Из сказанного им кроме выговора в свой адрес ничего не понял. Он топтался, здесь, судя по цвету носа, минимум минут 15–20, но думаю, что это очень не точное время, сейчас было почти без 10 минут 12, выехал я в 11.30. Мобильника у него нет, сам сказал и куда ему звонить? В рельс? Уточнять не стал. Он надулся. Так, молча, и доехали до ресторана. Времени до 13.00 было много. Взял у водителя такси номер его мобильника. К названной им сумме добавил сверху 500 рублей, пообещал за вечерний вызов заплатить 1000 сверх суммы. Он уехал довольный. Поднялся в ресторан, заказал столик к 13.00. Здесь Саша сообщил, что он не позавтракал, да и здоровье поправить не откажется. Время было. Заказал ему 200 грамм водки, салатик и нарезки, себе заказал апельсинового сока. Так скоротали время. В 12.50 уже сидели в фойе, ждали Игоря.

Он появился во входных дверях ровно в 12.59. Вот что значит военный человек! Увидев его, я порадовался, что свою дублёнку и норковую шапку сдал в гардероб. Он был одет вроде и просто, и в тоже время элегантно. На голове кепи из нерпы, тонкий светло-голубой свитер, сверху куртка из шерстяной пальтовой ткани, джинсы и чёрные ботинки. С одного взгляда чувствовалась порода и стать человека власти и денег. В своей дублёнке и норковой шапке, я выглядел на его фоне, как Саша в своей куртке и шапке из пыжика, выглядел на моём фоне. Два пережитка на фоне настоящего времени. Особо меня это не задело. Всё это его и своё великолепие охотно променял бы на камзол, короткие бриджи, заправленные в мягкие сапоги. Одежду моего мира. Да моего мира! Как странно это не звучит.

Саша, так и не снявший шапку своей мечты, бросился к нему, протянув ему свою руку для приветствия, гордо откинув голову в шапке, произнёс:

— Задерживаешься! Но рад тебя видеть, здоровым и весёлым. Проходи, не стесняйся!

Я заметил улыбку, скользнувшую по губам Игоря, но он мгновенно стёр её и серьёзно пожал руку Саше, ответил:

— Простите, Ваша светлость! Конюх вчера перебрали-с, сегодня еле поднял! Вечером батогом его отхожу, за нерадивость!

Саша замялся, покраснел и обиженно изрёк:

— Ничего я вчера не перебрал! Одна взрослая на двоих? Это слону дробинка! А сегодня только позавтракал с двумя шкаликами по сто. Нечего меня обзывать конюхом и угрожать батогом!

Так переговариваясь, они подошли ко мне. Всё это время я смотрел на Игоря в этом мужчине не было черт того непоседливого парня, моего соседа, соученика из давно ушедшей юности. Как быстро пролетело время. По этому человеку было видно, что его жизнь удалась, что он не жалеет об прошедших годах. Нет! Я ему не завидовал. Да моя неудачная жизнь в этом мире, была серой и скучной, но она была прологом к счастливой жизни в том мире, где меня любили, где любил я, где было познанное мной счастье. Ради всего этого можно было прожить серые дни в этом уже чужом мне мире.

Они подошли. Сашка, важно указав Игорю на меня, лукаво произнёс:

— Знакомься "Гриф"! Вот мой сюрприз. Это и есть известный тебе виновник. Сегодня он искупает свою вину!

Игорь протягивать руку не спешил. Он внимательно и задумчиво осматривал меня, мою одежду, моё лицо. Я ему не мешал, стоял спокойно, безмятежно смотрел на него. Сашка пританцовывал рядом с таинственным выражением на лице, он смотрел, то на Игоря, то на меня. Радостно повизгивая, как щенок, предвкушая ожидаемое изумление Игоря, когда он узнает кто перед ним. Но Игорь доказал, что чекист это не только звание, но и состояние мышления.

Он окончил осматривать меня, нахмурившись, посмотрел на Сашу, но ничего не сказал. С явно выраженным неудовольствием он, поколебавшись, протянул мне свою руку.

— Игорь Иванович!

Я так же протянул ему свою руку. Наши руки встретились в крепком рукопожатии. Улыбнувшись, я посмотрел ему в глаза и ответил:

— Очень приятно Игорь! Владимир Петрович Миленький, если хочешь говорить официально.

Зрачки Игоря расширились. Он даже отдёрнул свою руку.

