Палмер сняла крышку с лотка.

— Его смерть, наверно, потрясла всех.

— Как ни странно, нет. Полагаю, вы ищете признаки эмоциональной нестабильности, стрессовые факторы?

— В том числе.

— Своего рода психологическое вскрытие.

— Да. — Сильвия отступила на шаг, оставляя Палмер большую часть пространства. — Вы можете что-нибудь сказать по этому поводу?

— Как руководитель группы, я знаю все о своих коллегах, — мягко сказала Палмер. Это не просто уверенность в себе, это самоуверенность. — У Дуга Томаса были проблемы в личной жизни. Он недавно развелся, слишком много пил, играл в казино.

— Он сам об этом рассказывал? — спросила Сильвия, про себя решив, что это вряд ли.

— Нет. Но я обращала внимание на мелочи. Не нужно быть гением, чтобы заметить, что у человека стало хуже с личной гигиеной, телефонные звонки от бывших жен, спичечные коробки из казино. — Доктор Палмер тщательно вымыла руки в дезинфекционной раковине. — Что еще вы хотите узнать, доктор Стрэйндж?

— Хочется понять, на каком участке работ есть вероятность отравления.

— Может, для вашего вскрытия больше подходит лаборатория доктора Томаса?

— Мне нужно изучить всю структуру Б-30/T, прежде чем я займусь его участком.

— Понимаю, — кивнула Палмер. — Ради нашего проекта мне хотелось бы, чтобы вопросы по поводу смерти доктора Томаса разрешились как можно скорее. Если вас интересует симптоматика отравления нейротоксинами…

— Интересует.

— Я проводила анализы во многих случаях отравления. Последний раз в Англии, не так давно.

— Каковы же симптомы? — спросила Сильвия, наблюдая за перемещениями Палмер.

Та вытащила из коробки перчатки.

— Симптомы могут быть скоротечными и весьма многообразными: судороги, нарушение зрения, головная боль, рвота, потеря веса, повреждение внутренних органов, потеря кратковременной памяти, ухудшение работы головного мозга. В острой стадии — сердечный приступ, паралич сердца, полный паралич.

— Могут ли подобные симптомы возникнуть от ваших токсинов?

— В случае доктора Томаса? Могут. Но в лаборатории чисто.

Сильвия не приняла на веру это утверждение. Она заставила себя переждать неуютную тишину, пока Палмер проверяла лотки с культурами.

Через минуту та повернулась к Сильвии.

— В случае доктора Томаса нельзя исключать самоубийство.

— Почему же?

Палмер удивилась этому вопросу:

— Он был неуравновешенным человеком. — Она пожала плечами. Дело закрыто. — Теперь, когда я ответила на ваши вопросы, не могли бы вы ответить на мои? Вы можете поделиться информацией об этом случае? — Ее голос стал мягким, даже вкрадчивым. — Доктор Томас находился в сознании во время аварии?

— Мне это неизвестно.

— Есть ли признаки судорог? Припадков?

— Простите… — Сильвия покачала головой, испытывая неловкость из-за активного любопытства Палмер. — Пока у меня нет информации для вас.

Палмер пристально посмотрела на Сильвию, нахмурилась, кожа в уголках глаз натянулась.

— Мы с вами раньше не встречались?

— Нет. Я бы запомнила.

Палмер шагнула вперед. Их разделял еще один шаг.

Сквозь мышиный писк и гудение оборудования Сильвия слышала дыхание Палмер. Она разглядела темные точки на радужке левого глаза Палмер; женщина не моргала.

У Сильвии волосы встали дыбом.

В коридоре раздались шаги, и она с облегчением бросилась к выходу. Не хотелось, чтобы Палмер столкнулась с Декстером и Свитхартом.

— Вы мне очень помогли, — сказала Сильвия, открывая дверь. — Я ценю, что вы не оторвали мне голову. Понимаю, что значит работать с чувствительными объектами. С радостью поговорила бы с вами еще о способах отравления.

Палмер молча смотрела на нее, пока дверь с легким свистом не закрылась.

Сильвия поспешила по коридору, чтобы перехватить мужчин. Явно ощутила, что Палмер следует за ней, но, когда обернулась, коридор был пуст.

Спецагент Даррел Хупай тихо сказал по рации:

— Цель поймала Чумной контроль в Паутине.

