Одарённые виконтом Даба Бернардом они убрались радостные. Слуги отпустили меня. Получили от виконта по три медные чешуйки и отправились по рабочим местам. А виконт Даба Бернард почти полчаса пытался расцеловать меня. Теперь уклонялся я, шустро носясь по комнате. Удалось!

Вечерний коллективный ужин превратился в банкет. Все явились разодетыми. Виконт был на вершине счастья. Его жена на вершине славы. Их сыновья и дочери были задумчивы и обеспокоены. Замужняя дочь и женатый сын, жалели о неравных браках. Холостые думали о смене своих избранников, невесты и жениха. Теперь они были богатыми и родовитыми. Приходилось соответствовать!

Ещё были обижены на родителей. Те берегли тайну и им о возможном изменении статуса не сообщили. Виконтесса до начала ужина-банкета собрала всех слуг и три часа школила их. Учила обращаться по новому званию. Меня виконт и виконтесса называли бароном, но произносили это едва слышно. Это оставалось главной нашей тайной, благородные люди её свято хранили. Все мужчины за столом сидели с кинжалами на поясах. Этикет обязывал. Дамы не сморкались в рукава уже давно. Платки я ввёл сразу.

Виконт шёпотом объявил мне на ухо, что он принесёт мне вассальную присягу, как только я объявлю себя бароном, и меня признает таковым наш герцог. Шептал очень громко. Слышали все. Пришлось ему напомнить, что он вассал герцога, а быть слугою двух господ не возможно. Это сообщение погрузило его в глубокую задумчивость. Он молчал весь вечер, обдумывая сложившуюся ситуацию и размышляя, как её решить. При этом с вопросами обращался к жене. Занятые своим, они меня не трогали. Дали возможность обдумать следующие свои действия. Слабоумный виконт исчез и на сцену выходил барон Гепард. Богатый и сильный. Это всё уже зависело от меня. Вот и думал над этими проблемами. Прикидывал варианты.

Завтра был последний день на подготовку. Времени всегда немного не хватает. Это знают и испытали на себе все. Я исключением не был.

С банкета ушёл первым. Семейство виконта моего ухода не заметило. Обсуждало открывшиеся возможности. Мне нужно было выспаться. За истекшие двое суток спал несколько часов. Это и насыщенные событиями, напряжённые дни сказывались. Зевал усердно. В глубокий сон провалился мгновенно, едва голова коснулась подушки. Проспал до утра без сновидений. Проснулся с трудом. Начался новый день, снова навалились хлопоты. Проверял багаж на телегах, снаряжение, свою амуницию и оружие. Так и промотался весь день. С виконтом и его семьёй простился за ужином. Они отвечали почтительно, желали скорого возвращения и удачной поездки. Очень хочу думать, что искренне. Это была последняя ночь перед дорогой к новой жизни. Её провёл плохо. Точнее спал плохо. Едва рассвело, вскочил. Быстро привёл себя в порядок и начал одеваться.

Делал это добротно. Подложка под панцирь, панцирь, сапоги из толстой кожи металлические накладки на ноги и руки. Шлем пока не одевал. Два пистолета по бокам. Меч, кинжал и два кошеля с золотыми и серебряными чешуйками. Всё это увеличило не только мои габариты, но и добавило нагрузку на ноги. Вес тела увеличился килограммов на 20–25. Поверх всего снаряжения накинул грубый вылинявший дорожный плащ. Смотреть на себя в зеркало не стал. Догадывался, что там увижу. Присел на дорожку, посидел, как положено в моём покинутом мире. Вздохнул, встал и ушёл из комнаты. Моя дорога в новую жизнь начиналась от этого порога. Куда она приведёт меня? Не знал. Думать над этим не хотел. Дело это не благодарное, иметь надежду на то, что всё сложиться хорошо очень хотелось. Но…, "человек предполагает, а Бог располагает!"

Волов я выбрал обдуманно. Ехать мне было недалеко, а четыре телеги вести одному очень нелегко. Почему говорю одному? Ответ прост. Себя я в расчёт не брал. Имел в виду именно одного Гуда. Мне нужно было доехать с телегами до землянки Гуда. Этого короткого пути страшился. Волами управлял впервые, а здесь они были здоровые с рогами и злыми глазами. Они всё время косились на меня и очень недобро облизывались. Боялся их так, что даже не мог вспомнить главного: Травоядные волы или хищники? Потом эти потуги бросил. Кто волам травоядным допустим в моём мире, мешает быть хищниками в этом мире? Уверен был на 100 %, что в этом мире этим делом моё тело впервые занимается тоже. Ну, кто поручит управлять волами слабоумному? Разве что такой же слабоумный.

