Ден услышал за спиной чьи-то шаги. Мужчина в темном костюме, но не из тех, кто встречал его у дома, подошел к генералу с мешком в руках и вывалил на пол его содержимое. Увидев труп собаки, Ден поморщился. Это был спаниель, шкура у него на груди была бурой от крови.

– Собака моей дочери, – сказал генерал. – Этот Майкл Вон злой человек. Нам не следовало заводить с ним дел.

Ден ничего не ответил. Это была его идея – привлечь в качестве инвестора Вона. Раскаиваться поздно: единственный способ выйти из затруднительного положения – вернуть Вону деньги. Для чего был необходим этот американец, Иган. Только он мог спасти жизнь им самим и их близким. Если план провалится, месть Майкла Вона будет страшной. Собака – это лишь предупреждение.

Зазвонил мобильный Лидии Маккракен.

– Все в порядке? – спросил Иган.

Маккракен отошла в дальний угол цеха.

– Все идет по плану.

– Я в пяти минутах отсюда. Убери ее куда-нибудь.

На этом разговор закончился. Иган по телефону всегда был краток. Он никогда не называл имен, не говорил ничего конкретного.

Маккракен подошла к Андреа.

– Пока мальчики не вернутся, посидишь в кабинете, – сказала она. – Можешь взять с собой кофе. Пока я за тобой не приду, дверь не открывай.

Андреа послушно удалилась. Маккракен сняла шлем, отерла ладонью лицо. Налив себе чашку кофе и сделав первый глоток, она услышала, как к зданию подъехал автомобиль Игана. Войдя, он кивнул ей.

– Где она?

Маккракен указала в сторону коридора.

– Кофе хотите?

Иган покачал головой. На нем были серый пуловер, черная кожаная куртка, синие джинсы, в одной руке мобильник, в другой – ключи от машины. Подойдя к столу, он взял блокнот. Глядя на мужчину, который ей платил, Маккракен подумала, что к его внешности лучше всего подходит слово «никакой». Бледно-голубые глаза, редкие волосы, средний рост, довольно широкое лицо с самым обычным носом. Без особых примет. Иган, задумчиво кивая головой, читал список.

– Все правильно? – спросила Маккракен.

– Абсолютно. Как справляются Куинн с О'Кифом?

Маккракен склонила голову набок.

– О'Киф – молодец. Настоящий профессионал. А вот Куинн…

Иган отложил блокнот и, прищурившись, посмотрел на нее:

– Что?

– Он немного… рассеян. А нам ведь предстоит серьезное дело. Следующий этап многое решает.

– Лидия, его не поздно и заменить. – Он внимательно следил за ее реакцией.

Она отлично понимала, что значит «заменить».

– Не уверена, – ответила она.

Иган подошел вплотную и заглянул ей в глаза.

– Выбор должны сделать вы. На вас вся ответственность. Я не могу постоянно сюда приезжать.

– Понимаю. Все дело в том, что я с такими людьми прежде не работала. У него дисциплина хромает.

– Что объясняется его жизненным опытом. Он ведь не террорист. Вы учились у лучших из лучших. А он – уголовник. Но он хорошо разбирается в технике, и, случись что, именно на него можно положиться. Но, как я сказал, выбор за вами.

Маккракен кивнула.

– Думаю, он справится. К тому же нам пригодится лишняя пара рук. – Она показала на блокнот. – Если верить Хейс, нам предстоит вкалывать и вкалывать.

– Она согласилась сотрудничать?

– А мы ее то кнутом, то пряником. Она считает, что, если будет нам помогать, мы вернем ей дочь. А если нет – девчонка умрет. Еще она все время просит разрешения позвонить мужу. Ваше мнение?

– Только если иначе откажется нам помогать. В полицию он не пошел, так что телефоны ими не прослушиваются. Если уж разрешить звонок, то очень краткий, и внимательно следите за всем, что она скажет. – Иган покрутил на пальце связку ключей. – Ладно, все оставляю на вашу ответственность. Мне надо обратно в Ирландию. – Он достал из кармана куртки конверт. – Будьте с ней очень осторожны. Ей нельзя доверять ни в чем, даже в малости.

Зеленоглазая открыла дверь кабинета.

– Я собираюсь кофе варить. Хочешь чашечку?