«Паутина» — лаборатория, «Чумной контроль» — служба безопасности ЛАНЛ и двое психологов, «Цель» — доктор Кристин Палмер. Все происшедшее свелось к одной путаной фразе.

Пока шеф читал ему нотацию, Хупай ходил по кругу, пытаясь восстановить кровообращение в затекших ногах.

В это время его напарник наблюдал из укрытия за Гнездом, выигрышная позиция позволяла держать в поле зрения все три запасных задних выхода.

Хупай послушал еще с полминуты и сказал:

— Цель ушла из Паутины в двадцать три ноль-ноль и вернулась домой, в Гнездо.

Он соглашался со своим командованием — ошибку совершили непростительную.

Но чья здесь, в конечном счете, вина? Они неоднократно пытались связаться с заместителем начальника службы безопасности ЛАНЛ, но к тому времени, когда их сообщение получили, Цель уже вошла в Паутину.

Как Палмер умудрилась проскользнуть мимо охранников? И почему службу внутренней безопасности не предупредили о режиме секретности?

Если в ЛАНЛ такие растяпы…

А основной удар пришелся на спецагента Хупая. Он бегал взад-вперед, качая головой, и его передатчик болтался, словно инородный придаток.

— Триста ярдов от Гнезда, — сказал он, — над нами ясное небо.

Их укрытие — пустынный участок, где живут лишь дикие коты и растут двадцатипятифутовые сосны, — обеспечивало постоянный обзор двухэтажного дома, в котором обитала Цель. В нескольких окнах горел свет, автомобиль Цели стоял у дороги. Агенты Хупай и Уивер проводили ее домой и уложили спать на расстоянии.

Дом находился неподалеку от Лос-Аламоса, в нескольких милях к северу от госпиталя и административных зданий лаборатории. Часть домов в этом районе уничтожил пожар Серро-Гранде (огонь метался прожорливым чудовищем, поглощая куски леса и города); большинство домов восстановили, но некоторые так и стояли пустыми.

— Гость к обеду, вас понял, — медленно произнес спецагент Хупай, отвечая на вопрос. Цель заказала доставку еды на дом. — Мы пытались связаться с Чумным контролем, когда она вышла. Но безуспешно.

Спецагент Хупай любил шум деревьев на ветру, запах сосен и костра, в отличие от его друзей и коллег, выросших в городах. Те никак не могли привыкнуть к местам, не покрытым бетоном.

— Цель расположилась в Гнезде, — сообщил Хупай в ответ на вопрос. Кивнул. — В восемнадцать ноль-ноль у вас в кабинете, понял. — И, завершив сеанс связи, состроил унылую гримасу.

Он подошел к фургону, достал последнюю припасенную банку диетической колы, встряхнул, приложил к уху и медленно потянул за кольцо. Банка открылась, воздух сытой отрыжкой вырвался наружу.

Прикончив треть колы, спецагент Хупай направил бинокль на двухэтажный дом, Гнездо.

Цель, ясно различимая в окне кабинета, сидела за столом, выпрямив спину, и смотрела в книгу. Она писала, рука выводила бесконечные каракули на бумаге. Это могло продолжаться часами. Так часто бывало. Затем в час ночи она вдруг останавливалась — пора спать.

Хупай приготовился к долгой ночи.

Но сегодня она писала минут тридцать, затем швырнула книгу через комнату, быстро встала, исчезла в ванной и вскоре вышла оттуда обнаженная.

Хупай присвистнул. Понизив голос, сказал своему напарнику в рацию:

— Большой Батя — Маленькому Бате: она опять за свое.

Донесся слабый скрипучий голос спецагента Уивера:

— Что, снова?

— Посмотри сам.

Хупай настроил бинокль, и обнаженная грудь Цели — доктора Кристин Палмер — оказалась у него прямо перед глазами. Он наблюдал, как она вышагивает по комнате — руки вытянуты вдоль тела, спина прямая, взгляд устремлен прямо перед собой, она ходила и ходила взад-вперед.

Потом остановилась и повернулась лицом к окну.

Хупай невольно отпрянул, хотя с такого расстояния, к тому же в полной темноте, заметить его было невозможно.

Цель снова развернулась, изящно, словно танцовщица, и наклонилась поднять что-то с пола.