– Сын Черного Бога общается сейчас с духом своего отца, Хаоса, – ответил Канг на вопрос Мингола. – Его нельзя бес покоить до появления звезды дьявола, Красного Ультхума, которая взойдет над домом Вампиров. А пока что он отдал распоряжение разобраться с этой девчонкой из Халсадона, которую вы захватили. В одном из подземелий для нее уже приготовили место. Там под наблюдением недремлющего Оола Шанга – главного надсмотрщика над рабами, которому благоволит сам Черный Бог, мы с ней и поговорим. Кстати, а как ее приятель с шевелюрой льва? Убили его и забрали этот жуткий молот или нет?

– Да, Лев стал короче ровно на голову, – хрипло рассмеялся Мингол. – Но молот найти не удалось.

Холодные серые глаза Свирепого Канга полыхнули злобным огнем. Тем не менее ни один мускул на его лице не дрогнул. Он спокойно поднял копье и молниеносным ударом вонзил его в лицо Минголу.

Тот пронзительно вскрикнул и рухнул на отполированный до зеркального блеска черный мраморный пол. Кровь потоком хлынула из его разодранной щеки. Хрипя и задыхаясь от боли, Мингол дотянулся дрожащими пальцами до страшной раны, пытаясь остановить кровь. Алара в страхе спряталась за одну из массивных колонн.

Алая кровь мгновенно залила руки Мингола, и все же он попытался поднять голову и что-то сказать.

– У нас не было времени, Канг, – еле слышно пробормотал он. – Лесные братья напали на нас. Я успел утащить девку, а больше ничего сделать было невозможно. Это чистая правда! Прости, если что-то не получилось, и с-спасибо… за… все.

Канг злобно ухмыльнулся и пренебрежительно пнул ногой лежавшего на полу и истекавшего кровью дикаря, корчившегося в муках и уже задыхавшегося в приближавшейся агонии.

– Приказ Черного Бога должен быть выполнен, – прошипел он. – Хаос – та сила, которая владеет нашими жалкими судьбами. Запомни это хорошенько, если, конечно, выживешь, пес смердящий!

А тем временем к спрятавшейся за колонной Аларе неслышно подкрались дикари с измазанными жиром лицами и на удивление плоскими носами. Они потащили ее подальше от тех ужасных бронзовых ворот, где только что разыгралась кровавая драма. Принцессу провели через темные арки и огромные, с колоннами, залы, затем они начали спускаться вниз по винтовой лестнице, миновали несколько ярко освещенных, но аляповато обставленных комнат и наконец достигли подземелья для рабов, находившегося под черным дворцом Шам Нар Чана. Дикари передали пленницу в руки безобразного, невероятно жирного, лысого человека, который тут же затрясся от возбуждения. Видимо, давненько он скучал без любимой работы. Испытав дрожь отвращения при виде этого омерзительного типа, Алара догадалась, что это и есть Оол Шанг, о котором она уже слышала. Дикари, которые ее сюда привели, бесцеремонно швырнули принцессу на пол прямо перед креслом, на котором восседало это кошмарное, похожее на раздутую жабу существо.

Главный надсмотрщик хищно улыбнулся, глядя сверху вниз на юную принцессу. Жирные губы расплылись в самодовольной сальной ухмылке, когда он уставился на ее стройные ноги. Его глаза, на удивление маленькие для такого жирного, круглого, лунообразного лица, зажглись злобным огнем, когда он перевел взгляд на грудь Алары. Судя по всему, он остался очень доволен. От радости, что у него вдруг появилась такая прекрасная пленница, Оол Шанг даже потер руки, напоминающие паучьи лапы. Затем он заговорил, и голос его оказался высоким и дрожаще-слащавым, словно он запел какую-то странную песню.

– Прелестная маленькая птичка залетела в мое теплое гнездышко! Как это приятно! Стало быть, наш Бог благоволит бедному старому Оолу. Ну давай, подойди поближе, моя красотулечка. Я уже специально свил для тебя уютное и мягкое гнездышко, которое не может тебе не понравиться.

Толстяк, закутанный в какие-то немыслимые шелковые одеяния ярких, прямо-таки праздничных тонов, к тому же еще и надушился и намазался настоями сильно и остро пахнущих трав. В его ушах ярко поблескивали бриллианты, сверкающее ожерелье украшало и его шею. Наконец, оторвав свою тушу от кресла и неуклюже переваливаясь, он сам подошел к принцессе. Пыхтя от прилагаемых усилий, он наклонился и протянул свою жирную лапу, чтобы схватить ее за тонкую нежную руку, но Алара увернулась и вскочила на ноги.

