— Это Пол Лэнг, — сообщил он, когда мужчина уселся за руль.

— Что?

— Потом объясню.

Свитхарт сел сзади. Сильвия, затаив дыхание, устроилась на потертом кожаном переднем сиденье. В глаза ей бросилась повязка Лэнга, черная полоска ткани вокруг засаленного серого рукава, через полгода после смерти Саманты Грейсон он все еще носил символ траура.

— Кто это? — спросил Лэнг, глядя на Свитхарта в зеркало заднего обзора.

— Доктор Стрэйндж — моя коллега, психолог из Америки.

— ФБР?

— Независимый специалист.

— Вы что, не могли приехать раньше? — рявкнул Лэнг, выруливая на шоссе. Его руки дрожали на руле, бледное лицо блестело от пота, и хотя его серый костюм и шелковый галстук явно шили на заказ, пахло от него скверно — табаком, немытым телом и чем-то химическим. По дороге Лэнг изумил Сильвию, чрезвычайно вежливо и совершенно не к месту поинтересовавшись, как они долетели, как переносят перемену часового пояса и какие достопримечательности Лондона хотят посетить.

— В самолете мы спали, — ответил Свитхарт.

— Говори за себя, — буркнула Сильвия, глянув через плечо и заранее зная, что увидит — вспышку пристального холодного внимания в глазах коллеги, сверкнувшую, как бриллианты в ониксе. Она попыталась привлечь его внимание, желая узнать, что вообще происходит, но Свитхарт не отрывал взгляда от Лэнга.

Сильвия припомнила все, что ей известно о женихе Саманты Грейсон: тридцать четыре года (хотя выглядит старше), женат не был, десять лет работы в МИ-6, отделе внешней разведки британской секретной службы. Работа Лэнга не отличалась джеймсбондовской романтикой, его специальность — аналитика, в основном за письменным столом, и, если верить отчетам, он делал свою работу хорошо и пользовался уважением коллег.

Но полгода назад он сломался. Его реакция на смерть Саманты Грейсон оказалась настолько острой — депрессия, паранойя, бессонница, — что МИ-6 отправило его в отпуск по состоянию здоровья.

Навстречу проносились машины, и Сильвия чувствовала себя неуютно. Почему англичане упрямо настаивают на правостороннем движении, вместо того чтобы ездить по левой стороне, как это делает почти весь цивилизованный мир? Она вздрогнула, услышав голос Лэнга:

— Мне нужно знать, какие у вас планы.

— Наша первая остановка «БиоПорт», — ответил Свитхарт. Так называлась частная компания, столь тесно связанная с известнейшей британской организацией по биохимической защите, Портон-Дауном, что ее штаб-квартира располагалась на государственной земле.

Именно в «БиоПорт» доктор Кристин Палмер завершила свой последний исследовательский проект, там же, предположительно, отравили органическим токсином Саманту Грейсон. Все это Сильвия вспоминала, пока Лэнг допытывался у Свитхарта:

— Портон-Даун? Как вы получите допуск? Через официального представителя ФБР не…

— Я работал с их людьми в Гонконге. Сложное дело, черный рынок биоматериалов. Все закончилось хорошо.

— И они ваши должники. — Казалось, что Лэнга лихорадит. — Что они предлагают?

— Интервью с сотрудниками.

— Там настолько строго, что в закрытые лаборатории вам не попасть, но попробуйте узнать, насколько тесно контактировали Палмер и Саманта.

Лэнг внезапно въехал на другую полосу, даже не посмотрев в зеркало бокового обзора. Его маневр встретили гудками, но он, казалось, не обращал ни малейшего внимания на внешние звуки.

— Портон-Даун находится в графстве Уилтшир, примерно в ста пятидесяти километрах к западу от Лондона. Пробки на дорогах. Сколько у вас времени?

— Сто одиннадцать часов.

Лэнг подрезал большой грузовик.

— Я вас надолго не задержу.

— Что вам удалось выяснить? — спросил Свитхарт.

Лэнг извлек из-под сиденья конверт из оберточной бумаги и протянул его через плечо Свитхарту.

— Что это?

— Потом расскажу, — ответил Лэнг, отдергивая конверт, когда Свитхарт попытался его взять, и снова бросил под сиденье. — Сперва о главном. Что вы знаете о Портон-Дауне?

