— Мы направляемся в офис Дорланда, чтобы сделать там обыск. И хотим, чтобы вы сопровождали нас. Хорошо?

Все это давно известно и обсуждено. Зато под эти слова Скалли проводит Лорен к машине и ласково усаживает внутрь.

Можно ехать.

Кавалькада автомобилей-близнецов, взревывая двигателями, выстраивается на ходу в колонну и устремляется вперед по улицам Филадельфии. Наверное, со стороны это красиво смотрится. Красиво и зловеще. Эдакая стая валькирий по имени Форд.

Точно так же, не сбавляя темпа, паркуются у здания Центра, выгружаются, взлетают наверх, в офис, врываются в кабинеты.

Скалли — удостоверение, как знамя, поднято вверх — кричит застигнутым врасплох служащим:

— Всем оставаться на местах! Федеральное Бюро Расследований!

И — уже на полтона ниже — какой-то даме, рванувшейся к своему столу:

— Мэм, отойдите от этих папок! Откуда-то со спины доносится аналогичная команда:

— Отойдите в сторону!

Обыск идет полным ходом. Агенты сгребают бумаги со столов, бегло просматривают, пихают в заготовленные коробки, исследуют содержимое ящиков, конторок, шкафов. Кто-то сосредоточенно колотит пальцами по компьютерной клавиатуре. Шум, суета, хаос. Эта картина вдруг живо напоминает Скалли разгром в доме Дарлен Моррис — у которой дочь сбежала с моторизованными подростками. Или же — если кое-кому очень хочется — ту девушку ненадолго украли инопланетяне. Но тогда Дэйна лишь наблюдала последствия, а здесь сама участвует в создании, если это слово применимо к разгрому.

На шум в дверном проеме своего кабинета появляется сам мистер Дорланд. С недоумением смотрит на столпотворение. С раздражением, с удивлением — но не чрезмерным. Даже не задает ни одного вопроса. Знает кошка, чье мясо съела!

Разглядев за его спиной не охваченный общим порывом участок, Молдер немедленно направляется туда. Скалли за ним. Лорен за ней.

Заметив Лорен, Дорланд лишь молча понимающе кивает головой. Знает, ой знает…

Проходят мимо хозяина в его кабинет. Тут мебели и бумаг поменьше. Большую часть кабинета занимают шкафчики картотеки старого библиотечного типа. Ну, не любит Дорланд компьютеров. Кстати, а что за картотека? Молдер наугад открывает один из ящичков. Фирмы, адреса, фамилии директоров, подрядчики, субподрядчики,.. Чтобы все это просмотреть, понадобится год. Да и не такой же он дурак, чтобы вот так, в открытую, хранить то, что мы ищем. А вдруг такой? Молдер открывает ящичек на букву «И». «Исток», «Ител»… «Исфахана» нет. Не такой…

Хозяин — надо полагать, чтобы не видеть этого безобразия — выходит в общий зал и что-то оживленно объясняет сгрудившимся подчиненным. Интересно, что он им говорит, не спросив ни о чем нас?

Скалли заканчивает упаковывать в коробку небогатое содержимое письменного стола. Берет коробку и тоже выходит в общий зал. Молдер плетется следом. В центре угасающего смерча — двое неподвижных «смежников». Спецагенты подходят к ним. Скалли, кивая в сторону коробки с наверняка бесполезными бумагами, разочаровано говорит:

— Это все, что мы нашли… А Молдер, кинув взгляд на невозмутимого Дорланда, добавляет:

— Провал. Он даже глазом не моргнул… Лучше бы они этого не говорили. Потому как негр тут же срывает свою злость на Молдере — главном, разумеется, виновнике провала:

— Итак, год работы — впустую! Эти мерзавцы могут разгуливать и дальше!

И устремляется в сторону выхода. Его напарница — за ним. Туда же по одному тянутся нагруженные участники обыска. Пристыженные валькирии, упустившие добычу… Да, надо у ходить…

Скалли со вздохом говорит Молдеру:

— Пойдем отсюда.

Молдер озирается. А где же Лорен? Возвращается в кабинет начальника. А Лорен, оказывается, с остервенением продолжает производить разрушения. Потрошит пустые папки, бьет стекла настенных фотографий, заглядывая внутрь паспарту… Она так увлечена, что не замечает ничего вокруг. Правильно, изо всех присутствующих только она лично заинтересована в том, чтобы найти улики. Да и уверена в их существовании она более остальных. Молдер вынужден ее разочаровать:

— Лорен, заканчивайте. Нам надо идти. Здесь нет того, что мы ищем…

Не слышит.

