Здесь старик перебил министра:
— Ты обозвал меня шутом? Хотел обидеть? Считай, тебе это удалось. Но это ты сделал напрасно! Я обиды не прощаю! Но отвечу тебе по порядку. Радеешь за народные деньги? Это хорошо! Только тогда зачем ты выделенные из бюджета и собранные людьми деньги на ремонт дома для стариков и детского дома перевёл своим двум фирмам? Они покрасили стены на лестничных площадках и объявили, что деньги кончились? Я тут интересовался, на имеющиеся деньги можно было новые здания построить и оборудовать. Вор ты! Но это мы исправим уже без тебя. А ты возьмёшь отпуск на две недели за свой счёт и поработаешь в садиках клоуном. Это тебе наказание за шута! Давай бегом! По дороге пришли сюда своего зама. Он пока поработает за тебя.
В зале установилась мёртвая тишина. Её нарушил звук отодвигаемого кресла и быстрые шаги покидавшего зал министра. Эта тишина стояла минут десять, пока в зал не вошёл и не занял освободившееся кресло вызванный зам министра. Тогда старик продолжил:
— Ну, мил человек, тебе уже сказали, что будешь исправлять ошибки своего министра? Он очень занят будет пару недель. Я его наказал за оскорбление моей персоны. Но наказал наверно очень мягко? Хорошо, если и Вы все так считаете? Накажу его более сурово. Это ведь моя воля, могу и изменить наказание. Так как?
Ответом ему была тишина. Все сидевшие рассматривали столешницу стола перед собой боясь шелохнуться. Старик подождал, не дождался и махнул рукой:
— Плохие Вы советчики. А может это и правильно? Ведь в очереди на наказания Вы все стоите! Но сначала закончим с одним. Давай зам записывай. Все украденные деньги вернуть на счета, только не в личный банк министра финансов, а в новый банк, название и номера счетов тебе скажет министр финансов, им я займусь позже. Это ясно? Второе объявить тендер на выполнение ремонтов и капремонтов в зданиях, список зданий и результаты тендера проверю лично. С сегодняшнего дня начинаем новую жизнь. Жизнь слуг народа, а не казнокрадов. Это относится ко всем. И к Вам уважаемый министр транспорта тоже. Вы должны вернуть весь транспорт, закупленный за деньги бюджета и не понятно как переданный Вашим фирмам. Плюс перечислите на счёт администрации, который укажет Вам министр финансов, деньги за аренду этих транспортных средств за весь период, что фирма ими пользовалась. Ну, Вы меня поняли? Министр здравоохранения вернёт все деньги сверх установленных цен, которые он перечислил своим фирмам за поставляемые ими бюджетным больницам медикаменты. Да Вы всё и сами знаете, так что задерживать Вас не буду, но всё проверю. Попробуете обмануть? Мне Вас уже жалко! Теперь мы будем работать по новому распорядку дня. Днём Вы ездите городским транспортом по всем своим объектам, всё проверяете на местах, а в 18.00 будем собираться, рассматривать все текущие вопросы. Кто будет опаздывать? Отправляется в отпуск за свой счёт. Народ оценит Ваш напряжённый труд на его благо. Все свободны до 18.00 завтрашнего дня. У губернатора сегодня по распорядку дня посещение заседания народных депутатов. Так что не задерживайте его!
Лен Павлович смотрел на своих министров и чиновников, суетливо покидавших зал заседания правительства. Его атеистическое мировоззрение подверглось пересмотру. Смотря, как все быстро выполняют распоряжения старика, как он знает всё о делах и поступках любого человека, невольно верилось в его принадлежность к чему-то высшему. Ему было стыдно, но он смотрел и испытывал злорадное наслаждение от ужаса тех, кто долгие годы игнорировал его и его попытки добиться чего-то для народа. Отливались кошке, слёзы мышки! Нет, он не готов был идти в церковь и начинать неистово креститься, но зерно сомнения в отсутствии Бога, уже было посеяно в его сознании.
Старик достал тряпицу, смачно высморкался и сказал ему:
— Своей философией занимайся в личное время. Тебе зарплату платят за работу. Вот и работай! А то распустил всех! Пошли чистить конюшни дальше. Навоза в них собралось много. А скоро обед. Трудовой кодекс соблюдать нужно и губернатору в первую очередь. Поторопись!
