Сегодня в последних известиях сказали, что у нас хорошее настроение и высокая работоспособность. Это правда. Земля ведь нас видит внешне и оценивает только настоящее наше состояние, не чувствуя и не понимая нашего состояния завтрашнего.

Хороший, редкий день. Побольше бы таких — и летать можно долго. А причина — хороший контакт с Землей.

Встали, дозаправили баки окислителя. На связи дежурный оператор Петр Иванович — представитель Центра подготовки космонавтов. Спрашивает: «Как настроение?» — «Хорошее. Мы его научились мастерить сами». Петр Иванович — наш ветеран отряда. Когда говоришь, что человека видно по работе, — это как раз тот случай.

Внешне и в разговоре с ним никогда не скажешь, какой он. А в этой работе раскрылся прямо его талант. Чрезвычайно дисциплинированный человек, я не помню, чтобы он забыл наши вопросы, не ответил. Его утренние новости прозвали «Колодинской мозаикой» — он их аранжировал шутками, анекдотами, новостями, сообщениями, и они стали неотъемлемой частью общения с Землей. Всегда стремится предложить свою помощь во время проведения экспериментов, напомнит время включения аппаратуры, смены режимов и т. д. Очень доброжелателен, перед сном всегда позвонит нашим женам, узнает, как дела дома, и все последние новости передаст нам, а это очень приятно. В общем, есть у человека свой почерк общения с нами, и он его старается совершенствовать. А для длительных полетов, и тем более межпланетных, общение с Землей — одна из важных сторон успеха. Сказал, что они выпустили памятку для дежурной смены, как разговаривать с экипажем. Чувствуется, в ЦУПе настроились нас всячески ограждать от случайных моментов. Первое, что заметили, — стараются с нами обоими разговаривать, не выделяя особо каждого.

Сегодня впервые была серьезная тревога, почувствовали запах гари от лака или изоляции. Быстро выключили все вентиляторы, чтобы отключить циркуляцию воздуха, закрыли люки в транспортный корабль, если дело дойдет до дыма, чтобы туда не попал. Взяли огнетушители и стали летать по станции, как ищейки, и нюхать, откуда идет запах…

После того, как обнаружили место, откуда идет запах, потребовалось время, чтобы разобрать панель. Когда вскрыли ее — увидели много пыли на вентиляторах обдува датчиков угловых скоростей, гироскопов и других приборов системы управления, которые там установлены. Да и не только пыли, много мелких предметов — кусочки изоляционной ленты, фломастер. По-видимому, что-то из них попало в вентилятор и заклинило его. Защита не сработала, и он перегрелся. Так что случай помог очистить эту приборную зону. Земле говорить об этом не стали, чтобы не создавать лишней паники, но панелью закрывать это место тоже не стали, чтобы еще понаблюдать.

Днем встретились с семьями, Люсенька пришла с букетом из веток ягодной рябины и клена. Сын прямо из школы в форме. Поговорили весело. Настроение у них хорошее. Был еще знакомый старпом с теплохода «Казахстан» — Володя с женой. Он рассказал, что в портах Западной Германии и Ирландии видел наши фотографии на страницах журналов в компании с фотографиями ковбоев и гангстеров из фильмов. Развеселил его вопрос. Спрашивает: «Вы не видели нас у Шпицбергена, мы там почти месяц одни ходили?» Видно, многие еще не знают, что когда в газетах сообщаются параметры орбиты, то наклонение ее к плоскости экватора, которое сообщается в градусах, — это есть максимальная широта тех районов Земли северного или южного полушария, над которыми мы летаем. Так, например, над Москвой мы никогда не пролетаем, а видим ее только сбоку, примерно на удалении 500 км, так как широта Москвы 56°, а наклонение нашей орбиты 51,6°.

Люся рассказала такой эпизод. Когда вчера ехала в автобусе, один дедушка, читая газету, где была статья о нашем полете, обратился к ней и сказал: «Какие молодцы эти ребята, сколько летают и все время у них хорошее настроение». А женщина рядом заметила: «А каково приходится их семьям». Люся говорит, так стало приятно на душе, аж слезы выступили. И нам здесь было приятно это услышать, почувствовать связь с людьми и их внимание.

