Отношения с окружением сложились вполне хорошие, без злопыхателей не обошлось, но в целом наш полк, точнее его представителей, стали считать отличными ребятами с которыми можно ходить в разведку и воевать бок о бок. Меня стали приглашать на посиделки высшего офицерства, на котором в частности обсуждали поход к Азову. В стратегию не лез, предлагал всякие тактические ухищрения, принимаемые обычно с интересом. И совершенно без своего желания обрел славу необычного но интересного тактика, теперь уже ко мне обращались с вопросами. На стратегические вопросы, благоразумно отвечал, что стратегами у нас государь и высшие офицеры, а наша задача наилучшими тактическими приемами реализовать их стратегические планы. Чем заработал еще и ореол верного царю офицера, и благосклонность высших чинов. Такого я не планировал, но раз карта легла, решил разыграть ее по максимуму. В итоге остался совсем без презентов и сувениров, все было презентовано при наилучших сечениях обстоятельств. Хоть в средствах мы и были не ограничены, сидя на золотой казне, но жить предпочитали скромно, это то же было замечено и по своему истолковано. Хоть и делалось это не на показ а скорее по привычке. Мои знакомые стали намекать, что жаловались царю, что столь блестящий офицер и без поместий. Так что, смеялись они, подбирай себе место для поместья под Москвой. Поместье меня интересовало мало, а вот место под Москвой интересовало как перевалочный пункт. Подумав, решил соединить это с белой глиной, так как другие залежи чего то ценного под Москвой мне были не известны. А вот большой заводик под Гжелью, совмещенный с перевалочными складами в дневном переходе от Москвы — интересовал. Так что стал упоминать в разговорах именно это место. Самым впечатляющим доказательством хорошего отношения солдат и офицеров базирующихся с нами в Китай-городе было вручение нашему подразделению гвардейского знамени. Знамя вышивали не ставя нас в известность, а потом поставили перед фактом, что полки собраны для чествования собрата. Переоделся по быстрому в парадный мундир, и пошли с морпехами строем на процедуру. Были речи, наш торжественный пронос знамени перед строем, а потом по батальонный марш полков мимо нашего знамени и нас, стоящих вокруг него в каре, с криками «Виват». И потом большая пьянка. Доел запас угля Таи, надо срочно обновлять. Теперь разговоры крутились вокруг бала. Судя по всему там собирался быть весь город. Не думаю, что я тому причиной, скорее просто очередной повод устроить большую гулянку. Но все же надо будет готовиться. А времени уже не остается. Занят круглые сутки, либо с офицерами, либо с солдатами, а теперь еще и купцы повадились, с ними то же уже много договоренностей заключили, но уточнение деталей и подписания откладываю на после бала, теперь мне действительно стало интересно поместье под Гжелью. А купцы, приняв мои отложенные договоренности за сомнения — тут же применили тяжелую артиллерию. Теперь у меня появилось подворье в Москве. Все чинно, с документами, и без прямых обязательств — мол это просто подарок, заезжай почаще. Подворье мне понравилось. Купцы не просто подарили, чтоб было, а выбрали с умом. Большой внутренний двор, большой дом, два просто огромных амбара, чем то напомнивших мне металлические полукруглые ангары моего времени — только эти были деревянные. Куча мелких пристроек, начиная от конюшни и заканчивая двух очковым сортиром. К дому прилагался средних лет управляющий и старичок дворник. Обсудив с новыми сотрудниками нашу дальнейшую жизнь, написал письмо в Вавчуг братьям. Пусть думают чем грузить, а где хранить у нас уже есть. В письме особо прошелся по их бывшему деловому партнеру и попросил никаких дел с ним не вести, тут есть и более интересные варианты. Предлагал Федору переехать на время в Москву и наладить тут плотный контакт, описывал цены, не менее которых тут можно взять за наши товары, намекал, что если Федор постарается возьмем и больше. Если после этого Федр не прискачет сюда сломя голову то я сожру свой картуз.
Жить в доме не стал, все же в китай-городе все уже наладилось и стоило закончить свое пребывание именно там а не переезжать. Офицеры этот жест то же оценили. С купцами отметил новоселье, как обычно пьянкой и разговорами, искренне благодарил за подарок и сообщал, что сюда едет Федор, мой партнер, с которым и будут заключены договора, а предварительно я все одобряю и даже думаю над увеличением объемов о ценах позже.
Расстались вполне довольные друг другом. Вернувшись к шатрам попал на продолжение попойки, на которой так же отмечали новоселье и прочее. Вернусь в Вавчуг надо будет основательно лечить печень.
