Рев Саргона разнесся по всей огромной площади, где в полном замешательстве и изумлении застыли ряды черных воинов. Неумолимый Молот крушил головы направо и налево, и с каждым ударом жрецов становилось все меньше и меньше. Они падали один за другим, некоторые гибли, не успев даже вскрикнуть или отбежать, другие визжали и выли от ужаса и боли, когда Молот переламывал им ребра, руки или плечи, превращал лица в жуткие кровавые маски.
Все это произошло в считанные мгновения. Теперь вместо толпы фанатиков-жрецов, окружавших Алару, на каменных плитах и ступенях алтаря валялись груды искореженных окровавленных тел. Одним прыжком Саргон оказался рядом с прикованной к столбу девушкой. Его мышцы вздулись, когда он, схватив цепь, попытался разорвать ее. Однако металл был слишком прочным, и тогда варвар, приложив цепь к каменному столбу, ударил по ней Молотом. Сразу несколько звеньев рассыпались и со звоном покатились по ступенькам алтаря. Алара была свободна.
Саргон поднял принцессу и положил себе на плечо. Он легко спрыгнул со ступенек и побежал, на ходу раскидывая Молотом во все стороны пытавшихся преградить ему дорогу стражников, затем схватил за ногу дикаря, сидевшего верхом на сангане, сдернул его с седла и вскочил на скакуна, посадив Алару впереди себя.
– Держись крепче, девочка, – выдохнул варвар и ударил ногами по ребрам сангана, который тут же рванул с места и галопом помчался по огромной площади, где толпились и метались тысячи черных воинов. Таким быстрым и неожиданным оказалось появление варвара-льва, так стремительно произошла кровавая бойня у алтаря и освобождение принцессы, что ошеломленные дикари даже не успели ничего понять. Некоторые застыли на месте, разинув рты от изумления, а другие, дико крича и размахивая копьями, бросились наперерез беглецам. Спохватившись, командиры начали отдавать приказы, но было уже поздно.
Саргон помчался прямо к двойным башням Черных Ворот, вершины которых уходили высоко в небо, подернутое красной утренней дымкой. Словно молния, ворвался он в ряды дикарей, которые в ужасе расступились перед бешено мчавшимся санганом. В мгновение ока варвар проскакал сквозь толпу. Вслед ему летели стрелы. Копье пробило полу развевающегося плаща. Другие копья просвистели мимо, с грохотом падая на каменные плиты площади. Беглецы уже приблизились к Черным Воротам, но там их ожидала целая толпа стражников, которые могли стать серьезной помехой. В отличие от черных воинов в рядах стражников царил порядок. Они стояли, выставив вперед копья, которые зловеще поблескивали и предвещали неминуемую гибель всякому, кто попытается прорваться через ворота.
Саргон еще сильнее пришпорил коня-дракона и вихрем полетел на плотно сомкнутые ряды стражников.
– Держись крепче… и молись! – крикнул он Аларе. Когти сангана яростно зацокали по каменным плитам. Но перед ними непреодолимой преградой стояла сверкающая наконечниками копий изгородь, за которой виднелись мрачные и злобные лица.
За мгновение до того, как шею сангана могло пронзить острое копье, варвар резко дернул за поводья и изо всех сил сдавил ногами ребра разъяренного животного. Конь-дракон оттолкнулся от земли и вдруг одним невероятным прыжком перелетел через головы пораженных копьеносцев, затем благополучно приземлился прямо у самых ворот. Из тысяч глоток одновременно вырвался возглас изумления – такого высочайшего искусства управлять санганом никто из дикарей не видел.
Хотя санган служил людям, как верховое животное, в процессе эволюции он сохранил некоторые качества, унаследованные от предков рептилий, похожих на кенгуру. Мускульная сила задних ног сангана все еще позволяла ему совершать невероятные прыжки, но люди крайне редко использовали это свойство, к тому же надо было еще уметь заставить сангана так прыгнуть. А у себя дома, в диких лесах Варварских Островов, Саргон овладел этим искусством, и это умение сослужило ему в трудный момент хорошую службу.
Прежде чем ошеломленные стражники смогли сообразить, что произошло, беглецы уже проскочили через ворота и помчались к узкой расселине в огромной Стене Мира, которая называлась Ущелье Аркантира.
