Новый виток страстей по Розуэллу возник, когда уфологи раздобыли оригинальный негатив фотографии, где генерал Ремей при первом официальном интервью вертит какой-то лист бумаги. Специалисты отсканировали фрагмент с бумагой в руке генерала. Оказалось, что это телекс. После компьютерной обработки удалось различить строки, в которых упоминаются «четыре жертвы». Уфологи утверждают, что на месте падения НЛО были найдено четыре тела инопланетян. Однако серьезные исследователи все же склоняются к версии о грандиозной афере — правда, до конца так и не ясно, кем предпринятой и ради чего…» — вот «сухой остаток», выжимка из тонн и тонн макулатуры, посвященной пресловутому розуэл-лскому инциденту.
Так стоит ли возвращаться к теме, набившей оскомину?! Повторение пройденного — удел заядлых двоечников! Молдер, конечно, иногда неадекватен (вот как сейчас!), но он определенно не двоечник.
— Молдер, послушай меня! Оторвись от компьютера. Молдер!
— Отстань! Я заранее знаю, что ты скажешь. И про мистификацию, и про аферу, и про таблоидов. Но здесь — не просто о Розуэлле, а производные от инцидента. Производные, понимаешь?!
— И откуда у тебя дискета?
— От одного… приятеля-анархиста.
— Ага! Более чем надежный источник информации. Достоверной информации! Производные, черт возьми!
— Скалли! Одна из производных — это факт, что за приятелем-анархистом гоняются спецы из «Полярного волка».
— Факт?
— Информация. К размышлению. Причем достоверная. Я удостоверяю…
Пожалуй, аргумент. Косвенный, но все-таки…
А прямой аргумент — сейчас, вот сейчас проявится на мониторе. Веский!
— Скалли! Вот!!!
Вот — да: гриф «Министерство обороны США», гриф «Совершенно секретно». А далее… Далее на экране занимательный текст: .. .al-doh-tso-dey-dey-dil-zeh-tkam-besh-ohrash ye-ha-da-di-teh-il-bih-tse-tso-dey-dey-ahmag yetit-twoy-mati-dey-dey-syani-ahsuwu-sikim kyo-pyah-ohlu-dey-dey-gyot-wyar-yan-syan…
И далее — далее везде. Молдер машинально и судорожно прогнал текст от начала до конца клавишей «Page Down» — сплошная абракадабра. Вернулся к исходному «…al-doh-tso…»
— Нет, что-то не то, не так… Сплошная абракадабра! Бессмысленный набор символов! — и мгновенная, навалившаяся депрессия, характерная для всякого жестоко обманувшегося в ожиданиях. — Чушь собачья, надо же…
— Молдер, может, попробовать шрифт поменять? Или тип файла? Расширение другое?
Агент Скалли все-таки идеальный напарник! После мимического мимолетного торжества (она же ему заранее говорила, что чушь собачья!) — сочувствие и соучастие. Напарнику надо помогать, даже если тот сел в лужу. Тем более, если тот сел в лужу.
— При чем тут шрифт!!! При чем тут тип!!! При чем тут расширение!!! Еще поучи меня информатике!!!
— Молдер, спокойней. Спокойней, Молдер. Давай сядем и трезво подумаем вместе. Давай?
— Ну давай. Ну?
— Откуда тебе известно, что эти икс-файлы содержат информацию о розуэллском инциденте?
— Я же тебе говорил! От одного приятеля-анархиста!
— Ты только не нервничай. Рассуди здраво. Получается, он-то их прочел.
— Сказал, что не всё. Только то, что успел.
— Неважно! Важно, что хоть немного, но прочел. Значит, здесь не бессмысленный на— бор символов, не чушь собачья. Мог он по прочтении зашифровать текст?
— Этот?! Этот — мог. Еще как мог… срань господня! Бомбакс паршивый! Дур-риан вонючий! Поймаю — убью!.
— Не спеши. Без тебя поймают и убьют…
— Типун и тебе на язык!
— Типун, типун. Идем дальше. Зачем шифровать файлы, если они переданы тебе как раз для прочтения? Зачем такие сложности? Чесать левой рукой правое ухо? Этот твой приятель…
— Придурок он, а не мой приятель!
— Не нервничай… Этот твой приятель до конца их даже не прочел. Не говоря уже о том, чтобы их зашифровать. Так?
— Ну так, так!
— Не нервничай… Просто, значит, икс-файлы были закодированы изначально. А он ухитрился понять. Кто он, этот твой приятель? Кроме того, что анархист.
