Надежда после убийства Распутина несколько сбавила обороты, она больше не принимала участия в подозрительных аферах и махинациях. Евгения, никогда не отличавшаяся любопытством, как-то случайно наткнулась на счета от модисток и из ювелирных лавок и поразилась – ее сестра проматывает бешеные суммы. Надежда возвращалась под утро, пила черный кофе, принимала ванну и, что удивительно, заваливалась спать, моментально погружаясь в объятия Морфея. Гардеробы она меняла каждый месяц.

Сергей, рана которого постепенно заживала, принимал активное участие в деятельности различного рода заседаний и конференций, основной целью которых было вывести Россию из кризиса и привести к власти людей, достойных этого. Несмотря на смерть всемогущего старца, его ставленники и протеже удерживались на своих местах. Сергей на чем свет стоит костерил нерадивых политиков, проклинал большевиков и надеялся, что война вот-вот завершится победой сил Антанты.

– Мы победим, народ утихнет, получит свой хлеб и зрелища, – был почему-то уверен он. – Император после убийства этого бородатого мерзавца успокоится, и мы будем жить, как прежде.

Евгения, которая сталкивалась с насущными нуждами каждый день, постепенно пришла к выводу, что жизнь «как прежде» уже не вернешь. Надвигались грозовые события, и она не знала, что делать дальше.

В феврале 1917 года произошел окончательный крах иллюзий Евгении и полный разрыв отношений с Надеждой. Пронзительно-холодным, снежным вечером, когда немногочисленные фонари уныло светили на улицах, а по городу, когда-то блестяще-великолепному, бродили толпы голодных и недовольных, она на два с половиной часа раньше вернулась в особняк после утомительного заседания одного из женских обществ. Обсуждалась проблема о поставках на фронт Библий и брошюрок, проповедующих правильный с точки зрения истинного христианина образ жизни.

Евгения чувствовала себя разбитой, ноги гудели, перед глазами мельтешили красно-черные мушки. В последнее время она замечала, что у нее внезапно и беспричинно болит голова и начинается мигрень. Доктора уверяли, что ей не стоит так активно заниматься общественной деятельностью, но Евгения, привыкшая быть полезной, не могла иначе.

Поэтому-то она ушла со скучного заседания раньше, добралась до дома, прошла в гостиную. До нее донеслись веселые голоса, она узнала смех Надежды и баритон Сергея. В последнее время сестра и муж, обычно не особо ладившие друг с другом, удивительно поменяли свои отношения. Сергей внезапно стал любезным, а Надежда перестала сыпать колкостями.

Ничего не подозревая, Евгения прошла в гостиную, освещенную только багровыми бликами огня из камина. И остолбенела: ее муж и ее сестра, слившиеся в экстазе любовных объятий, предавались на софе первородному греху. Евгения не могла вымолвить и слова, она часто задышала и осела на персидский ковер.

Надежда, первая заметившая внезапное вторжение, резво подскочила, Сергей виновато тер усы. Евгения чувствовала, как сердце с бешеной скоростью бьется в груди, словно намереваясь выскочить. На глаза навернулись слезы. Она посмотрела на мужа, которому безгранично верила.

– Как ты мог, – только и прошептала Евгения. – Сергей, я же тебе верила, а ты…

– Милая сестренка, а что, собственно, произошло? – с вызовом произнесла Надежда и, усевшись в кресло, закурила.

Она, как истинная эмансипе, наслаждалась лучшими сигаретами.

– Мне нравится твой муж, я нравлюсь ему, и что из этого. На дворе второе десятилетие двадцатого века, Женя, а ты живешь догмами викторианской эпохи. В наше время стыдно не изменять, ты разве об этом не знала?

– Надежда, я прошу тебя, – Сергей, уже овладевший собой, нахмурился. – Мне надо поговорить с Евгенией…

Надежда хрипло рассмеялась:

– Значит, как только я стала тебе не нужна, Сережа, ты тут же вышвыриваешь меня. Ну что же, попробуй убедить нашу толстушку в том, что у нее был обман зрения, галлюцинация, или как там это называется. Еще бы, у меня ведь денег-то практически нет, а твоя женушка, несмотря на то что жертвует всем, кому ни попадя, все еще миллионерша.