Наконец приблизился бал и офицеры рассосались готовиться к мероприятию. Вздохнул с облегчением. Мне они все нравились, причем многие действительно были отличными знакомыми. Но устал безмерно от этого словоблудия и водкопития. Поручил Тае готовиться к балу как сумеет, распаковать наши Архангельские наряды, сделать чтоб они снова выглядели блестяще. На ее начинающийся мандраж по поводу страхов и царей, напомнил, что она обещала слушаться, вот и исполняй что сказано, без страхов и опасений, все будет хорошо. Сам упал в шатре и старался просто расслабиться и сбросить напряжение. Сбросить его с Таей не получалось, больно людно было, да и занята она. За день, ночь и следующее утро подготовили все, что могли подготовить и теперь просто ждали вызова. Ради этих сборов перенесли возницу в шатер, чем мы с Таей не преминули воспользоваться. Теперь Тая сидела в кунге, с прической, натертая и боялась лишний раз шевелиться, чтоб все не рассыпалось. Наконец нас пригласили. Торжественного входа как в Архангельске получиться не могло, так как мы были одними из первых. Зато нас поставили на помост, и нашей задачей стало благосклонно кивать всем приходящим. Поставил и обсказал что делать сам Петр, когда я обратился к нему с признанием, что ничего не понимаю в дворцовых делах, и не знаю что делать. Кроме того Петр обещал подсказать что потом делать, улыбнулся Тае, сделал нам обоим комплименты, и высоко оценив наши наряды, отошел. Так как ко всем разговорам царя прислушивались и тут же о них судачили и делали выводы то нам тут же стали делать еще более изощренные комплименты, дамы интересовались у Таи откуда такой прекрасный покрой и замечательные драгоценности, хотя на самих висели гирлянды бриллиантов. Но по залу сразу пошли слухи, что мы тут не просто ширма а нечто большее и у царя на нас планы. У меня сразу появились желающие стать моим лучшим другом. Очень сложно было быть вежливым и улыбаться. Не завидую дипломатам, адова работа эти приемы, особенно если анализировать постоянно кто что и кому сказал, по какому поводу, и каким тоном.
Радовало, что было тут много моих знакомых, и они заражали остальных присутствующих энтузиазмом, рассказывая какой я белый и пушистый. Так что общее мнение о нас складывалось положительное. Тая блистала, была любезной, на откровенные комплименты не краснела а только улыбалась. Сумела поддержать несколько наших бесед. Например, вызвала удивление у старичка полковника, с которым мы обсуждали полковые службы, подробным разбором, насколько станет эффективнее обычная войсковая часть, если приложить к ней вспомогательные службы. Столь подробным разбором был удивлен и я, такого мы с ней не обсуждали это уже ее личные выводы. Тая только мне мило улыбнулась, мол и мы не лаптем деланные. Тем временем сбор гостей закончился, и все наговорились, обсудив самое животрепещущее. Теоретически уже можно было расходиться, но так было не принято, и все ждали развлечений. Первое развлечение был обед. Нас посадили во главе длинной череды столов и начали тостовать за наше здоровье. Первым кратко сказал Петр, добавив, что у него есть еще что сказать но он хочет послушать своих верных подданных. Подданные не подкачали. Зачинщиками и тут выступили мои знакомые, вспомнили все, вплоть до блестящего тактика, коим я безусловно не являлся. Им поддакивали вельможи, которых я не знал совершенно, но эти скорее выступали просто чтоб засветиться. Купцы, которые то же тут присутствовали, только узнать их в нарядах было сложно, помянули меня как знатного промышленника и чуть ли не локомотив всей русской экономики. Пришлось поглядывать за спину, не режутся ли там случайно крылья, белые такие, и с нимбом в комплекте. Петр кивал благожелательно, переговаривался с соседями, периодически намекал мне что вот тут надо ответную речь произнести. Так обед и шел, много звона посуды и разговоров, мало еды, просто некогда было этой мелочью за столом заниматься, хотя вкусностей было полно. Тая то же сидела проглотив лом. В нее так же прилетело несколько тостов, на которые и ей пришлось толкать речи. Первым отметился удивленный ею старичок полковник, разлившись соловьем, какая талантливая спутница подрастает под крылом такого одаренного тактика. Петр опять посмотрел на меня подняв бровь, кратко поведал ему о том, как Тая раскатала этого старичка фактами и умозаключениями.
