Сложность всего этого режима еще и в том, что процесс взаимного поиска станции и корабля радиотехнической системой «Игла» с переходом на узконаправленные ее антенны захвата и слежения будет проходить на малом расстоянии, около 200 метров, при этом станция должна развернуться на нас противоположным стыковочным узлом на 180 градусов. До включения «Иглы» управление ориентацией корабля и его движением во время расхождения, чтобы не потерять станцию из поля зрения оптических и телевизионных средств, выполняется по прогнозу от бортового вычислительного комплекса на основе решения навигационных программ по данным от измерителей — угловой скорости и ускорений. В автоматическом режиме в случае отклонений больше допустимых, когда возможна визуальная потеря станции, мы должны взять управление на себя и выполнить облет станции и стыковку вручную.

Расстыковались. Мягко, плавно отходили от станции, контролируя ее визуально по телевизионному изображению и оптическому визиру ВСК-3 и также по параметрам движения на дисплее. Затем прошло включение системы «Игла» и мы увидели, как станция, будто живая или кто-то ею управляет, стала разворачиваться по рысканию другим стыковочным узлом к нам, а дальше пошел процесс причаливания. Медленно, покачиваясь по крену, мы сблизились со станцией и состыковались, скорость при этом была 0,34 м/сек.

Режим прошел удивительно чисто, и наша роль свелась только к контролю режима перестыковки и докладам Земле о ее прохождении. Это как раз тот случай, когда задача человека заключается в том, чтобы при работе автоматики понимать ее и не помешать ей. Здесь, видимо, можно и рассказать поподробнее о новом транспортном корабле «Союз-Т».

Когда я начинал его осваивать, возникло двоякое чувство. В самом корабле на первых порах работать было легко, познавать же было сложно. Мощная цифровая вычислительная техника, совершенно новые принципы управления и отображения информации. Все это было непросто: переучиваться от одних принципов — аналоговых, которые в тебя уже «впитались» и стали естественными, на другие — дискретные, где все выражено в цифрах, различных кодах. Было тяжеловато. А когда начались тренировки непосредственно в корабле, то было даже неинтересно. Ну, что это — машина все ведет за тебя, тем более что информацию в нее закладывают с Земли, тебе же только остается в заданное время выдать ей разрешение работать и можешь сидеть. Даже так, на «дурика» — закрыть глаза, а она все тебе сделает — рассчитает, развернет корабль, включит двигатель. Ты за ней только смотри и контролируй.

На прежних «Союзах» с аналоговым способом управления я должен был сам включать все: датчики, гироскопы, приборы, устройства, программы, выдавал команды, задавал временные интервалы, менял подстройку параметров. Но еще и контролировал все сам, мысленно воспроизводя сложный калейдоскоп срабатываний элементов бортового комплекса. И на фоне этих дел существовало еще много нештатных ситуаций, которые я должен был знать, чтобы сразу оценить положение и принять самое верное решение. Так, для одного лишь режима сближения и стыковки существовало пятьдесят три нештатных ситуации, уже заранее рассмотренных и отработанных на Земле. Даже в ходе хорошей, спокойной стыковки у меня эти ситуации «во лбу сидели» — вдруг срыв, и надо действовать.

Сложно было… Но интересно! Помню свои высказывания, когда готовился на новом корабле: «Мне все-таки нравится старый „Союз“!» Я в него садился и был в нем думающим человеком. Готовил системы к работе, знал величины напряжений и токов, давления, знал, сколько времени раскручиваются гироскопы и т. д. Если что-то я не сделал, пропустил — моя ошибка. Там она меня подстерегала на каждом шагу. Если вовремя что-то не включил, значит, мог вообще «завалить» весь режим, от меня все зависело. Мы, космонавты, на старом корабле проходили тяжелую многолетнюю подготовку, переживали, снова повторяли, спотыкались, и очень хорошо познали — «на ошибках учатся». Но это было интересно, захватывающе. Какое-то единоборство — кто кого! Ведь на самом деле, когда подготовился, научился, все прошел и испытал на своих «шишках и синяках», ты сидел в корабле — король! У тебя все в руках: каждая команда. Все ты видишь, все… Ты управляешь. Знаешь массу комбинаций по выходу из нештатных ситуаций и определяешь, анализируешь, обходишь возникающие нерасчетные отказы. А здесь, на новом корабле «Союз», все за тебя кто-то делает, какой-то «дядя».