На следующем сеансе связи увидел на экране телевизора Сережу и Женю. При этом Сережа сразу говорит мне: «Летаешь без ошибок», — его кто-то поправил: «Летаете». Молодец, действительно здесь все вместе. К сожалению, мало было времени поговорить. Женя почему-то обратился к нам не по имени, а «Эльбрусы». Все не знает, как настроиться на наш лад, а надо проще, что нужно — сами скажем, и меньше советов по медицине, а больше информации о делах, вовремя подсказать, где и в чем себя подкорректировать.

Попрощался, так как уходит в отпуск. Люся рассказала, что Виталька по дороге к нам говорил ей: «Я тоже буду лысый, как папа», — а она ему: «Может, и нет». «Да, но это так здорово, когда вены на лбу набухают от ума, как у папы». Родной мой, хоть и смешно, но спасибо. Сказали, что получили теплое письмо от моей первой учительницы Надежды Ивановны, которую поздравил отсюда с днем учителя.

Сейчас составляю таблицу по видимости звезд на свету. Яркие звезды, такие, как Сириус, Канопус, Вега, видны всю светлую часть витка, если находятся от Солнца или атмосферы Земли в угле более 20°, и Солнце светит в иллюминатор сбоку, иначе засвечивает. Вошли в тень. Смотрю заход Веги, и вдруг в месте ее захода какая-то звезда стала всплывать из-под горизонта на фоне Земли. Приблизившись к нему, она пропала. Теперь-то я понял, что изображение звезды наблюдал ранее по обе стороны вблизи горизонта. Видимо, это было зеркальное отражение заходящей звезды в океане. А удивило то, что я терял заходящую звезду в облаках атмосферы и видел ее всплывающее отражение. Интересно насколько должен быть штилевым океан и какие еще необходимы условия по состоянию атмосферы, угловому положению звезды над горизонтом и направлению ее линии захода, чтобы это стало возможным?

В конце дня пару часов поспал. Такая истома в теле. Первый раз в полете спал днем. Встал в 9 часов вечера. Тишина — посмотрел вдоль станции. Толя в ПХО читает журналы.

Проходим над Эверестом. Видим хребты с высочайшими вершинами мира. Они хорошо выделяются на фоне горной гряды Гималаев. На краю ущелья, известного как долина Катманду, вытянувшегося с севера на юг, нашел Эверест. Удивительно, все лезут на него, чтобы оттуда взглянуть на мир с предельной высоты землян, а нам его сверху даже трудно распознать.

После первого космического полета В. В. Лебедев во время отпусков трижды работал на БАМе, был командиром студенческого строительного отряда МАИ. На снимке: космонавт с группой строителей в Кувыкте; второй слева — известный бамовский бригадир, ныне герой Социалистического Труда Владимир Степанищев, третий слева — В. В. Лебедев.

Воскресенье. Болит голова. Давит лоб. Настроение апатичное. Ничего не хочется делать. Сейчас бы лег и спал. Но надо дождаться сеанса связи и получить радиограмму на завтрашнюю работу.

Ничего. Через два месяца все накопленное отрицательное начнем списывать назад. Полет закончится.

Днем приходили ребята из театрального Щукинского училища. Приятно волновались и хорошо нас развлекали. Попели с нами.

Летим в космосе. Вдвоем на все человечество Земли. Мы здесь, а мысли, проблемы какие-то безобразно мелкие. Обидно за такое несоответствие больших дел и мелких забот.

Выспался прекрасно. Спал около 11 часов. Встал, слабое было ощущение остаточной болезненности в голове, но оно скоро прошло. Ночью чувствовал желудок. Видимо, легкий гастрит.

До обеда готовились к экспериментам. Почти не разговариваем. Но только начали работать, заговорили. Когда начал делать эксперимент с «Эфо», смотрю, Толя подходит: «Давай делать вместе». Хорошо поработали. Три звезды записали при их проходе через атмосферу: бету Лебедя, Вегу и Альтаир. Здесь хорошо ощущаешь отдачу: глубоко позанимаешься на Земле, разберешься во всех тонкостях, а теперь легко. Я уверен полностью в своих возможностях и в любой ситуации найду себя. Мне надо только время, и все. А растерянности совершенно не бывает.