– Тю-тю-тю, моя лапочка, не надо бояться, когда к тебе хочет ласково прикоснуться старый толстый Оол, – расплылся в глупой улыбке жирный мерзавец. От запаха пота, смешанного с острым запахом трав, Алара едва не потеряла сознание – он почему-то напомнил ей запах, исходящий из могилы. Те смеси, которыми надушился толстяк, показались принцессе хуже самой тошнотворной вони. Ей пришлось задержать дыхание, чтобы не сойти с ума от ужаса и омерзения. Надсмотрщик заметил выражение отвращения, исказившее бледное лицо девушки, и самодовольная ухмылка исчезла с его лица. Оол помрачнел и уставился на принцессу.

– Ну ладно, пойдем, девочка. Только быстро-быстро, а то бедный старый Оол сейчас зацелует тебя до полусмерти знаешь чем? А вот этим! – прошипел он, быстро выхватив из-под одежды огромный кнут грубой кожи. Принцесса последовала за толстяком в подземную темницу. Главный надсмотрщик шел впереди, и Алара невольно смотрела на его украшенные золотыми заклепками туфли, которые звякали на отполированном мраморном полу. Они миновали ряд мрачных камер. Проходя мимо, принцесса пыталась запомнить их расположение. С содроганием она увидела на стенах вырезанные из камня ужасные чудовища, которые казались ей живыми из-за неровных отблесков пламени факелов. Но самый настоящий ужас у Алары вызвало то, что она вдруг заметила и вполне живых, обросших косматыми бородами дикарей, замерших вдоль стен. Сначала они молчали, потом все громче и громче начали раздаваться хриплые гортанные выкрики, явно не слишком доброжелательного характера. Принцессе было уже все равно, посылали они ей проклятия или бормотали все, что приходило им в голову – пленники Оола казались ей сумасшедшими. В одной из камер Алара увидела светловолосую девочку, сквозь тонкую кожу которой просвечивали ребра. Принцесса на мгновение замедлила шаг и вдруг поймала совершенно безумный взгляд этой девочки, ее дикие, нечеловеческие глаза, едва проглядывающие из-под нависших надо лбом спутанных волос. Алара отвернулась, не в силах справиться с отвращением, заметив, что маленькая узница ест дохлую крысу.

Камера же, предназначавшаяся для принцессы, оказалась настолько грязной и пропитанной отвратительными гнилыми запахами, холодной и мрачной, что Алара невольно отшатнулась, когда заглянула внутрь своего будущего жилища. Возле покрытой плесенью стены стояла низкая грязная деревянная скамья, на которой должна была спать принцесса, в одном углу скреблись крысы, а в другом скопилась лужа застоявшейся, вонючей воды. Зловонная мокрая солома покрывала каменный пол. Вдруг из-под нее выползло странное мохнатое существо с красными глазами и длинным тощим хвостом – явно какой-то грызун, но не похожий на крысу. Существо стремительно метнулось в угол, услышав шаги людей. Оол Шанг втолкнул Алару в камеру и при этом с насмешкой издевательски поклонился ей.

Злобный надсмотрщик вновь уставился на ее гибкое юное тело. Сладострастным взглядом он медленно скользил по телу принцессы, начиная с хрупких девичьих плеч, задержавшись на маленькой упругой груди, а затем на стройных ногах, хорошо видневшихся сквозь разорванные полы платья.

Вот здесь ты пока побудешь, моя красотка, а старый толстый Оол будет охранять твой покой, – хихикнул толстяк. – Кто знает, если ты достаточно проголодаешься или будешь испытывать жажду, может быть, почувствуешь хоть крошечную капельку любви ко мне! Не сомневайся, старый толстяк Оол очень нежен к таким юным и прекрасным существам!

Самодовольно улыбаясь и продолжая мерзко хихикать, жирный негодяй отступил от Алары, растворился среди теней. Принцесса услышала удаляющееся шаркание подошв его башмаков и устало присела на скамью, охватив голову руками.

Со всех сторон ее окружал мрак, и лишь покрытые плесенью стены отбрасывали слабый фосфоресцирующий отблеск. Гнетущая тишина, которую нарушали лишь далекие звуки капающей воды, привела ее в отчаяние. Вдруг Алара услышала тихие рыдания и прерывистые всхлипывания неизвестного бедолаги за стеной. Только тогда принцесса поняла, что она не одна в этом мрачном подземелье.