Я кивнула.
– А что, это много?
– Да это ты ему целое состояние подарила! Еще и штатив упер, подлюга! – вскипела Милка. – Сейчас мы его разыщем! Он из какой компании был? Мы его уволим к чертовой бабушке!
– Понятия не имею… Вообще-то он сам по себе был.
– Где ты его нашла такого? – изумилась Милка. – В Бен-Гурионе нормальная станция такси, там девушки-дайелат всем талончики дают, все организовано! Потрясающе просто и быстро!
– Со мной всегда так! Коллекционирую приключения! – развела я руками. – Это не я его, а он меня нашел, сам в аэропорту подошел и так быстренько меня поехать позвал.
– Все ясно. Такие случаи у нас единичны, но ты как раз попала! Надо же! Так ты и номер машины не запомнила?
– Нет…
– Ну, пиши пропало… – взмахнув руками, расстроилась Милка. – А так бы мы на него бумагу накатали в Министерство транспорта, в полицию и в суд бы подали. Бедный бы он у нас был!
– Да ладно… – отмахнулась я. – Он вообще не таксист был, бомбила какой-то левый. Ничего страшного, впредь внимательней буду! Проехали. Это ерунда! Главное, что мы увиделись.
– И то правда! – все еще расстроенно ответила Милка. – Долетела-то хоть нормально?
– Тоже с приключениями! – Я кратко изложила подруге свои мытарства в аэропорту.
– Обычное дело! – пожала плечами она. – Ты в первый раз летишь в Израиль, еще и одна. Зато «Эль-Аль» – самая безопасная авиакомпания в мире! А вот и отель, где ты будешь жить.
* * *
Мы вошли в небольшой, малопрезентабельный отель «Шалом». Стены обшарпаны, звездочки не указаны, и, войдя в лобби, я подумала, будет очень хорошо, если в нем хотя бы парочка звезд наберется. Маленьких таких.
Номер оказался неуютным пеналом. Я с трудом протиснулась в него с чемоданом.
– Ну как? – радостно спросила Милка. – В тесноте – не в обиде. Зато дешево, море рядом. И я живу через квартал. Тебе же тут только ночевать надо! Ну, еще завтракать.
– Отлично! – заверила я ее с некоторым скепсисом и вручила Милке купленный в дьюти-фри алкоголь. – Остальные подарки потом!
– Ладно! – кивнула Милка. – Ты принимай душ, переодевайся, приходи в себя! А я сбегаю домой, проверю, как там дела. И через час за тобой зайду. Пройдемся по набережной, в ресторанчике поужинаем. Идет?
– Отлично!
Милка отправилась домой, я наконец с радостью скинула с себя свитер и джинсы и отправилась в душ. Кое-как одолев смеситель, выяснила, что вода из крана течет или очень холодная, или очень горячая. Других вариантов не было. Я сполоснулась холодной на скорую руку, вытерлась полотенцем не первой свежести и быстро распаковала чемодан. Что у меня есть для вечерней прогулки и похода в ресторан? Я вытащила длинное трикотажное платье с разрезом до середины бедра, накинула шерстяную шаль и слегка подкрасилась. Вроде бы нормально.
Когда я спустилась, портье об меня чуть глаза не сломал, а Милка даже по телефону говорить перестала. Она была одета так же, как и днем: в непонятного вида обтягивающих бриджах и серой бесформенной хламиде.
– Я готова! – весело произнесла я.
– Ну ты и вырядилась!
– А что?
– Вообще-то тут так никто не ходит. Ну, только в исключительных случаях… Все прохожие будут знать, что ты только что из России.
– Почему это?
– Только ваши тут так наряжаются!
– Но это последний тренд сезона! – обиженно сказала я.
– Не знаю я, какие там у вас тренды. А у нас все по-другому!
– Ничего страшного, прохожих переживем! А потом я пригляжусь, как у вас одеваются, ладно? А сейчас идем, не терпится по вечерней столице пройтись. – Я взяла Милку под руку, и мы вышли из отеля. – Может, расскажешь, где мы находимся?
– Это Тайелет Хоф А-Ям, знаменитая прогулочная зона Тель-Авива. Тут все лучшие отели стоят. Влево – пляжи, вправо – порт. К югу – старый Яффа, откуда все начиналось. Мы с тобой сейчас к порту направляемся. Там самые хорошие рыбные ресторанчики.