Алара испытывала легкое головокружение, но крепко держалась за сбрую сангана. Целый рой самых разнообразных чувств бушевал у нее в груди. Она не знала, смеяться ли от радости в связи со своим чудесным спасением или с облегчением расплакаться. В конце концов из глаз ее полились слезы. Он жив! да еще каким-то непостижимым образом проник в столицу врагов. Благодаря своей сверхчеловеческой храбрости и ловкости, а также, конечно, удаче он вырвал ее из лап врага. Но самое невероятное в том, что им удалось сбежать из Черного Города. Теперь они свободны!
Но надолго ли? Оглянувшись назад, Алара увидела войско дикарей, выехавших на санганах из ворот и мчавшихся за ними по пятам. Беглецы имели преимущество всего в несколько секунд. Саргон прекрасно понимал это, и постоянно пришпоривал своего скакуна.
Но с каждым мгновением надежда на спасение таяла. Скакун беглецов был перегружен ношей из двух человек, а санганы дикарей везли только по одному всаднику. Тем не менее беглецам не оставалось ничего другого, кроме как мчаться вперед и надеяться, что удача не покинет их и дальше. Саргон знал, что если сейчас их не догонят и не схватят, они смогут добраться до ущелья, и тогда появится реальная возможность ускользнуть от преследователей, потому что ущелье было узким, и войску разъяренных дикарей туда будет просто не протиснуться. Им придется перестроиться в линию. Пока они будут это делать, у Саргона и Алары появятся еще несколько секунд преимущества. Вся надежда оставалась на ущелье, за которым лежала открытая равнина, где они вновь окажутся в большой опасности.
Опасность действительно была велика. А что, если на равнине они встретятся с передовым войском под командованием Мингола, которое вышло в поход на цитадель до того, как в Черном Городе произошли столь неожиданные события? Тогда беглецы будут зажаты между двумя армиями, словно в капкане. Но, оставив все опасения, Саргон сосредоточился только на том, чтобы мчаться как можно быстрее, используя все возможности коня-дракона.
Взошедшие луны казались темно-красными из-за заволакивающих небосвод мутных паров. Далеко на горизонте беглецы увидели огромную стену гор, пересекавшую мир, казавшуюся пурпурной в утреннем свете. Вскоре они увидели и вход в черное ущелье, показавшийся Саргону неожиданно широким.
Возле его плеча просвистела стрела. Затем вторая, третья, но все они не достигали цели и вонзались в черный песок, по которому скакали беглецы и их преследователи. Кровь варнара бурлила от радости. С тех пор, как Саргон покинул цитадель Аркалтира, чтобы отправиться вслед за послами Шадразара, он все время думал о том, что есть только один шанс из десяти тысяч на то, что его отчаянное предприятие закончится благополучно. И тем не менее он упорно шел за ними к стенам Шам Нар Чана. Благодаря удаче, смелости и хитрости варвар проник в Черный Город, забравшись в темноте на низкую стену с ловкостью дикого кота – этим искусством он тоже овладел еще в детстве на своих далеких Варварских Островах. Там в диких лесах жил тегатон, огромный могучий и кровожадный дракон, и однажды, спасаясь от его хищных острых зубов, Саргон взобрался на почти отвесную скалу. Смертельная опасность заставила его быстро нащупывать пальцами невидимые выступы в скале.
У мрачных стен Шам Нар Чана он вспомнил как и о своем опыте скалолаза, так и о словах Алары, что варвар с Островов, человек-лев – посланный небом герой, который спасет священную империю. Так говорилось в древнем пророчестве Застриона, но Саргон сомневался. Неужели святой Аздирим смотрит на людей из своего лунного рая и видит все, что творится на земле? Неужели он выбрал из всех людей именно его, Саргона, и теперь испытывает, то бросая в гущу сражения, то ставя перед ним непреодолимые преграды? Размышляя об этом, варвар едва ли не смеялся над пророчеством, потому что он, как и весь его народ, не верил в демонов, призраков, в Аздира и тем более в земное воплощение божественного духа. Саргон мог уважать только тех, кто сильнее его, и не боялся ничего ни на земле, ни на море, ни даже на небе…
