Дальше пошел по цехам, обсуждая две темы, кто пойдет со мной, и какие товары цех будет производить. Все что делается, по новым технологиям оставалось производиться в Вавчуге, а вот то, что можно было сделать на месте, переезжало частично на новые верфи и мастерские при них. К вечеру был готов черновой план по людям, инструментам и составу верфи. Можно было начинать рисовать, что должно получиться и вникать чего и сколько не хватает.

Не хватало всего. Только теперь осознал, насколько маленький у меня завод и верфь. Даже если забрать всех, полным составом, и то нас не хватит для этого проекта.

Сотни три мастеров соберут монастыри, если соберут меньше — буду ругаться и топать ногами. Еще курсантов сотен пять. И минимум по сотне человек для строительства каждого фрегата надо выклянчивать у Петра. Тысячи две человек получается минимум, а их еще содержать и кормить как-то надо. Начал расписывать разнарядку на три тысячи человек, все необходимое надо брать с завода, кроме еды, само собой. Поставками продуктов пускай кумпанства занимаются.

К концу недели стало очевидно, две сотни саней нам мало, так сказать, это будет только первый взнос. Стали расписывать с Осипом график караванов. Встал закономерный вопрос, а куда их отправлять? Начал расспрашивать свой народ, кто знаком с Доном, мои познания ограничивались Ростовом на Дону, ну и Азовом, так как город на слуху был, в связи с деятельностью Петра. Совместными усилиями бывших стрельцов, а теперь пушкарей, определили наиболее вероятные места закладки верфи. От верфи в устье отказался сразу, османы не дураки, прямо под носом у себя флот строить не дадут, надо выше по течению Дона искать. Наиболее перспективным, по словам стрельцов, местом был Воронеж. Достоинства места, это крупный городок и не далеко от Москвы, около пятисот километров. А недостатком было то, что тяжелым фрегатам там будет тесновато, и спускаться вниз, к Азову, надо будет больше тысячи километров, так что оперативности не будет никакой. Тем не менее, стали в своих графиках движения караванов считать Воронеж конечной точкой. Если что не так, Петр нас поправит.

К концу второй декады ноября принимал зачеты у подмастерьев кораблестроителей. Кораблики они сделали для выставки, не иначе. Лючки в палубе открывались, и можно было рассмотреть внутренности. Тщательно изучал каждый макет, в целом, все было хорошо, только одна ошибка была общая для всех.

— Ну что, будущие мастера, а теперь пойдем пускать кораблики в наш лесозаготовительный цех, там ванна с водой есть.

Пришли, запустили, понятное дело, модели завалились на бок, посмотрел на них выжидающе.

— Мастер, ты же велел модели для показа делать! — попытался защищаться самый бойкий.

— Велел делать строго по чертежам! Почему у вас внутренние палубы не сделаны? Почему балласт не установлен? Что же вы за корабли мне построите, коль даже модели не можете, как след сделать?

Подмастерья стояли, понурившись, кораблики плавали по ванне как снулые рыбы, то есть на боку, всем своим видом выражая экологическую катастрофу.

— Даю вам неделю, для постройки новых моделей, на этих моделях проверю все, вплоть до блочков такелажа. А этих снулых рыбин отнесите ко мне домой, вечером изучу тщательнее, что вы построили.

Ничего, эти подмастерья у меня научаться фрегаты лепить с закрытыми глазами. Если время останешься, они у меня еще и третий фрегат слепят, найду уж, к чему на вторых моделях придраться.

Начал прибывать тонкий ручеек людей из монастырей. Срочно разбили на месте бывшего лагеря рудознатцев — лагерь монастырских. Плохо только, что мастера не успели пополнить бивачное снаряжение, полностью выскобленное по складам ушедшей экспедицией.

Поехал на поклон в Холмогоры. Денег уже совсем мало оставалось, закупить был не в состоянии, пришлось клянчить и размахивать государевыми бумагами. Шатры были так себе, из парусины, и маленькие, но деваться было некуда, мне их минимум три сотни надо. Столько, конечно, в Холмогорах не было, забрал, сколько было, отправил порученца в Архангельск, там то же войска расквартированные стояли и у воеводы должен быть запас, на случай похода.