— Это не очень удачная шутка, молодой человек! Если всё названое Вами, фамилия, имя и отчество не совпадение, то могу посчитать и проявлением неуважения ко мне.

— Какие шутки Игорь? Наши шутки остались там, в далёком детстве. Тогда шутником я не был, им был ты. Твои шутки я помню. Например, как "Зубр" пробрался в женский туалет, соскоблил краску с окна, сделал небольшую дырочку. Затем вы с ним залезли на дерево и пытались в театральный бинокль увидеть, что там делают девчонки. Это было весной, мы заканчивали 6-ой класс, я "зубрил" формулу по физику, стоя под этим деревом, так как был поставлен тобой на "стрёме". Это помнишь? Или вспомним другую твою шутку? Тогда ты устроил небольшой пожар на уроке химии, изобретая порох, это было в седьмом классе. Класс наполнился дымом. Вся школа начала эвакуацию с криками:

"Пожар! Спасайтесь!"

Ты испугался и бежал со всеми, как впрочем, и я. Затем началось следствие, директриса рвала и метала, обещала исключить из школы "шутника". С дисциплиной у тебя и так были проблемы. Выручая тебя, я тогда признал себя виноватым, лучшему ученику простили эту шалость. Ты тогда поклялся быть моим другом на всю жизнь. Но шутить продолжал. В восьмом классе ты подложил лягушку в портфель Лене, с которой через год целовался на лестнице, ведущей в подвал. Потом нам сообщил, что женишься на ней. Но чуть позже. В десятом классе ты поймал пчёл и запустил их в раздевалку девчонкам на уроке физкультуры. Могу вспомнить ещё многое. А не уважать представителя грозной организации? Ты кстати кто? Майор или подполковник?

Игорь стоял, слушал меня и внимательно смотрел на меня, глубокая задумчивость, отстранённый взгляд, делала его лицо застывшей маской. Но слушал он внимательно и на мой вопрос ответил:

— Уже без пяти минут полковник. Представление подписано, приказ объявят 23 февраля. Поощрения и награждение к знаменательным датам уже вернулось. Да! Всё что ты говорил было. Участников было точно трое. Теперь уже двое. Я это никому не рассказывал. Значит ты точно Вова! Но ты стал почти в два раза моложе и не очень похож на него. Да и Саня говорил, что ты умер, а твоё тело сожгли. Как так получилось, что ты здесь в чужом теле? Такое и в бреду не придумаешь! Не просветишь?

Я согласно кивнул головой.

— За этим мы и собрались. Но может, пойдём и сядем за столик? Там слушать мой рассказ будет удобней, он не очень короткий. Кстати, а что с "Зубром"? Ты исключил его, из числа людей могущих рассказать о тех шалостях. Ведь третьим был он, ибо двое это ты и я. Разругался с верным адъютантом?

Лицо Игоря стало жёстким. Он качнул головой:

— Не разругались. Просто нас разлучила судьба. Леня погиб в 96-ом. Оставил жену и двух дочек. Она после его смерти уехала с детьми к родителям на Украину. Звоню им, не забываю. В прошлом году она приезжала. Лене посмертно героя дали, но приказ где-то затерялся, а теперь нашли. Тогда героев не очень давали. Она приезжала получить звезду и документы. Мы встречались. Девчонки уже взрослые. У неё новая семья, а наших героев на Украине сейчас не очень жалуют. Снова, как в ту первую и вторую войну, на нашей территории, воюем по разные стороны баррикад. Вот дожили, до такой глупости! Но ты прав! Пошли за стол.

Молча, мы поднялись по лестнице, зашли в зал ресторана, сели за накрытый стол. Подошедший официант, откупорил бутылку "Абсолюта" и собрался налить наши рюмки, но Игорь остановил его.

— Лей в бокалы! Эти напёрстки убери! Слишком много свалилось. Нужно всё осмыслить, а для этого малые дозы не годятся.

Официант послушно налил до половины наши фужеры, забрав стопки, он удалился. Игорь поднял свой фужер.

— Давайте выпьем за Леню. Вечная ему память! За твою вечную память Вова мы с Саней уже пили.

Выпили, молча, и начали ковыряться в закусках. Все были задумчивы. Молчание, затянулось. Я думал о том, как быстро пролетело время. Жизнь шла, сверстники уходили. Нас становилось всё меньше и меньше. Имею в виду живых…

Игорь нарушил затянувшееся, молчание.