— Я, — ответила Палмер. Она устроилась на противоположном конце комнаты у приоткрытого французского окна. — Я всегда интересовалась ранними алхимическими текстами. И воспользовалась этим, как говорится, званием. Этот псевдоним у меня уже много лет.

— Это не просто письма поклонника, — сказал Свитхарт. — Это некий договор.

Палмер смотрела, не мигая. Неярко светила лампа в белом бумажном абажуре. За стеклянной стеной наступила ночь, беззвездное небо окутало покрывалом плечи тонких призрачных сосен. Палмер переоделась, она сидела в светлом халате из мягкой ткани, ниспадающем до босых ног, волосы распущены, она походила на золотую нить в черном бархате.

— Тогда уж темный договор, — тихо сказала она.

Сильвия наблюдала за ними, устроившись на диване. Свитхарт — иссиня-черные волосы заплетены в косу, экзотические глаза очерчены тенями усталости, выступающие скулы, тело борца. Он выглядел беглецом из иного мира, иного времени. Ледяная красота Палмер напомнила Сильвии о посвящении, которое они только что прочли.

— О чем вы задумались, доктор Стрэйндж?

Сильвия посмотрела на Палмер, прищурившись.

Она подумала о золотом ребенке, выросшем без матери, папиной дочке. Она видела сходство с Филдингом Палмером, представляла себе счастливое детство, близкие отношения с отцом, когда девочка выросла. Но образы застыли на той минуте, когда Кристин дала яд своему отцу.

— Я думала о взаимосвязи, — начала Сильвия. Она резко встала, стряхивая видения и вялость. — Я думала о том, что подразумевал ваш поклонник, говоря об алкахесте — алхимическом эликсире. Действительно ли имелся в виду пропавший токсин? Или речь идет о чем-то менее материальном?

— Любовь? — быстро произнесла Палмер, точно это слово ее жалило.

— Или чувство настолько близкое к любви, насколько он может испытать. Это навязчивое, собственническое чувство, отчасти даже угроза. — Сильвия пересекла комнату и села в соседнее кресло рядом со Свитхартом. Изображение на мониторе расплывалось. — Скрытая угроза на протяжении всего общения.

Свитхарт процитировал: «Вы знаете меня по словам/мыслям/поступкам. Я владею алкахестом… Я подожду, пока вы будете готовы».

За последний час он завладел столом, компьютером, кабинетом Палмер; набирал команды на клавиатуре.

— Из-за того, что Пол Лэнг родился в США, но учился в Англии, сложно выявить синтаксические и лексические особенности, — сказал он, поднимая глаза от монитора. — Поэтому невозможно опровергнуть или подтвердить авторство сообщений.

Сильвия нахмурилась:

— Откуда нам знать, что он сейчас не за десять тысяч миль отсюда, заключает сделку с Ираком или Ливией, как мы предполагали?

— А что тебе подсказывает интуиция?

— Мне кажется, он все еще здесь.

Если токсин в руках у Лэнга, что он намерен с ним делать? Использовать его для заключения сделки? Если так, то что он хочет получить в обмен на него — Палмер?

Свитхарт хмыкнул. Снова читает ее мысли.

— Нам нужно понять, каковы его планы, пока не слишком поздно.

А Харрис Крэй? У него тоже навязчивая идея, но одержим ли он Палмер или зациклен на своей жажде славы?

Снова Свитхарт без труда понял невысказанную нить рассуждений.

— Харрис Крэй много лет прожил в Америке, он работал по всему миру.

— А теперь исчез, — сказала Сильвия.

— И это явно говорит не в его пользу. — Свитхарт переключался с одного окна на другое. — Повышенный интерес объекта к теме алхимии-алкахеста представляет собой угрозу… анализ категорий силы, разрушения, порядка. За всем этим можно увидеть личную враждебность. — Он выдохнул сквозь сжатые губы.

— Когда мы получим ответ от Люка? — спросила Сильвия.

— Не слишком скоро.

Полчаса назад Свитхарт переслал материалы в свой офис в Лос-Анджелесе. МИ-6 согласились переслать из Лондона образцы писем Пола Лэнга для лингвистического сравнения, и Люк сейчас работал с ними, уже пропустив через МОЗАИКу наспех собранные образцы документов и записей доктора Харриса Крэя.