– Чего я хочу, так это поговорить со своим мужем. И с дочерью. Я должна убедиться, что с ней все в порядке. Как вы могли на такое пойти? У вас что, своих детей нет? Если бы похитили дорогого вам человека, вы бы как себя чувствовали? А если бы вам сказали, что его убьют, если вы что-то не так сделаете?

– Я бы себя чувствовала ровно так же, как ты сейчас, – сказала женщина. – Мне было бы больно, обидно, страшно. Но разница между нами в том, что я не делала бы ничего, что бы угрожало жизни моих близких.

Энди нахмурилась:

– Что вы имеете в виду?

Женщина достала из нагрудного кармана конверт, который дал ей Иган, и швырнула его Энди. Конверт упал на пол. Это было письмо, которое Энди оставила в гостинице «Стрэнд Пэлас» для своего мужа. Она зажмурилась.

– Ты, Андреа, поступила очень и очень глупо, – сказала женщина строго. – Ты что, решила, что мы тебя не станем проверять? Так что не ной про то, что твоя доченька в опасности. Если кто и рискует жизнью Кэти, так только ты сама.

Зеленоглазая резко развернулась и вышла, хлопнув дверью.

Каннинг отодвинул задвижку и открыл дверь в подвал.

Кэти лежала на раскладушке, прижав к себе Гарфилда.

– Я заболела, – сказала она.

– Тебе просто грустно, – сказал он. – Ты волнуешься, вот и все. Не стоит – все будет хорошо. Еще несколько деньков потерпеть.

– Да нет, я правда заболела. У меня температура.

Каннинг пощупал ей лоб. Действительно, горячий, и все лицо в испарине.

– Сядь-ка. Дай я на тебя посмотрю.

Кэти села. Он пощупал ей железки.

– Открой рот.

Она широко открыла рот. Он велел ей повернуть голову к свету. Горло красное, но без белого налета, значит, серьезной инфекции нет.

– Вы меня отвезете в больницу? – спросила Кэти.

Каннинг улыбнулся.

– У тебя просто легкая простуда. Я схожу куплю тебе лекарство. Да не волнуйся ты, скоро поправишься.

Кэти заметила видеокамеру, которую Каннинг положил на раскладушку.

– Я хочу тебя снять, – сказал он. – И послать пленку маме с папой. Чтобы они знали, что с тобой все в порядке.

– Почему вы не разрешаете мне позвонить им? Я знаю наш номер наизусть. Дублин шесть-семь-девять…

Каннинг снова улыбнулся.

– Я тоже знаю ваш номер, но мы лучше снимем тебя на видео. Тогда они тебя не только услышат, но еще и увидят. – Он навел на нее камеру. – А теперь скажи что-нибудь вроде: «Привет! Я Кэти. Со мной все нормально. Обо мне заботятся». Если хочешь, можешь помахать им рукой. Только вот что важно: скажи, что сегодня суббота, ладно?

– Но сегодня же не суббота, а пятница. Врать нехорошо.

– Но когда они получат пленку, будет уже суббота. Если ты скажешь, что сегодня пятница, они будут волноваться. Понимаешь?

– В общем, да, – кивнула Кэти.

– Так что давай-ка запишем то, что им будет приятно услышать. А потом я схожу тебе за лекарством.

Каннинг включил запись и кивнул Кэти.

– Мама! Папа! Это Кэти, ваша дочка. – Она в нерешительности замолчала.

«Я в порядке», – одними губами подсказал Каннинг и подбадривающе кивнул.

– Я в порядке, – сказала Кэти. – Только, кажется, простудилась. Голова кружится, и глотать больно. Хороший человек принесет мне лекарство, и я скоро выздоровею.

«Суббота», – беззвучно прошептал Каннинг.

– Он хочет, чтобы я сказала, что сегодня суббота и что со мной все в порядке. Мамочка, я домой хочу…

Кэти расплакалась. Каннинг выключил камеру и обнял девочку. Плечи у нее содрогались от рыданий.

В кухне сидел Макивой и смотрел новости по переносному телевизору.

– Ну, как поживает наша маленькая принцесса? – спросил он язвительно.

– Она простудилась. Пойду куплю ей «Ночную няню» – пусть попьет таблеток.

– Запись сделал?

– Да. За субботу.

– Игану нужны пленки на неделю вперед. Одного дня ему мало.

– Девочка же заболела, – сказал Каннинг.

– Если что сорвется, она еще хуже заболеет. Смертельно.