Во Франции Глендейлу повезло меньше всего. Французы настолько погрязли в дрязгах и скандалах в высших эшелонах власти, что у них не осталось ни политической, ни личной воли заниматься продвиганием космических программ. Все потуги Глендейла остались тщетными, ни одно из его предложений не прошло в Национальном собрании — нижней палате французского парламента. Французский визит Глендейла прошел совершенно впустую. С, в общем-то, весьма скромными результатами американский президент уезжал на родину. Уезжал в неизвестность, совершенно не представляя, что его ждет там. Мортимер в продолжение всего визита отслеживал ситуацию на родине, фильтруя информацию из разных источников. Вроде никаких настораживающих признаков он не замечал. Ни в СМИ, ни из личных конфиденциальных источников не поступало никаких вестей о развитии антипрезидентской кампании. Полный штиль, и это больше всего настораживало и Мортимера, и Глендейла. Такое затишье бывает перед бурей, это они оба хорошо знали. Но… другого ничего не оставалось, кроме как возвращаться домой. Никакого формального повода просить какую-либо страну о политическом убежище не было. Внешне все было спокойно, но… это и в самом деле, было затишье перед бурей. Чутье не обманывало двух старых крыс.
LXII
Корабль вошел в закручивающуюся спираль на высоте 12 000 км над поверхностью Земли. Отсюда родная планета была уже узнаваема во всех деталях, во всех изломах береговой линии континентов, огромного желтого пятна Сахары, белого Антарктиды и зеленого океана Амазонии.
Правда, за последние сотню лет сильно изменились и береговая линия почти на каждом континенте, и размеры пустынь, и ледяной панцирь Антарктиды, и Амазонские джунгли. На каждом континенте низменные прибрежные регионы были затоплены. Такие страны, как Бирма, Голландия, Дания исчезли практически полностью. Многие прибрежные страны утратили ту или иную часть своей территории, а 93 % мелких аттольных государств Полинезии и Микронезии просто были поглощены океаном. Повсеместно увеличилась площадь всех уже существовавших пустынь и появилось множество новых. Сахара поглотила почти все и ранее неширокие прибрежные полоски оазисов вдоль северного побережья Африки и дошла кое-где почти до экватора на юге. Зеленый океан Амазонии, эти легкие планеты, как их было принято называть, уменьшился на 42 % по сравнению с началом 21-го века и продолжал сжиматься с пугающей быстротой. Еще быстрее сжималась площадь ледового панциря Антарктики. Многие прибрежные ледники перестали существовать; те же, что еще уцелели подальше в глубине материка, интенсивно таяли, сползая в океан. Когда ледник начинает таять, талая вода просачивается под него, собирается в ручейки, потом в ручьи, и стекает в океан иногда довольно бойкими речушками. Создается как бы слой смазки между грунтом и дном ледника, из-за чего он еще быстрее сползает в океан. Большие массы пресной холодной талой воды подолгу оставались на поверхности океанов, блокируя теплые океанские течения и останавливая тепловой конвейер. Как уже описывалось выше, это вызвало временное локальное похолодание в приполярных, умеренных и отчасти субтропических широтах, особенно в северном полушарии. Такой вот парадокс: глобальное потепление может привести к локальному похолоданию. Большие изменения произошли также в Мировом океане. Океан является гигантским абсорбентом углекислого газа; он способен поглотить до четверти СО2, находящегося в атмосфере. За последние 200 лет выбросы углекислоты антропогенного (связанного с деятельностью человека) характера неуклонно росли, и очень быстрыми темпами. В результате асидификации (повышения кислотности) Мирового океана вымерли многие виды донных организмов, на которых растворенная углекислота оказывала наибольшее воздействие. Подобный процесс уже случался на Земле, и не раз. Самым серьезным потеплением, вызвавшим беспрецедентную асидификацию океана, был так называемый позднепалеозойский термальный максимум, случившийся 55,5 млн. лет назад. Тогда в течение 20 тыс. лет среднегодовая температура на Земле повысилась на 6 °C, и на столько же повысилась температура Мирового океана. Вымерли многие бентосные (донные) виды морских организмов, оскудела флора и фауна океана. Но тогда горизонт насыщения углекислотой находился на глубине около 1500 м, благодаря чему многие виды донных организмов выжили, мигрировав на более мелкие глубины. В современном океане все эти процессы шли в десять раз быстрее, а горизонт насыщения поднялся на глубину 550 м, что не оставило шансов гораздо большему числу видов. Даже планктон, обитающий на поверхности, и гораздо менее подверженый неблагоприятным воздействиям, чем донные виды; и тот во многих регионах океана вымер. Вслед за ним вымерли и киты, чей рацион состоит целиком из планктона. Исчезли также многие виды, так или иначе зависящие от планктона. Океан, эта колыбель жизни, еще недавно кишащий ею, теперь оскудел настолько, что ученые забили тревогу; полагая, что теперь прежнее разнообразие и численность видов вряд ли когда-либо восстановятся.