Грубо схватив Надежду за локоть, Сергей выволок ее из гостиной. Однако в ушах Евгении звучали ее обидные и резкие слова. А что, если она говорит правду? Что, если Сергей никогда ее не любил? Почему он изменил ей – да с кем, с ее сестрой!

– Я не хотел, это получилось… получилось совершенно нелепо. – Евгения еще никогда не видела мужа таким виноватым. – Женечка, я потерял голову, но я тебя сильно люблю, ты же знаешь. Люблю только тебя и нашего сына. Больше мне ничего не надо.

Как же ей хотелось верить его словам. Но имела ли она на это право? Евгения не знала. Она потеряла веру в мужа, и это было хуже всего. Евгения проплакала всю ночь, запершись в спальне. Утром, увидев в столовой Надежду, она не смогла сдержаться и наговорила ей кучу резких слов. Та не осталась в долгу и выложила Евгении все, что накопилось в ней за многие годы.

Слова, резавшие душу и чувства, окончательно отдалили сестер друг от друга. Евгения, никогда не отличавшаяся бурным нравом, заявила с не свойственной ей безапелляционностью:

– Надежда, я думаю, тебе лучше съехать из этого дома.

– Что ты говоришь? – с изумлением протянула Надежда. – Ты соизволила забыть, что этот дом принадлежит мне?

– Ты ошибаешься, – ледяным тоном произнесла Евгения. – Ты – нищая, у тебя практически нет денег. Именно я оплатила векселя твоей матери, убитой любовником в Риме, именно мне принадлежит этот особняк. Так что убирайся, пока я не выставила тебя на улицу.

– Но, Женя, – вступился Сергей. – Куда Надя пойдет, это так жестоко…

– Мне все равно, – сказала Евгения.

Она понимала, что поступает крайне несправедливо, но ей хотелось отомстить Надежде за причиненную боль, за многочисленные унижения, которым та подвергала ее все эти годы, за то, что она попыталась украсть у нее самое дорогое – ее Сергея.

– Я не ожидал от тебя такого поступка, – произнес Сергей.

– Я сама не ожидала, – ответила Евгения и, смяв салфетку, поднялась из-за стола. – Я дам тебе немного денег, Надежда, но в течение трех дней ты покинешь этот особняк. У тебя есть благодетели и воздыхатели, вот к ним и отправляйся.

Евгения была уверена – инициатором интрижки была именно Надежда. Сергей никогда бы сам не решился изменить ей, да еще с сестрой. Надежда, как всегда, склонила его к этому. Она красивая, молодая, уверенная в себе. Почему мужчинам требуется именно это?

– Хорошо, я сделаю все, что ты скажешь, – таким же ледяным тоном произнесла Надежда. – Но учти, Евгения, я тебе этого никогда не прощу. Отныне ты мне больше не сестра.

– Ты мне никогда и не была сестрой, – вставила Евгения и, хлопнув тяжеленной дубовой дверью, вышла прочь.

Приехав на собрание очередного дамского комитета, она обнаружила всего двух пожилых графинь, которые мирно дремали в креслах. Никто более не изъявил желания принять участие в обсуждении насущных вопросов.

Евгения снова оказалась на улице. Только сейчас ей бросилось в глаза непонятное ликование и странная эйфория, которая царила на улицах Петербурга. Восторженные толпы что-то кричали, солдаты с красными бантами обнимались с горожанами, городовые куда-то мгновенно исчезли.

– В чем дело? – удивленно спросила Евгения у подростка, продававшего газеты.

– Эх, тетя, очки-то протри, царь отрекся, – весело закричал тот. – Купи газету за полтинник – и узнаешь все!

Евгения торопливо отсчитала мальчику нужную сумму и развернула свежую, еще мазавшую пальцы типографской краской газету. Вчера вечером произошло небывалое – император Николай Второй подписал отречение, добровольно отказавшись за себя и за сына от российского престола.

Буквы плясали перед глазами, Евгения пыталась вчитываться в слова и не понимала их смысл. Она вернулась домой. Верная Ляша, которая переживала семейную бурю, притаившись в своей комнатенке, сообщила, что Сергей, узнав об отречении императора, куда-то спешно уехал. Надежды тоже не было дома.