Пока добрался до землянки, где обитал Гуд, был мокрым весь…, до самых пяток. Ну, очень мокрый! Пришлось расстегиваться и обтираться везде, где смог достать. Так расстегнутым стоял около получаса, обсыхая. Мою озабоченность своей обильной мокротой понять не трудно. Какой из богов, пройдя около километра, будет исходить потом? Так и созданную легенду можно разрушить. А мне этого не хотелось, ибо трудностей тогда возникало море.

Свой тележный кортеж оставил на дороге и пошёл к землянке. Гуд ждал меня сидя у ямы-входа. Он был сосредоточен и серьёзен. Увидев меня, встал и почтительно поклонился. После этого остался стоять, молча ожидая приказа. Стараясь сохранять серьёзный вид, я произнёс:

— Как ты узнал меня? Ведь в этом облике ты видишь меня впервые. Это облик барона Гепарда, моего тела в твоём мире. Ну?

— Божественную сущность Агора не скроет никакое тело, никакая одежда, капитан Агор.

Веско произнёс он, преданно смотря на меня. Нужно было расставить все точки, я ответил ему зло:

— Меня зовут барон Гепард! Ты капитан моих солдат. Запомнил? Повторять больше не буду! Давай переодевайся в то, что я тебе принёс в последнюю нашу встречу. Только шлем не одевай, пока и сверху доспехов накинь плащ. В него завёрнуты все твои доспехи и оружие. Иди и торопись. У нас сегодня ещё много дел.

Гуд поклонился и вошёл в землянку. Через несколько минут он вышёл полностью одетый в дорогу, как я приказал. Шлем, он нёс в руках. Я повернулся и пошёл к дороге. Гуд шёл за мной спокойно, не оглядываясь на свою землянку. Он шёл в новую жизнь, как и я, но ему было легче. Он шёл за кем-то, а я шел туда, куда несли меня мои ноги. Благо ими управляла голова, а план в ней уже был.

Выйдя на дорогу, Гуд положил шлем на первую телегу, взял в руки верёвки упряжи быков и посмотрел на меня. Кивнув головой, разрешая ему править. Старался быть спокойным, хотя хотелось прыгать от радости. Мои муки с непонятными волами закончились.

— Через мост в лес.

Коротко бросил я. Лицо Гуда было спокойным и безмятежным. Он не мог не знать, что за мостом начинается лес, владения разбойников, что двоим, даже самым сильным и грозным воинам там долго не продержаться, ибо разбойников в лесу во много раз больше. Но он, об этом, скорее всего и не думал. Смерть его не пугала. В строю рати Лабе его уже ждало место. О таком даже не мечтали! Но у него это место теперь уже было, он это знал. С таким знанием смерти не страшатся. Я даже позавидовал ему. Мой мозг пронзила мысль:

"Может и себе глотнуть иле с добавкой? Может так жить будет легче?"

Но отбросил эту мысль. В Лабе, Агора я не верил. А без веры? Наверняка не может быть убеждённости. Прогнал эту мысль об особом иле и пошёл в след, за Гудом и первой упряжкой волов.

Жизнь в поселении, как и в любом городе, посёлке моего мира кипела в центре на торговой площади и возле "замка". На полях и реке народа было не много. Хмурая осень-зима, последняя соответствовала этой поре года моего времени, для полевых работ и рыбной ловли не годилась. Поэтому обделённые вниманием народа мы со своим обозом переползли мост и углубились в лес. Здесь на околице леса я скомандовал привал. В котомке у меня был припасен завтрак. Жареная тушка кролика, куски мяса, хлеб, лук и разбавленное водой вино. Сели на телегу, сырая земля для сидения не годилась. Поели. Гуд долго настороженно нюхал флягу. Я даже улыбнулся про себя, отношение Гуда к спиртному мне было понятно. Страх перед последствиями поселился в нём навсегда. Он от него не избавиться никогда.

Отдохнули и приготовились тронуться в путь. Гуда цель и смысл нашего путешествия не интересовали. Он твёрдо верил, что конечная точка его пути это рать Лабе. А как идти к ней? И сколько? Значения не имело. Вот счастливец!