Я избегаю любых недоразумений. Есть саркастическое высказывание бывалого докладчика: «Слушатели делятся на две группы: в первой те, которые не слушают, а во второй те, которые по большей части понимают неправильно.» Это, конечно, слишком преувеличено, но в этом есть зерно истины.

Достойным упоминания является следующее: как показывает опыт, впечатление от речи порой зависит от одной ничтожной детали.

Единственная оговорка, один неудачный оборот или второстепенный эпитет могут ослабить благоприятное впечатление от речи или уничтожить его совсем.

Возможно, такая речь не была тщательно прослушана в отношении нюансов и проконтролирована.

Всегда легче говорить, обращаясь к однородному (гомогенному) составу слушателей (дилетанты, специалисты, студенты, коллеги, люди одинаковой политической ориентации и так далее). Однородному составу слушателей сопутствуют однородные представления.

Перед неоднородным (гетерогенным) составом слушателей говорить тяжелее.

Нелегко в одно и то же время говорить правильно по отношению как к специалистам, так и к дилетантам. Слишком велика разница в образовании. Если публика столь различна по составу, нужно кое-что предложить по возможности всем группам. Подумайте также об отдельных, особо авторитетных слушателях, о которых Вы знаете, что они придут. Что нужно сказать тому и этому? Прямо или косвенно. Уже при подготовке нужно постоянно видеть себя «внутренне в среде слушателей» (Гера-теволь). Но прежде обратитесь к дилетантам, особенно, если их большинство.

Интеллектуальные деликатесы - удел не каждого. Слишком немногие из ораторов могут перенастраивать себя на различные составы слушателей.

Так, иной оратор, овладев блестящей академической речью, не владеет популярным языком, чтобы легко перестроиться и свободно общаться в любой аудитории.

Например, Бисмарк был блестящим парламентским оратором. Но вряд ли его можно представить перед народным собранием. Такой же человек, как Ллойд Джордж, напротив, был «всегда на месте». В парламенте он говорил великолепно и диалектично, перед ученым собранием - научно, перед народом - особенно наглядно, остроумно и грубовато. Мы поражаемся искусству того оратора, который нечто новое и достойное внимания может сказать даже специалистам в общедоступной форме.

Главное побуждать любопытство слушателей и настраивать себя на это в речи. Итак, Вы непременно спрашиваете себя: «Кто сидит передо мной? Как много таких слушателей? Что они ждут от меня? Каковы их представления? Науман указывал на различие в обращении оратора со слушателями в зависимости от того, в какой местности он говорит! В направлении на север уменьшается не только внешняя подвижность собрания, но также и скорость языка. Но там важно уменье сказать в немногих словах по крайней мере столь же много.»

4.2.7Позиция слушателей

«Настройся на своих слушателей. Подумай о том, что больше привлекает их внимание, что они хотели бы услышать, что вызывает у них приятные воспоминания, и намекни на вещи, которые они знают»(Гамильтон).

Нужно всегда ставить себя в положение слушателя, особенно если речь с выражением мнения. Это решающая предпосылка стать слушателю ближе. Генри Форд так описывал путь успеха: «Понимать точку зрения других и видеть вещи их глазами». Мне как оратору нужно не только представить слушателя, но также и почувствовать его. Это не всегда просто.

Каковы эти люди, которые меня слушают? Что они думают, что они чувствуют, что они знают, что хотели бы слышать и что я должен им сказать? То, что я расскажу, будет ново для слушателя? Или я ломлюсь в открытую дверь? Много ли на собрании (если оно политического характера) оппонентов? Если мне удастся как следует ответить на подобные вопросы, то речь будет одобрена.

Есть анекдот об одном добропорядочном бюргере, который однажды захотел почитать умную книгу. И попала в руки ему книга Иммануила Канта «Критика чистого разума». Через три минуты он захлопнул книгу и подумал, качая головой: «Дружище Кант, мне бы твои заботы!» Оратор тоже может оказаться в положении Канта. Все, что говорит оратор, может быть и хорошо и правильно, однако слушателю это не интересно. Слушателю всегда интересны факты и мысли, относительно его самого. Уши слушателей всегда открыты, если Вы объясняете нечто такое, что повлияло на жизнь Вашего собеседника. Покажите слушателю, где представляется возможность: «tua res agitur!» - тебя это касается! (так говорили древние римляне). Здесь обсуждаются твои дела! Если у Вас то же мнение, что и у слушателей, то Ваша задача - упрочить именно это мнение; поднять это мнение из области расплывчатых симпатий и представлений до четкого осознания и сделать совершенно точным и понятным. Но если Ваше мнение отличается от предполагаемого мнения слушателей, то дело заключается в том, чтобы осторожно изменить мнение слушателей. Вы хорошо сделаете, если не выложите сразу все. Поставьте себя на место Вашего оппонента и тонко представьте Ваши доводы и доказательства Вашего мнения как неопровержимые, не умаляя достоинства Вашего противника. Оратор одновременно и педагог. Правда, чем менее заметен педагог, тем лучше.

Хороший оратор зачастую в деталях рассматривает то, о чем многие думают и что чувствуют.

Урс Шварц в биографии Кеннеди констатирует: тон речей Кеннеди «был нов и тем не менее вызывал доверие, так как соответствовал лучшим американским традициям. Мысли и чувства он выражал в форме, близкой миллионам людей, которым не дано ни дара, ни возможности выражения».

Опыт учит, что если в речи убедительно приведены доказательства, то им сопутствует настоящий успех, хотя не всех оппонентов удается убедить.

Если эта речь заставит их задуматься, публичное выступление частично достигло цели. Оратор не предается иллюзиям. С помощью логики, какой бы убедительной она ни была, выходят из затруднительного положения далеко не всегда. Познание слушателя зачастую баррикадируется громадой неконтролируемых чувств и предубеждений; слишком укрепилась в людях привычка принимать желаемое за действительное. Мы пытаемся выявлять такие чувства и предубеждения и, если возможно, ликвидировать их. Многие решения проистекают из иррационального. И мы, ораторы, не можем обманываться: вновь и вновь воздействуем эмоционально, даже несмотря на то, что нам самим так трудно быть объективными. Никто не может в полной мере «вылезти из своей кожи». Не каждый внешний успех оратора является также и внутренним, непреходящим. Некоторые исполненные глубокого смысла выступления не производят шума и не отличаются внешним блеском. Нельзя считать единственным мерилом качества доклада гром аплодисментов, от которых у слушателей заболят руки (смотри также в моей книге «Школа дебатов», главы 2.4, 2.5)

4.2.8 О психологии масс

Известно, что в толпе человек ведет себя иначе, чем когда он один. Даже самый отъявленный индивидуалист поддается гипнозу толпы. Когда именно собрание людей становится массой, различно в различных случаях. Границы подвижны. Но чем больше слушателей, тем раньше они становятся массой.

Существуют два принципа, которые определяют поведение людей в массе:

• Масса легче реагирует на эмоции.

• У массы ослаблены умственные способности.

У массы нет антенны для тонкой логической работы. Она хочет слышать ясные мнения и сильные суждения.

• Чем больше слушателей, тем в большей степени упрощаются контуры, делаются повторы, говорят популярнее, обращаясь к коллективному чувству.

Человек в массе легковерен (Башвивд), склонен к обезличиванию. Не вполне понятным образом уменьшается его способность к критике.

В массе способность человека к различению ограничена. Он склонен к черно-белым краскам. Вперед выступает инстинктивное и иррациональное. Но совсем мрачно видит проблему Франц Грильпарцер, когда пишет: «Человек в одиночку сносен, в толпе же он близок к животному миру».