Договорился с купцами взять войлока в кредит, сколько соберут. Собрали довольно много. Вот и стал мой баланс отрицательным. Доигрался в кредиты на политические нужды.

Вернувшись в Вавчуг, поручил швеям перерабатывать имеющуюся на складах парусину в шатры, жалко конечно, хорошую парусину, да и холодно в таких шатрах будет, но все лучше, чем на снегу. Войлок для аналогов спальных мешков используем.

Монастырский лагерь начал расти, обнаружилась и нехватка кухонь и печек. Кухни, как и печки, были, но мастера их не давали, так как это была очередная партия по государеву заказу. Вставил пистоны. С Петром потом договорюсь.

Начал переселять в монастырский лагерь своих мастеров и подмастерьев, которые идут с нами. Пускай знакомятся, а заодно, посмотрю, как без них завод работать будет. С некоторой долей злорадства наблюдал за лихорадочными метаниями управляющего. Завод опять стало лихорадить. Пришлось, тяжело вздохнув, присоединиться к обузданию этого уставшего и напуганного животного, по имени завод. Все же подмастерья растерялись, потеряв своих мастеров, а оставшиеся мастера больше своим подмастерьям помогали, вот и воцарилась на заводе атмосфера не уверенности.

Немного подумал, и произвел ротацию. Часть монастырских мастеров перевел работать на завод, пусть осваивают новые профессии. А обрадовавшихся подмастерьев, баш на баш, переселил в монастырский лагерь, пойдут с нами. Завод затрясло еще сильнее, но атмосфера исправилась, новеньким было интересно, да и не улыбалось им на несколько лет от родных краев уходить. Оставшиеся мастера теперь обращали на новеньких пристальное внимание, им деваться было некуда. Выпуск товара упал, пошел брак. Ничего, зато резерв опытных кадров растет.

К концу недели, совершенно измотанный, пришел принимать зачет у корабелов. Сказать по чести, их предыдущие творения так и не посмотрел, они у меня на чердаке так рядком на полу и стоят. Новые их творения были выполнены строго по чертежам и пахли пропитками, не успевшими высохнуть. Заглянул во все лючки кораблей — молодцы, внутренности то же на высоте. Но уже нашел, к чему придраться.

Пошли запускать кораблики. На этот раз, все бодро стояли на воде. Брал фрегаты за топы мачт и искусственно укладывал их на воду. В некоторых случаях, с удовлетворением, слышал пересыпающийся внутри балласт. Такие корабли или не вставали из положения на боку, или вставали, но стояли криво, как слега, подпирающая дом. Заинтересованно посмотрел на подмастерьев. Авторов этих пизанских башен можно было вычленить из толпы по побелевшим лицам.

— Что вам могу сказать, подмастерья. Вы снова меня расстроили. То, что некоторые из вас не закрепили балласт, это еще не все. Но ведь вы все собрали суда без подготовки досок, которая в проекте указана! Почему вы решили — что-то в проекте надо выполнять — а что-то нет? Вы мне корабли так же строить будете? Из сырого и не пропитанного леса? В корабль вложат сил и денег столько, сколько вам и за несколько лет не отработать — а через пару лет корабли сгниют, только потому, что вы решили упростить себе жизнь! Даю вам последний шанс. Делаете мне третий корабль, еще неделю даю. Если найду, что еще у вас будет сделано не по проекту, оставлю такого неумёху тут, вечным подмастерьем. А если все будет хорошо, буду ходатайствовать перед мастерами о присвоении вам мастерского звания.

Печальной цепочкой подмастерья потянулись относить свои новые творения на мой чердак. Жалко вас, ребята, уж простите меня, но через неделю снова буду, строг и придирчив.

Оставшуюся неделю собирали обоз, с мастерами уточняли проект новой верфи с эллингами и мастерскими. В последний момент вспомнил про ганзейцев, основательно забытых, в этой суматохе. Поручил разработать красивую медаль и наштамповать их минимум две сотни. Одну медаль изукрасить по-царски, была у меня на счет нее задумка. Подумав, приказал сделать пять таких изукрашенных медалей. Уж, если задумка, то по полной программе. Отрицательный баланс мой, снова подрос.