— Хакер…
— Вот ты сам и ответил на свой вопрос. Если он мог пролезть в директорию Министерства обороны, то уж прочесть…
— А что, крупица здравого смысла в твоих словах есть, м-да… Но я-то не хакер! И ты тоже! Взломщиков его уровня, может, вообще раз-два и обчелся!
— Не нервничай… Я, конечно, не хакер, но… шифр, кажется, узнаю. Весьма похоже на код «Навахо». Последовательность созвучий…
И вот это вот — ohrash… Типичный код «На-вахо». Использовался нами во Второй Мировой. Отец рассказывал, что это был единственный шифр, который даже японцы не раскрыли.
— Вот видишь! Даже японцы!
— Не нервничай… Если знать наверняка, что это «Навахо», то…
— Сможешь расшифровать?!
— Я — н-нет. Но несколько людей, способных на это, всегда отыщутся.
— О! Несколько — уже кое-что. Уже много. Найди мне хотя бы одного.
— Не нервничай… Слушай, Молдер, с тобой все в порядке?
— Да. Скалли, да. Я сказал: да, со мной все в порядке. Просто не выспался.
— Плохо спал?
— Не спал.
— И чудненько!
— Что чудненько?! Что не спал?
— Не цепляйся к словам. Что нервничаешь всего лишь из-за того, что не выспался.
— Я! Не! Нервничаю!!!
— Оно и видно, агент Молдер, оно и видно… Ладно, я пойду пока, а ты… Ты помнишь, что тебя Скиннер ищет?
— Ор-ригинально он меня ищет! Где угодно, кроме моего собственного кабинета. Р-ра-ботничек!
— Молдер, прошу тебя, хоть с Железным Винни не порть отношений.
— А с кем еще?
— Постарайся ни с кем.
— Постараюсь, Дэйна, постараюсь.
— Вот хороший мальчик! — и уже на пороге, покидая кабинет: — И… не нервничай.
Впрочем, то уже шутка. И надлежит отреагировать соответственно — схватить со стола органайзер и запустить в партнера: «Уйди, противная!» Шуткой на шутку.
Однако, сказано, в каждой шутке есть доля истины.
Изрядная доля истины… По поводу «не нервничай». Ибо, когда Молдер спохватился через десяток секунд — надо бы отдать Скалли дискету! — и метнулся вдогонку из кабинета в коридор, то нос к носу столкнулся с Железным Винни…
Помощник директора ФБР Уолтер Скин-нер действительно чем-то схож с Винни-Пухом. Косолапый увалень с пуговичками-глазками. Обширная лысина и массивные старомодные очки — и еще больше сходства с диснеевским медведиком. Хотя тот не лыс, а мохнат, и на зрение не жалуется, но это несущественные частности, лишь подчеркивающие общее: господин Скиннер — натуральный Винни.
— Агент Молдер! Как удачно! Весьма кстати! Мне нужно с вами поговорить!
Винни доброжелателен — дальше некуда.
— Полагаете, удачно? Сколько людей, столько мнений! Что ж, говорите.
Агент Молдер, напротив, недоброжелателен — дальше некуда.
— В коридоре? Не лучше ли в вашем кабинете, агент Молдер?
— А что так? У меня нет секретов от товарищей по оружию!
— У меня есть.
— Угу! Большой секрет для маленькой… для маленькой такой компании. Очередная почетная миссия для агента Молдера! Подите, агент, и вываляйтесь по уши в дерьме, а мы вам — благодарность, но морды при этом воротить и носы зажимать — не обессудьте. Да?!
— Агент Молдер, будьте добры блюсти субординацию!
— Есть, сэр! Виноват, сэр! Надрывное шутовство — оно оскорбительней откровенного неподчинения.
— Агент Молдер, прошел слух, что вами получены некие секретные файлы.
— Слух? До меня он еще не дошел. Ничего про это не знаю. Извините, спешу!
— Агент Молдер! — тяжелая лапа Винни легла на плечо. — Я с вами разговариваю!
Не на-адо хватать агента Молдера за плечо, когда он спешит. Руки прочь от агента Молдера. Непонятно?! Тогда — н-на!!! И с разворота, поднырнув и продлевая рычаг, — в челюсть!
Это круто! Начальству — в челюсть! Очки, само собой, — прыг и вдребезги. Увалень Винни, само собой, — брык на пол.
Но Молдеру и того мало — бросок на поверженного, перевод борьбы в партер. Суровой борьбы. Типа «удавлю гада!»
На звук товарищи по оружию — гурьбой из кабинетов в коридор. Что тут у вас? О! Начальство лупцуют! Когда еще увидишь?! Подспудное коллективно-бессознательное — присоединиться бы! Заманчиво, заманчиво. Но чревато… А тогда, если не помочь, то не мешать. Двое дерутся — третий не лезь.