Корабль проплывал над Северным полюсом, который сейчас, летом в северном полушарии был совершенно лишен ледовой шапки. Зимой худо-бедно еще как-то намерзали относительно тонкие льды на площади, равной приблизительно площади Ирландии до начала подъема уровня океана. Северный морской путь вдоль северных берегов России теперь даже зимой был совершенно свободен от плотного льда. Только паковый лед временами опускался, немного задерживая проход караванов судов, которым теперь почти не требовался ледокол. Казалось бы, этому можно было только радоваться. Навигация по Северному морскому пути стала теперь возможной круглогодично. Но… возить грузы стало особо не для кого. Большая часть российского Севера, где жили потребители этих грузов, оказалась затопленной. Полуостров Ямал, Северо-Сибирская, Яно-Индигирская, Колымская низменности потеряли от 20 до 53 процентов территории. Больше всех пострадали коренные народы, занимающиеся традиционно выпасом северных оленей. Олени не могут жить в более южных широтах, они попросту стали вымирать. Терпящие убытки оленеводы попробовали уехать на материк в поисках лучшей доли. Но на материке с работой было туго, а оленеводы в большинстве своем ничего другого делать не умели. Кое-кто из них где-то устроился, но большинство стало бездомными спивающимися люмпенами. Те же, кто остался в тундре, оказался обречен. Старые порты на побережье, через которые раньше доставлялись грузы, оказались затоплены. Затоплены оказались и низменности, и поймы рек, где раньше кормились ягелем стада оленей. Кое-где сохранились островки незатопленной тундры, но тут сильно изменился климат. Короткое северное лето, раньше достаточно теплое для того, чтобы вызрели немногочисленные тундровые растения, служившие кормом оленям и прочим травоядным, теперь как таковое исчезло. Холодная зима сменялась каким-то слякотным и холодным межсезоньем, за которым опять наступала зима. Растения не успевали вызреть, и от бескормицы стали вымирать олени. В конце концов вслед за своими оленями вымерли и их пастухи. Исчезла древняя самобытная цивилизация пастухов и охотников, со своим языком, обычаями, культурой, фольклором. Мировая цивилизация потеряла еще один маленький узорчик в своей сложной мозаике.
Корабль был в паре часов полетного времени до стыковки со станцией. Игорь как раз заступил на смену. Перед этим он забежал к Тане, и спросил, кто и когда ее будет встречать. Оказалось, они не имела ни малейшего об этом понятия. Решили спросить у медсестры, отвечающей за сопровождение Тани. Та ответила, что после стыковки свяжется с санчастью станции, и выяснит. Игорь попросил ее дать ему знать, когда она прояснит этот вопрос. Ему очень хотелось проводить Таню на станцию лично. Медсестра пообещала, что так и сделает. Удовлетворенный, Игорь ушел в центральный пост.