Одна только загвоздка: МОЗАИКа выплюнула их материал, сопроводив редакторской критикой — для эффективного анализа данных недостаточно.

Но людей это не остановило, и они продолжили анализ вручную.

Палмер подошла к Свитхарту, и тот произнес:

— Мы можем просмотреть содержание — словарь, выражения, но это будет грубый приблизительный анализ…

Он прервался, когда Палмер накрыла его руку своей. Их первый физический контакт за день.

— Пусть попробует доктор Стрэйндж, — сказала она и отошла, снова увеличив расстояние между ними.

Свитхарт поднял глаза, ловя взгляд Сильвии, ожидая ее ответа.

Долю секунды та помедлила и заняла место Свитхарта перед монитором. Она молча изучала переписку, сворачивая одни окна и открывая другие, более ранние. Все это время она пыталась успокоиться. Руки дрожали, и она заставляла их двигаться.

— Если прочитать все сообщения, вопрос проясняется. — Она принялась за дело. — Личностные особенности, проверка используемой лексики, синтаксиса, морфологии, его одержимость алхимией и ваш сетевой ник. Его тема — трансформация, этот человек отчаянно хочет скрыться, сбежать. — Голос ее угас. Она пыталась следовать анализу Свитхарта, но теперь почувствовала, что запуталась.

Сильвия сделала еще одну попытку:

— Письма в целом говорят о внутреннем противоречии — стремлении одновременно к обладанию и разрушению.

— Он меня любит и ненавидит? — сухо предположила Палмер.

— Что-то в этом роде.

Сильвия не отрывала взгляд от монитора.

— С каждым новым письмом он становится все более мрачным, таинственным, роковым. Он хорошо знает вас, осведомлен обо всех ваших действиях.

Алхимик, я понимаю, чем вы были перед жаром и светом, и я понимаю, чем вы станете после трансформации.

Нечасто удается встретить родственную душу. Вы понимаете, что я предлагаю? Км. т. Истинное партнерство.

Буквы расплывались, строчки сливались. Сильвия снова моргнула, задержала взгляд на последней строчке и спросила:

— Км.т.?

Палмер запустила тонкие пальцы в белокурые волосы.

— Согласно одной из теорий происхождения слова «алхимия», оно пришло из Египта. Египетское слово — «кемет», черная страна или черная земля. — Она сцепила пальцы на затылке, рукава халата соскользнули вниз, обнажив упругие мускулы, золотисто-коричневую кожу. — Иероглифы, которыми записывалось «кемет»…

— «Км. т», — закончил Свитхарт. — Это значит лишь, что твой друг по переписке умеет пользоваться энциклопедией.

— Вернемся к первому сообщению… — Сильвия напечатала команду и остановилась. — Вы сказали, что первое письмо пришло на следующий день после смерти доктора Томаса, верно? — Она бросила взгляд на Палмер, затем снова сосредоточилась на тексте:

Я читаю ваши мысли, хотя не смею разделить глубину моих познаний с вами. Пока нет.

Вечная жажда познания:

— когда яд устремляется по венам, проникает в органы, достигает клеток и синапсов мозга.

Ты спрашиваешь:

Где больнее всего? Дрожишь от жара или холода? Твои веки подрагивают — это первый признак наступающих конвульсий? У тебя пересохло во рту? Твой мозг взрывается от боли? Твой желудок скручивается в узлы? Твои мысли рассеяны? Ты слепнешь и глохнешь?

Ты знаешь, что смерть рядом… ты знаешь, что смерть рядом… ты знаешь, что смерть рядом?

Тебе страшно?

Сильвия откинулась в кресле и повернулась к Палмер:

— О ком он говорит? Саманта Грейсон? Дуг Томас? Кто-то еще?

— Откуда мне знать? — Палмер невозмутимо улыбнулась.

— Вы думаете, это смешно?

— Сарказм — мой способ справляться с неприятностями, — осторожно ответила Палмер. — Я уверена, вы, как психолог, можете понять этот защитный механизм.