Сиди и смотри. Если что-то произойдет, страшного ничего нет: «Я, машина, увижу, для этого существуют программы контроля, и, если надо, все выключу за тебя или перейду на резерв датчика, двигателя. Тебе же дам информацию, что прошла авария, какая, и что я сделала. А ты как „интеллектуал“ для сведения посмотри и вовремя доложи Земле. Вот и вся работа».

Но шло время. И когда я глубже познавал новый корабль, то неожиданно для себя словно прозрел, вышел на другой уровень. Теперь после сложности освоения, «свыкания» с машиной в мнимой простоте управления появились широта и многообразие общения с ней. Я вышел уже на тот уровень, когда разговаривают на одном языке и мыслят в том же объеме, что и машина. Например, идет какой-то процесс, машина считает, выдает команды, выбирает программы. Я же теперь опережаю ее, предвижу, что она должна сделать, за счет опыта, интуиции и еще многого другого, чем «пропитан» наш мозг. Сейчас машина для меня уже не загадка. Раньше я не успевал за ней соображать, что она там делает, куда «крутит», что включила, выключила, или вдруг высветила какую-то «аварию». Мне еще надо понять, что за авария и что надо делать, а машина уже «завертела» и все сделала. Теперь работаю спокойно, уверенно, на дисплее вижу все параметры, оцениваю их, рассчитываю, как идет процесс, и даже появилось время посмотреть на машину со стороны: а наилучшим ли образом выполняет она порученную работу? Смотрю: сейчас происходит это, если же будет такое значение параметра, то произойдет следующее, если это сбой, я в состоянии перезаложить данные в машину. А в результате — красиво, без накрученных сложностей прийти к нужному моменту готовым, включить двигатель иди точно удержать ориентацию корабля.

Ради спортивного интереса на одной из тренировок провел необычную стыковку. «Вслепую», не видя изображения станции, ее огней и всей обстановки в визире, стыковался. Вместо всего этого на дисплее была только одна светящаяся точка и параметры сближения с ней. По угловой скорости я мог представить перемещение корабля вверх, вниз, в стороны и его угловое положение относительно станции. Работал сразу двумя ручками: отклонял правую (ориентацию) и, чувствуя на сколько ее отклонил, левой гасил боковой снос. Так что мой корабль-тренажер состыковался с точкой. Это стало возможным потому, что я был в состоянии воспроизвести визуальную обстановку, которая скрыта за сообщаемыми машиной параметрами и ее реакциями на них. Поэтому в общении с вычислительной машиной могут быть два варианта. Можно работать формально, читать цифры и не задумываться, что за этим стоит, а просто смотреть. Мелькают значения: «Вот угловая скорость. Это готовность ориентации. Расход такой-то. А это „авария“. Ах!» Но можно общаться и красиво, увлеченно! Получать наслаждение. Смотреть, как идет процесс, и прогнозировать его. Так, пошел косой разворот, и возможна потеря захвата. Значит, в прогнозе машины может накопиться ошибка, и после обратного разворота корабля на станцию в зоне видимости антенн системы «Игла» ее может не оказаться. Значит, мне нужно избавить машину от накопившихся ошибок, а для этого я перезапускаю систему сближения «Игла», чтобы начать поиск заново.

Вот так работать интересно. Раньте я сидел в поте лица — что-то произошло, надо быстро сообразить и выдать команду. Сейчас — нет! Я не спешу, механически работу не выполняю, все анализирую настолько, что понимаю этого электронного «профессора». Как он считает, где ошибся, что рекомендует, и, если надо, вовремя скорректирую его. Все-таки человек исключительно гибче машины, он может оценить значительно больший объем информации. Все, что заложено в машину, разложено по узким полочкам, например, контроль аварийных ситуаций идет по отдельным параметрам, группам параметров, отдельным датчикам, пусть даже системам. Человек же все это связывает воедино — все программы работы и контроля, все системы.