Можно говорить гораздо короче и выразительнее, чем мы думаем. Речь не должна подменять книгу. Мы легко вкладываем в речь слишком многое. Длинная речь не всегда результат многословия оратора, но очень часто - результат недостаточной подготовки.
«Это письмо длиннее обычного, потому что у меня не было времени сделать его короче», - признался однажды другу Паскаль. Вместо «письмо» зачастую можно сказать «речь».
И подумайте при составлении речи о старой театральной мудрости: то, что вычеркнуто, провалиться не может.
«Говори кратко!» - так написано в кабинках для телефонов. Это напоминание следует не только вывешивать в залах заседаний, но и принимать во внимание самым серьезным образом.
Юмор, остроты, ирония
Священник-доминиканец Рохус Шпикер пишет, что некоторые люди используют серьезность как фальшивую бороду, для маскировки, и продолжает: «В красном словце, которое проскользнет в разговоре, заключено больше ума и сердца, чем в иной вычурной фразе, сакраментальная ценность которой - лишь декорация.
Острота освещает глубже, чем трагическая серьезность.
Фраза, брошенная со смехом, может беззвучно плакать. Конечно, нам, немцам, постичь это трудно. Итак, пожалуй мы и дальше будем искать мудрость за фальшивой бородой»,
Шпикер совершенно прав: часто мы стараемся решить проблему слишком односторонне - с помощью наморщенного лба и напряженной серьезности. Во время речи (разумеется, не надгробной) прямо-таки необходимо, чтобы слушатели могли улыбнуться или как следует посмеяться. Юмор и остроты будоражат и оживляют, если они не слишком натянуты.
Юмор и шутки особенно необходимы, когда трудные места речи уже позади.
После тяжелых пассажей слушателям нужно перевести дух, лучше всего с веселой шуткой, «причем при смехе важны и внутреннее веселье и внешнее освежающее действие благодаря дополнительному кислородному обмену» (Эндрес). «Смех - выражение некоторой приятности ощущений» (Буш). Имеется, например, протокол речи Бисмарка, в котором не раз отмечено «оживление в аудитории».
Юмор, в основе которого сердечность, несомненно эффективнее, чем острота, основанная на интеллекте. «Острота доказывает не более, чем остроту ума, в юморе проявляется избыток душевности» (Вильгельм Пиндер). Людвик Райнерс описывает различие между остротой и юмором следующим образом: «Острота высмеивает, юмор смеется. Острота умна, юмор полон любви. Острота сверкает, юмор излучает тепло. Острота разоблачает несовершенство мира, юмор помогает нам преодолевать его».
Юмор - лучшая приправа к горькой действительности, чем сухость и конструктивность. Один анекдот может охарактеризовать человека лучше, чем целая биография. «В трех анекдотах можно дать образ человека» (Ницше). Только анекдоты не просто кое-где вставить в речь, как это бывает, но заранее обдуманно запланировать. Острые пункты речи также должны быть тщательно отточены.
Нередко смешат нечаянные шутки. Их причиной является способ выражения, вызывающий недоразумение. Два примера из недавнего времени: Федеральный министр почтовой связи Штюклен в бундестаге провозгласил, вызвав общее веселье: «Die ledigen Postbeamtinnen liegen mirganz besonders am Herzen.» (игра слов: меня особенно тревожат вакансии для почтовых служащих-женщин мне особенно по сердцу холостые почтовые служащие-женщины).
Политик в области культуры Пауль Микат сказал в дюссельдорфском ландтаге в речи о проблемах школы: «Холостяки, как известно, не имеют детей…» Смех депутатов. Микат: «Господа, вы смеетесь преждевременно, я хотел сказать…, которых бы они посылали в школу!» Зачастую в парламентской жизни шутки смягчают напряжение. «Не правда ли, господин Реннер, если вы придете к власти, то вы меня повесите, - сказал однажды Аденауер известному коммунисту. Тот на это: «Конечно, господин Аденауер, но со всем почтением».