И тут в кабинете появляется Дорланд. Оценивает разгром, замечает усердие Лорен — та как раз взрезает обивку его кресла найденным на столе скальпелем, — и его нервы сдают.

Он кричит, размахивая руками:

— Эй! Послушайте! Она же не агент! Я искренне хотел вам помочь, но она не имеет права так обращаться с моим имуществом!

Самое обидное, что он прав. Молдер еще раз пытается дозваться:

— Лорен!

А Лорен, оказывается, прекрасно слышит слова Дорланда и реагирует непосредственно на них. Вскакивает — разгоряченная, растрепанная! вот она — истинная валькирия! — и бросает в лицо своему врагу обвинение:

— С твоим имуществом? Таким же, как те парни, которых ты взорвал в машине?

Это что-то новое. Выдумала только что или замалчивала? Дорланд на секунду немеет, лицо его наливается кровью. Теперь и он не сдерживает себя:

— Что ты несешь, сука?!

Лорен отвечает действием. Не выпуская скальпеля из рук, она кидается на своего обидчика. Молдер лишь успевает крикнуть:

— Лорен, нет!

Поздно. Лорен уже преодолела разделявшие ее и Дорланда несколько шагов, замахнулась скальпелем. Сейчас она…

Дорланд вдруг на удивление умело перехватывает ее руку, изменяет направление движения…

Молдер, чувствуя, что не успевает, с ужасом смотрит на такой знакомый прием. Сейчас этот тип еще раз перехватит ее руку, развернет и… Закончится это скальпелем в животе Лорен. Не успеваю!

Успел кто-то другой.

Между Дорландом и Лорен словно вдвинулась стена. Лорен по инерции отлетела в сторону. Скальпель выскользнул из ее руки и полетел на ковер. Но воздух неожиданно загустел, все движения, крики и звуки замедлились, перешли в утробный гул, дверь захлопнулась, скальпель, не долетев до пола, завис, приподнялся, развернулся острием в сторону Дорланда, который безуспешно пытался шевельнуться, с ужасом глядя на происходящее.

Молдер, двигаясь по инерции, оказался лицом к лицу с Дорландом, но вплотную подбежать не смог. Тоже что-то не пустило. Будто увяз в смоле.

Скальпель, на который завороженно смотрели все присутствующие, прицелился в грудь Дорланда…

И тут Лорен, от отчаяния в конце концов поверившая самой себе, прокричала в пространство:

— Не убивай его! Помоги нам найти улики!

Ее крик был услышан.

Скальпель, начавший было разгон, снова завис — сантиметрах в десяти от цели, а в кабинете началось что-то вовсе невообразимое.

Пронесшийся смерч посрывал со стены фотографии. Все лампы одновременно взорвались, усеяв пространство дождем осколков. Молдер, схватив Лорен в охапку, запихнул ее под стол:

«Ложись!» — а сам уселся на пол рядом. Кресло отправилось погулять. Выдвинулись ящички картотеки. Карточки, перебираемые сотней невидимых рук, ринулись в воздух, закружились вихрем у потолка. Папки из шкафов неторопливо взмыли туда же. Вот это на самом деле хаос! И гул, звон, рев! Крики Лорен: <Юй! Ай!» И запах, непонятный, едкий запах. Дорланд, уже хрипя, полулежал на полу у стены. Скальпель висел в воздухе у его лица. Из-за двери, изредка перекрывая шум, доносились стук и крики Скалли:

— Молдер! Молдер!

И тут ураган начал стихать.

Скальпель вновь развернулся, всплыл на уровень роста человека, прицелился — и вонзился куда-то в стенную обивку. Пропорол ее, проехался вниз еще с полметра, разрезая ткань, замер. И…

И все кончилось.

Шум утих. Дорланд обмяк и судорожно вдохнул. Папки и карточки обрушились на пол эда-ким канцелярским конфетти. А в расколдованную дверь ворвалась Скалли.

Застыла на пороге. Что-то часто ей в последнее время приходится застывать на пороге…

— О господи!

Что тут у них случилось? Это что ж надо было вытворить, чтобы за пару секунд… такое… совсем этим…

Молдер встал, стряхнул с себя мусор, подошел, загребая ногами опавшую канцелярскую листву, к стене, вытащил скальпель, отогнул