На набережной было прохладно и довольно пустынно. В ресторанчиках тоже было немноголюдно. Мне приглянулся один, у которого, несмотря на зиму, работала открытая веранда.
– Хочешь сесть здесь? – искренне изумилась Милка.
– Да. Воздух, море, закат… Благодать! А в Москве, между прочим, мороз минус двадцать и все в снегу!
– Но здесь же холодно! Все нормальные люди сидят в ресторане, внутри. Хотя, как скажешь… – сдалась она. – Просто ты приехала не в самое лучшее время: у нас зима, дожди, вечера вот холодные.
– Да все замечательно! А виды какие потрясающие! – Я уже представила, как завтра в это же время приду сюда с фотоаппаратом.
– Да так, ничего особенного, – оглядевшись, пожала Мила плечами, – давай будем заказывать.
Пока мы изучали меню, нам принесли громадных размеров лепешки и большое блюдо с несколькими тарелочками, в которых были оливки, маслины и какая-то разноцветная жижа.
– Это что еще такое? – опасливо принюхалась я.
– Тут хумус, тут тхина! – сообщила Милка. – Смотри, как это едят.
Она отломила добрую половину лепешки, глубоко окунула ее в одну из тарелочек и смачно откусила здоровенный кусок.
– Ммм… вкуснятина! Пробуй!
Я для начала взяла небольшой кусочек лепешки и по чуть-чуть попробовала того и другого.
– И как? – продолжая с аппетитом жевать, спросила Милка.
– Ну… есть можно, – смущенно пожала плечами я.
– Мне сначала тоже не нравилось! – доверительно сказала подруга. – А потом втянулась. Теперь ужин без хумуса – и не ужин уже. Хотя вот за последние годы двадцать пять лишних кило набрала. Тут это называют хумусной задницей. Все пытаюсь худеть, но куда там! У нас еда – национальный вид спорта! Израильтян еще мангалоидами называют.
– А почему это монголоидами? – впала в ступор я, тщетно пытаясь припомнить что-то из антропологии.
– А потому, что жизнь без мангала и шашлыка для израильтянина – не жизнь вовсе! – расхохоталась Мила.
Продолжая уплетать лепешки и подтверждая только что сказанное, она заказала себе мясо на гриле. Я решила попробовать креветки. Запить все это дело мы решили вином.
Когда была опустошена первая бутылка и съедены все лепешки, наконец принесли горячее. Порции были просто невероятных размеров!
– Вот, всегда тут так! – вытирая губы, печально сообщила подруга. – Сначала хумуса с лепешками наешься, а потом нормальную еду несут. И есть уже вроде бы не хочется, и оставлять жалко. Вот и приходится напрягаться… Так тяжело порой бывает, но куда деваться?
– Ты о себе расскажи, как ты тут живешь, как привыкла? – попросила я. Выпитый алкоголь располагал к приятной задушевной беседе. В воздухе остро пахло рыбой и морем.
– Да все нормально сложилось. Приехали, жили сначала в кибуце, как новые репатрианты, язык в ульпане учили. Потом я в армии была…
– И как тебе это далось?
– Сначала не очень легко, конечно, потом привыкаешь. Тут все служат. Вот у дочери моей, Даны, подружка старшая, соседка наша Сонька, сейчас как раз на курсах молодого бойца. Познакомлю вас завтра, она приехать должна на выходные. Поболтай с ней – она тебе все расскажет. Курс молодого бойца – в армии самое сложное. Проходишь его – потом уже все проще становится.
– А училась ты где?
– Закончила специальные курсы, работала медсестрой. Чтобы медицинское образование получить, деньги нужны. А их не было… Родители тоже по специальности работу не нашли, да и с языком проблемы были, перебивались, как могли. Сейчас они на пенсии.
– Но они же у тебя в России вроде оба инженеры с хорошей работой были!
– Знаешь, сколько тут таких советских инженеров! – махнула рукой Милка и закурила. – Для многих работать кассиром в магазине – большое счастье. Пробиться очень трудно.
– А личная жизнь?
– По-всякому было. Познакомилась на пляже в Натании с Дороном, он коренной израильтянин – в третьем поколении. Хотя бабка тоже с Украины была, из Умани. Вышла за него замуж, в девятнадцать лет Данку родила…
– А что муж?