Сильвия не сразу поняла, что вопрос адресован ей. Она растерялась, затем взяла себя в руки:

— Биологические и химические исследования в военных целях; пользуется сомнительной репутацией, кто-то раскопал, что в середине девяностых они проводили испытания на людях; один солдат умер, отравившись газом зарином. Не исключено, что они и раньше экспериментировали на людях.

— Что еще? — резко спросил Лэнг. Последние несколько миль его возбуждение росло, будто внутренние часы отмечали путь, и в нервах накапливалось все больше напряжения.

— А так же именно там отравили мисс Грейсон…

— Чушь собачья.

Всплеск адреналина. Сильвия поняла, что ее тело отозвалось на срыв Лэнга. Она перевела дух, бросила взгляд на Свитхарта, но тот предпочитал не вмешиваться.

Казалось, Лэнг рассердился. Он долго молчал, и Сильвия уже засомневалась, заговорит ли он снова. Куда он их везет? Движение на дороге стало спокойнее, вдоль улиц тянулись промышленные склады, мастерские, заводы. Встречались редкие прохожие с отупевшими лицами — будто много часов подряд занимались монотонной работой.

— Вы знаете, где мы с Самантой познакомились?

Сильвия поспешно перевела взгляд на Лэнга. По-видимому, он решил сделать ее участником в собственной постановке — «Последний герой» против «Слабого звена».

Бзззззззз! Вы что, идиот? Она озадаченно попыталась припомнить, читала ли что-то об этом, затем покачала головой.

— На деле Бэссона. Гребаный ублюдок, Бэссон.

Она кивнула, ерзая на сиденье и безуспешно пытаясь устроиться поудобнее. Трусики врезались между ягодиц, во рту пересохло, возникли первые признаки подступающей головной боли. Из окна проезжающего мимо двухэтажного автобуса на нее уставился пучеглазый ребенок.

— Это южно-африканский генерал, — встрял Свитхарт. — В двухтысячном году расследовали его причастность к а-ля-нацистским экспериментам и попыткам убийства борцов с апартеидом. Бэссон и его люди экспериментировали с холерой, сибирской язвой и различными биологическими факторами, они предпочитали испытывать их на человеческом материале.

— МИ-6 несколько лет выслеживало Бэссона, — сказал Лэнг. Теперь он переключил внимание на Свитхарта и, похоже, напрочь забыв, что сидит за рулем, произнес потухшим голосом: — Биотерорризм — это мир в себе…

— Кто был поставщиком Бэссона — черный рынок, фармацевтические компании, правительство? — Свитхарт попытался выдернуть Лэнга из меланхолии. Это сработало.

— Да, все верно, — Лэнг резко тряхнул головой, словно физическое движение могло привести его в себя. Он начал успокаиваться. — Это расследование заставило всех перенервничать. Саманта тогда еще только поступила в аспирантуру, мы обратились к ней за консультацией по научным и техническим вопросам, и она воспользовалась этой возможностью. Ее назначили в мой отдел.

— И она согласилась, несмотря на опасность? — спросила Сильвия, слишком поздно сообразив, что может спровоцировать новый срыв.

Но Лэнг заговорил как-то отстраненно:

— Саманта любила рисковать, иначе ей становилось скучно. — Он повернулся к Сильвии. — Вы знаете Кристин?

Она покачала головой, нахмурилась, потом слегка кивнула:

— Я встречалась с доктором Палмер… однажды.

Лэнг перевел взгляд на дорогу. Он убрал ногу с акселератора, и «бентли» медленно покатился вдоль пустынной улицы.

— Значит, знаете, — сказал он. — Так же как узнаете кобру, увидев ее.

Машина остановилась, он выключил двигатель. Сильвия вдруг четко услышала щелканье мотора. Свитхарт, казалось, знал все наперед.

Просто информация к сведению:

— Я близко познакомился с Кристин Палмер, когда она еще работала в Лоренс Ливермор. — Лэнг сказал это так, словно продолжил разговор после небольшой паузы. Хотя в голосе сквозила усталость и печаль, говорил он совершенно спокойно, как нормальный человек. (Будто и не сходил с ума несколько минут назад, подумала Сильвия.)

Он запустил длинные тонкие пальцы в свои растрепанные волосы.