретивых исполнителей, хотя им приписывались другие злодеяния.
А вот отзвуки этих событий уже на фронте, свидетелем которых я был сам. Южный фронт, осень 1941 года, аэродром Константиновка в Донбассе. Солнышко чуть пригревает, облака кучерявятся. Летчики уже сделали кто два, а кто три боевых вылета. Но далеко от самолетов они не уходят. Двое сидят под крылом, беседуют, а я набиваю пулеметные ленты. Эти двое мои земляки, тоже украинцы. Так что понимают друг друга с полуслова. И толкуют они о своих недавних крестьянских делах. Один другому говорит:
— Да, и у нас голод был. Да еще какой! Все, что собрали, еще до весны вывезли. А потом еще уполномоченные каждую хату чуть ли не через сито перетрясли. Ни зернышка на прокорм не оставили, о семенном фонде я уж и не говорю.
Но наш дед до чего ушлым оказался: все-таки припрятал на весну для посева несколько початков кукурузы. Где-то на чердаке, под стрехами хранил. Никто из нас даже не знал об этом. Только меньшой наш — Ванятка — умудрился подсмотреть за дедом, как-то пробрался на чердак и один початок схрумкал прямо там. А тут, как назло, дед решил проверить свои сокровища. И застал Ванятку прямо на месте «преступления». Дед-то немощный был, он чуть-чуть-то и толкнул Ванятку, а тот с испугу, что ли, — с чердака на двор свалился. Да так неловко — головой оземь. И насмерть! Дед страшно убивался: хлопчика из-за початка жизни лишил.
После похорон Ванятки и прожил-то недолго, помер. От тоски, наверное. Только все равно вряд ли он бы выжил, уж больно зима голодная была. Не только старики и старухи мерли, не знаю, как мы живы остались. Смотри-ка, ракета! По машинам!..
Такой вот разговор, которому я был невольный свидетель, вели два советских летчика-истребителя перед тем, как поднять в воздух свои самолеты, повести их в бой, итог которого кто мог предугадать: вернутся ли они живыми?..
В то время большинство советских воинов думали о том, как спасти Родину от нашествия внешних врагов, а не о мести своим руководителям. И в этом тоже был залог нашей будущей победы.
В 1949 году в берлинском Трептов-парке был открыт мемориальный комплекс. Авторам удалось не только успешно решить чисто композиционную задачу, сохранив цельность и ясность основной пространственной, пластической идеи, не впадая в мелочность, в излишнюю детализацию. Был достигнут самый важный, конечный результат — сила и полнота художественного эффекта и устойчивого впечатления, производимого на зрителя. Это был уникальный мемориальный комплекс, не имевший себе аналогов в мировой практике. Еще в 1946 году военный совет Группы советских оккупационных войск объявил конкурс на проект памятника-кладбища героям штурма последнего бастиона нацизма. В условиях конкурса отмечалось: «При разработке проекта исходить из задачи создать долговечное монументальное историко-мемориальное сооружение, отражающее идею увековечения светлой памяти павших советских воинов и величие интернациональной освободительной миссии Советской Армии, во имя осуществления которой эти воины отдали свои жизни».
Самым оригинальным, наиболее полно отвечающим замыслу, признали проект, разработанный скульптором Е. В. Вучетичем и архитектором Я. В. Белопольским. Это была работа, во многом неожиданная по своему идейному содержанию. На покоренной земле бывшего врага предполагалось установить памятник, символизирующий не мощь и превосходство оружия, а превосходство морального духа и благородства русского солдата. И все же хотя это был глубоко русский по форме проект, он оказался подлинно интернациональным по содержанию.
Выбор пал на Трептов-парк не случайно. Предложение это сделал Вильгельм Пик, ибо там, по традиции, устраивались маевки, начинались демонстрации берлинского пролетариата. Там выступали Карл Либкнехт, Роза Люксембург, Эрнст Тельман. Сюда были перенесены останки павших советских воинов. Более трех лет велась напряженная работа над монументом. В ходе строительства был выполнен огромный объем работы (каменная орнаментальная мозаика, создание скульптурных рельефов, отливка статуй из бронзы, посадка тысяч деревьев и кустов). Тридцатиметровая фигура воина-освободителя со спасенным на руках ребенком и мечом, вонзенным в обломки фашистской свастики, была хорошо видна в Берлине. Интересно, что гранит для памятника был использован тот, что по распоряжению Гитлера был заготовлен для строительства памятника победы фашистских войск над Россией. Но история, как говорится, распорядилась иначе.
В ГДР, на территории 108 177 квадратных километров проживало около 17 миллионов человек. Расстояние по прямой от южной границы до северной составляло почти 500 километров, а с востока на запад — около 350 километров. В масштабах Европы она не относилась к числу крупных стран. Но по показателям объема, структуры и качества промышленной продукции постепенно ГДР начала входить в число наиболее промышленно развитых стран мира. Жизнь народа с каждым годом улучшалась, и пропаганда утверждала, что социализм — это уже не мечта, а действительность.
Я вспоминаю события послевоенного времени. Первые годы были временем апогея культа личности Сталина. Эти же годы были годами продолжения массового подвига народов СССР, сумевших возродить разрушенное войной хозяйство, села и города. Временем крупных достижений науки и техники, в том числе решения атомной проблемы для укрепления обороноспособности страны и для мирных целей. Но, как всегда в периоды конфронтации, велся поиск «внутреннего врага». Сталинскому руководству нужно было «поставить в рамки» людей, познавших вкус победы и относительной свободы. На фронте ведь, по крайней мере на первый взгляд, нет ничего страшнее войны. Люди, с боями прошедшие пол-Европы, видевшие жизнь в других странах, привыкшие в боях мыслить и действовать самостоятельно, жили надеждой, что после войны жизнь будет лучше.
«Прочищение мозгов» начали с творческой интеллигенции. Первый удар был нанесен против двух талантливых и популярных авторов: писателя-сатирика Михаила Зощенко и поэтессы Анны Ахматовой. Некоторые исследователи выражают мнение, что кто-то услужливо подсунул Сталину переводы речей Геббельса, в которых тот иногда цитировал Зощенко. Так же тенденциозно подбирался материал и о творчестве Ахматовой. 14 августа 1946 года было принято постановление ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград», в которых Зощенко и Ахматова были подвергнуты жестокой критике. В 1946 году, тяжелом, неурожайном, голодном, были приняты еще несколько аналогичных постановлений, целью которых было отвлечь внимание народа от послевоенных трудностей и невзгод. Позже развернулась борьба с «космополитизмом», «преклонением перед иностранщиной»… Грубость, бесцеремонность в обращении с деятелями науки, культуры и искусства, гонения на них, высокомерное отношение к культуре Запада снижали авторитет нашей страны в мире, хотя престиж русской культуры в мире был весьма высок. Как и положено, все должны были одобрять постановления и клеймить кого приказано…