Дворец областной Думы, отделанный мрамором, находился рядом. Они зашли в него и прошли в зал заседания. Народа там было немного. Да и каждый занимался своим. Спикер говорил со своими замами, выступавший вещал с трибуны. В зале депутаты ходили, читали прессу, беседовали или дремали. Такую картину часто показывали по телевизору с пленарных заседаний и государственной Думы, остальные Думы не отставали. Оживление возникало только при голосовании. Депутаты бегали и голосовали с разных мест, за себя и за отсутствующих. С этим справлялись. На табло зажигались цифры, показывающие, что в зале все депутаты налицо. Старик усмехнулся:
— Вот дают! Фокусники! Интересно, а им это не тяжко? И они, что по очереди ходят на работу? А деньги получают за целый месяц, каждый персонально? Кто их посещение заседаний контролирует? Сами себя? Или избравший их народ?
Лен Павлович пожал плечами. На заседании Думы он бывал очень редко, да и по неприятным вопросам. Думцы дружно противостояли его попыткам что-то сделать не соответствующее их интересам. Старик коварно улыбнулся. Он дождался очередного голосования и с интересом смотрел на депутатов. В зале нарастала паника. Депутаты пытались нажимать кнопки за себя и за других, отсутствующих в зале. Но кнопки не поддавались, стояли намертво. Все старались усердно, но, увы, безрезультатно. На табло вспыхнула, скромна цифра отданных "за" голосов. Тогда всполошился и председатель. Все вопросы были согласованы, большинство должно было проголосовать "за". Голоса оппозиции роли не играли. Паника нарастала. Теперь на кнопки жали коллективно, но они так и не сдались даже общим усилиям. Вызвали техников. Те начали искать неисправность. Депутаты сбились в кучу и обсуждали происшествие. В этот момент из динамиков зазвучал голос старика. Лен Павлович скосил глаза. Микрофона у старика не было, но его голос звучал отовсюду.
— Уважаемые господа депутаты! Господин губернатор поручил мне внести на Ваше рассмотрение несколько вопросов. Пока проверят кнопки, вы успеете их рассмотреть. Но прежде хотел внести на Ваше утверждение несколько вопросов от тех, кого я представляю…
В зале вначале была тишина, затем началось шевеление, возник шум. Перекрывая этот шум, раздался голос:
— А кто Вы такой? Здесь заседание Думы и посторонним выступать и говорить запрещается! Уважаемый председатель! Наведите порядок! Вызовите охрану и удалите его.
Старик слушал все высказывания в свой адрес, говорившего не перебивал. Когда тот замолчал, а остальные согласно зашумели, поддерживая то, что было сказано, старик заговорил, не ожидая реакции спикера Думы.
— Спасибо депутат Сомов! Я действительно забыл представиться. Возраст, сами понимаете. Спешу исправиться. Я посланник Харон, контролёр от народа за работой народных депутатов, избранных этим народом. Согласно данным мне народом полномочиям могу отстранить всех Вас, отозвать от имени избирателей. Хотя Сомова и некоторых других отозвать трудно. Те, кто голосовал за них, даже не знают об этом своём деянии. Но я могу их известить, меня это не затруднит. Вот мой мандат.
В зале над столом председателя возник огромный лист, на нём большими буквами было написано:
Мандат Ъ
Выдан посланнику Харону, в том, что он народный контролёр за народными депутатами избранными народом. Посланник Харон уполномочен говорить от имени народа. Народ ему доверяет!
Приложение: подписи людей, заверенные нотариусом в 78 томах.
Под этим листом за спиной спикера лежали стопки толстых папок. Старик дал возможность всем ознакомиться с документом, обсудить его и задал вопрос:
— Проверять подписи будем?
Депутаты, технический персонал, инженеры, возившиеся с кнопками, все дружно замахали руками и завертели головами. Так продолжалось минут пять. Старик это время был занят, он сморкался, скусывал заусеницу с пальца, чесал голову, прятал под свою хламиду тряпку, которой протирал, откуда-то возникшее пенсне на его носе. Сделав всё это, он поднял руку:
