— Как нарочно, сборы назначили на те дни, когда нам сено возить, — ворчал папа Эмиля.

Он был недоволен, что Альфреда не будет на хуторе во время сенокоса. Но, к сожалению, не папа Эмиля, а король и генералы решали, когда парням из Леннеберги отправляться в Хультсфред, чтобы стать солдатами.

Конечно, как только обучение закончится — а в те далекие годы оно длилось недолго, — Альфреда отпустят домой. Так что настоящей причины для слез у Эмиля не было. Но все же он плакал. Лина тоже плакала. Ведь не один Эмиль любил Альфреда.

Сам Альфред не плакал. Он с радостью ехал в Хультсфред — там всегда можно здорово повеселиться. И когда бричка тронулась, он усмехнулся и запел, чтобы утешить остающихся.

Но что он пел, они так и не расслышали, потому что Лина заревела в голос, да и бричка вскоре исчезла за поворотом дороги.

Мама Эмиля попыталась утешить Лину.

— Не огорчайся, Лина, — сказала она. — Потерпи немного, 8 июля в Хультсфреде будет праздник, мы с тобой туда съездим, вот и повидаешься с Альфредом.

— Я тоже хочу поехать в Хультсфред! — сказал Эмиль. — Я тоже хочу повеселиться и повидать Альфреда!

— И я тоже, — сказала сестренка Ида. Но мама Эмиля покачала головой.

— В Хультсфреде детям делать нечего, — сказала она. — Там будет страшная толчея, вас совсем затолкают.

— А я люблю толчею! Я люблю, чтоб меня толкали, — заявил Эмиль, но это не помогло.

8 июля утром папа и мама Эмиля поехали вместе с Линой на праздник в Хультсфред, а Эмиля и сестренку Иду оставили дома под присмотром Крюсе-Майи. Так звали старушку, которая приходила на хутор помогать по хозяйству.

Сестренка Ида была милой девочкой. Она тут же села к Крюсе-Майе на колени, и та принялась рассказывать ей одну из своих любимых историй про привидения. Ида слушала затаив дыхание и была очень довольна.

Но Эмиль не был доволен. Он побежал к конюшне, захватив с собой свое ружье. Он был так зол, что мог только шипеть.

— Нет, так я не согласен, — шипел Эмиль. — Я тоже хочу поехать в Хультсфред и веселиться, как и все. И поеду, вот увидишь, Юлан!

Эти слова были обращены к старой кобыле, которая паслась на лугу за конюшней. На хуторе была и молодая лошадь, ее звали Маркус. Маркус и вез сейчас папу Эмиля, его маму и Лину в Хультсфред. Да-да, дело ясное, они хотят повеселиться без него.

— Но я знаю, кто помчится вдогонку, да так, что ветер в ушах засвистит, — шипел Эмиль. — Мы с тобой, Юлан!

Сказано — сделано. Эмиль надел на лошадь уздечку и увел ее с луга.

— Бояться тут нечего, — продолжал он свой разговор с лошадью. — Альфред будет мне только рад, а ты тоже, наверное, найдешь там какую-нибудь милую старую клячу и приятно скоротаешь время: постоите рядышком и поржете.

Он подвел Юлана к калитке, а сам влез на калитку — иначе ему ни за что бы не сесть на лошадь. Вот какой наш Эмиль был хитрый!

— В путь! — воскликнул Эмиль. — Хоп-хоп, поскакали! А с Крюсе-Майей мы попрощаемся, когда вернемся домой.

И Юлан с Эмилем на спине затрусила по дороге. Он держался очень прямо, и вид у него был весьма боевой — с ружьем на изготовку. Да-да, ружье он, конечно, взял с собой, ну как же ехать в Хультсфред без ружья?

Раз Альфред теперь стал солдатом, значит, и Эмиль солдат. Так, во всяком случае, он думал. У Альфреда винтовка, а у Эмиля ружарик, это почти одно и то же, оба они солдаты, это ясно.

Юлан была стара. Быстро скакать она уже не могла, она еле передвигала ногами, и чтобы ее подбодрить, Эмиль даже запел. Где рысцой, где шагом, но в конце концов Юлан все же добралась до места.

— Ура! — закричал Эмиль. — Теперь мы повеселимся! Но, оглядевшись по сторонам, он остолбенел. Конечно, он знал, что на свете много людей, но он и представить себе не мог, что все они захотят собраться здесь, в Хультсфреде. В жизни он не видел такой толпы! Все стояли вокруг большого поля, на котором маршировали солдаты. Они подымали винтовки к плечу, поворачивались то направо, то налево — короче, делали все, что обычно делают солдаты. Толстый злой старик скакал верхом вокруг них, кричал, отдавал какие-то команды, а солдаты почему-то позволяли ему шуметь и беспрекословно выполняли все, что он требовал. Эмиля это очень удивило.

— Разве здесь не Альфред всем командует? — спросил он у стоящих поблизости деревенских мальчишек. Но они глядели на солдат и ничего ему не ответили.

Сперва Эмилю было тоже интересно смотреть, как солдаты подымают винтовки к плечу, но вскоре это ему надоело. Ему захотелось увидеть Альфреда, ведь он для того сюда и приехал. Но на всех солдатах была одинаковая синяя форма, и все они были похожи друг на друга, как братья-близнецы. Узнать Альфреда в строю было нелегко.

— Погоди, Альфред сам меня увидит, — объяснил Эмиль лошади, — и сразу ко мне подбежит. А этот злой старикан пусть командует сколько хочет.

И чтобы Альфред его поскорее заметил, Эмиль подъехал вплотную к марширующим солдатам и крикнул во все горло:

— Альфред! Где ты? Выходи, повеселимся вместе! Ты что, меня не видишь?

Конечно, Альфред увидел Эмиля, Эмиля с его кепариком и ружариком, верхом на старой кобыле. Но Альфред стоял в строю и не смел из него выйти — видно, боялся толстого злого старика, который все кричал и командовал.

Зато сам толстый старикан подъехал к Эмилю и ласково спросил его:

— Что случилось, малыш? Ты потерялся? Ищешь маму и папу?

Ничего более глупого Эмиль давно уже не слыхал.

— Вовсе я не потерялся, — огрызнулся он. — Я ведь здесь. А уж если кто потерялся, то скорее мама и папа.

И Эмиль был прав. Мама говорила, что дети могут потеряться в Хультсфреде во время военных учений. Но теперь она сама оказалась вместе с папой Эмиля и Линой в такой чудовищной толчее, что невозможно было сдвинуться с места. А значит, они все равно что потерялись.

Они, конечно, сразу сообразили: мальчик на старой кобыле с кепариком на голове и ружариком в руке не кто иной, как их Эмиль. И папа Эмиля сказал:

— Придется Эмилю вырезать еще одного деревянного человечка.

— Конечно, — согласилась мама. — Но как нам до него добраться?

И в самом деле, как добраться? Если тебе когда-нибудь случалось бывать на таком вот военном празднике, как в Хультсфреде, ты знаешь, какое там столпотворение. Как только солдаты кончили упражняться и куда-то строем ушли, все огромное поле вмиг заполнилось толпой. Давка была такая, что самого себя потеряешь, а уж Эмиля не найдешь и подавно.

Добраться до него пытались не только папа и мама, но и Альфред. Теперь он был свободен и хотел повеселиться вместе с Эмилем. Но куда там! Почти все проталкивались в толпе и кого-то искали. Альфред искал Эмиля, Эмиль — Альфреда, мама Эмиля искала Эмиля, Лина — Альфреда, а папа Эмиля искал маму, потому что она и в самом деле потерялась, и папа битых два часа провел в поисках, пока случайно на нее не наткнулся.

Но Эмиля так никто и не нашел, и он никого не нашел. И тогда он понял, что придется ему веселиться в одиночку, а то он вообще все пропустит.

Прежде всего ему надо позаботиться о Юлан: ведь он обещал найти ей какую-нибудь старую клячу, чтобы они постояли рядышком и поржали. Она не должна скучать, пока он будет развлекаться!

Но как Эмиль ни старался, он так и не нашел для Юлан старой клячи.

Зато он нашел Маркуса, а это было еще лучше. Маркус, привязанный к дереву, мирно жевал сено на опушке леса. А рядом стояла их старая бричка — Эмиль ее сразу узнал. Юлан очень обрадовалась встрече с Маркусом — это сразу было видно. Эмиль привязал ее к тому же дереву и достал ей из брички охапку сена. В те времена, отправляясь куда-нибудь на лошади, всегда брали с собой сено. Юлан тут же принялась жевать, и тогда Эмиль понял, что и он голоден.

"Но есть сено что-то не хочется", — подумал Эмиль.

Да в этом и нужды не было. Вокруг стояло множество палаток и ларьков, в которых можно купить сколько хочешь бутербродов, колбасы, булочек и пряников. Конечно, если у тебя есть деньги.