Едкая ирония, безжалостная насмешка, злой сарказм не /всегда применимы. Кто не знает эти небрежно бросаемые недосказанности, вызывающие смех друзей и бешенство противников? «Господин министр, я только что услышал Вашу речь, однако теперь шутки в сторону…»; или (из речи адвоката перед судом): «…если мы откажемся от какой бы то ни было логики и примем во внимание только мнение прокурора…» Вот один политик кричит своему оппоненту: «Если Вы соглашаетесь со мной, я чувствую, что я сказал что-то неверное». Это все может быть очень остроумным, но иной раз действует даже разрушительно, так как легко уводит от конструктивных положений.
Но находчивость в импровизации действует как освежающий бриз.
Ирония и насмешка особенно действенны, когда оратор подвергает им и себя самого. Отпускать шутки на свой собственный счет означает действовать, управляя собой, (например, это может быть рассказ о комической или неловкой ситуации, участники которой смешны слушателю. Что-нибудь в этом роде понравится любому).
Существенным элементом многих речей является выполнение доказательств. Я проработал эти вопросы в моей книге «Школа дебатов»*
3.1.4 Стиль речи - стиль письма
Одно старое изречение гласит: «Это противный недостаток, Если человек говорит, как книга. Ведь хорошо читается любая книга, Которая говорит, как человек».
Современный литературный немецкий язык вначале был письменным**, а не разговорным языком. Сегодня нас иногда раздражает канцелярский стиль, безгранично раболепный, напыщенный, вычурный, неестественный. Время от времени он очень обесцвечивает разговорный язык, действуя не в его пользу. «Нельзя забывать, что первична устная речь, а письменность - это вспомогательное средство, которое преодолевает непостоянство звучания речи» (Христиан Винклер).
Английский парламентский деятель Фокс обычно спрашивал своих друзей, если они читали его опубликованные выступления: «Речь читалась хорошо? Тогда это плохая речь!»
«Некоторые удивительно хорошо прозвучавшие речи, прочитай мы их на следующий день в газетах или в пар-
* Lemmermann H. Schule der Debatte. Miinchen, 1986. P. 3.1-3.2.
** В 12- 13 в. в Германии в разговорной сфере преобладали диалекты, в письменной -господствовала латынь. Все делопроизводство, государственное управление, деловая переписка осуществлялись на латыни. Постепенно (к 17 в.) немецкая письменность (смешанный в диалектном отношении вариант литературного письма) вытесняет латынь. Формирование современного литературного языка завершается к 19 в. На основе сценического произношения вырабатываются произносительные нормы «правила» и создаются нормативные словари немецкого языка.
ламентских протоколах, сгинули бы в прахе забвения» (Хайнц Кюн). Карл Маркс, например, обладал большой остротой мышления, но не был хорошим оратором. «Написанное» может быть насыщенным по смыслу; в крайнем случае, если мысль неясна, можно повторить чтение. «Речь - не письмо» - кратко и твердо сказал специалист по эстетике Ф. Т. Вишер.
Речь не тождественна тексту, который произносит оратор, так как речь воздействует на слушателя не только содержанием и формой, но всей манерой выступления. Речь взаимодействует между оратором и слушателем; создается для определенного мгновения и направлена на определенный состав слушателей. Сама по себе написанная речь действует как еда, о которой только что рассказано.
Следующий обзор выражает некоторые различия между звучащей речью и речью записанной.
Звучащая речь
Действие через содержание и выступление Ограничение в отборе фактов и мыслей Редакция ключевых слов с возможностью их вариации, (остается пространство для спонтанных идей; фиксируются только обороты, требующие особой точности Больше повторений и обобщений, чем в «письме», так как у слушателя нет возможности навести справки. Зависимость от момента произнесения
Записанная речь
Действие только через содержание
По возможности полное и и законченное выражение замысла
Однократная и точная фиксация; предельная стилистическая шлифовка Большее напряжение в манере изложения; меньше повторений и обобщений, так как у читателя есть возможность навести справки. «Написанное» читатель имеет в своем речи; однократное исполнение. Обращается в первую очередь к определенному обществу распоряжении, так как оно не связано со временем и однократностью исполнения. Обращается в первую очередь к неопределенному читателю.
