– Индиго-гений и Индиго-разрушитель мало чем отличаются друг от друга. Мы вербуем и тех и других. – Старичок самодовольно растянул тонкие губы в циничной улыбке. – Белоснежные крылья Индиго хорошо продаются. Но это редкий товар – блестящие души людей-бабочек. Мы проводим огромную работу, чтоб сокровище (душа Индиго) вовремя попало к нам в руки. Делаем прекрасные операции. – Старичок шепотом выдавал самую секретную информацию в мире: – Индиго-бабочки – прибыльный бизнес. Они так же необычны, как единороги. Но и тем и другим нет места в этом мире. И Индиго об этом смутно догадываются. Лучший Индиго – мертвый Индиго. Вы спросите, почему? Коконы человека будущего слишком много знают и умеют. Если хоть один Индиго вырвется из-под нашего контроля, следующее поколение Индиго будет еще совершеннее. Мы не можем ждать, пока Индиго сотрут нас с лица Земли. Повторяю – это необычные, талантливые и очень страстные люди. Они обладают даром ясновидения, телепатии, техникой астральных полетов, телепортации, их печень переварит любую заразу, они способны вылечиться от СПИДа. У них феноменальная память, творческие озарения, минуты божественного просветления. Действующая связь с невидимым волшебным миром, четкий свод этических правил и законов Вселенной. Поразительная интуиция, великолепное чувство юмора. В хорошем настроении они, как магнит, притягивают к себе счастливые обстоятельства. Они и есть знак судьбы. Сияющая нить шелкопряда. За жизнь они проходят лабиринт до конца, протягивая за собой тонкую линию судьбы. Если гусеничка превратится в бабочку, не заметить волшебного сияния будет невозможно. – Старичок вздохнул, выдохнул. Про бабочек он знал все.

– Несмотря на трудную жизнь, эти феи – необыкновенные модницы. На нашей планете они, правда, выглядят чуть хуже, чем обычно. Но они отличаются необыкновенной красотой, молодостью и детским обаянием. Они очень гордятся своей красотой. И в общем-то не зря!

– А я красивая?

– Ты очень красивая девочка! Когда ты родилась, феи перессорились, кто из них подарит тебе свою внешность.

– А я могу увидеть фею?

– Все феи будут завтра! Только обещай не показывать на них пальцем. Они ужасно смущаются, если их хитрость нечаянно раскрывается!

Динка разговаривала по телефону и светилась от счастья, как лампочка. Кажется, ее кто-то похвалил, и она искренне поверила, что очень красива и талантлива. Динка кому-то долго говорила: «я очень рада», «очень счастлива», «надеюсь, не подведу». В общем, она повторяла все расхожие штампы, которыми люди выражают готовность работать на процветание кого угодно. После разговора Динка откинула телефон в сторону и повисла на маминой шее, расцеловав ее в обе щеки. Я СТАЛА ВЗРОСЛАЯ, МАМА! ТЕБЕ БУДЕТ ЗА МЕНЯ НЕ СТЫДНО! Я ЖЕНЩИНА-ВОИН ПРИНЕСУ ДИЧЬ С ЗАПОВЕДНОЙ ОХОТЫ! Я ВСЕХ СДЕЛАЮ, МАМА!

– Мамочка! Поздравь меня! Я по шажку вхожу в шоу-бизнес. – Динка в неуклюжем танце кружила маму по комнате и все время наступала ей на ноги. Мама с трудом отбилась от железных объятий дочери. Порыв Дины был ей не совсем понятен.

– Твой шоу-бизнес – известен! Сидеть на стульчике в общей очереди и унизительно ждать, пока жребий судьбы не даст тебе в нос. Слушаться режиссеров, которых хлебом не корми, дай помучить хорошего человека. В общей очереди ты становишься очень послушной. Примеряешь чужие маски, хочешь выглядеть кем угодно, но не самой собой! У Игоря – как у Христа…

– Игорь меня обманывал, мама! А ты – заслуженный учитель, должна понимать, что в мире нет ничего хуже обмана!

– И куда ты сегодня?

– На радио. На одном радио. Тьфу, тьфу, тьфу. – Динка смачно плюнула через плечо. – Набор журналистов-информационщиков. Я отлично чувствую парадоксы окружающей действительности, прекрасно анализирую реальность, вижу разницу между… между… между… Я обещаю, мама! Я найду эту разницу «между»! Я буду ее усердно искать, и мне обязательно повезет! – Динка подбежала к зеркалу и нанесла на лицо воинственную маску амазонки, отправляющейся на охоту за мужскими скальпами.

– А почему феи прячутся?

– Они слишком хрупкие для нашего мира! Волшебные существа.

– Но они все умеют!

– В этом-то все и дело! Они все умеют, но не имеют права показывать свою силу.

– Почему? Они могли бы делать все, что угодно!

– Они дали обещание!

– Какое?

– Не вмешиваться, чтобы ни происходило! Они не имеют права напрямую влиять на судьбу человека. А здесь они вообще ни на что не имеют права.

– Это очень грустная история!

– Еще бы! Они все видят, все знают, чувствуют, но не могут сказать, где зарыт клад. Они могут только подать знак, нарисовать стрелочку, нашептать секрет на ушко! Кинуть кубик, отсчитать количество шагов. Когда-то они дали обещание, что ни при каких обстоятельствах не пересекут грань между волшебным миром и человеческим!

Старичок не боялся показаться смешным. Точнее, он даже мысли не мог допустить, что кто-то может не принять его всерьез. Из всех его недостатков самым заметным являлось отсутствие самоиронии. Старичок рассматривал мир с мукой на лице – словно инопланетянин, загнанный в человеческое тело, не мог привыкнуть к нелепому размеру своего неуклюжего комбинезона.

– Мы следим за Индиго с самого раннего детства. Биокомпьтерные технологии, исследования одаренных детей, тесты. Кроме того, мы осваиваем контроль мыслей на расстоянии. Мы отслеживаем уровень биополей, энергетический фон городов. Если где-нибудь меняется магнитный фон Земли, значит рядом появился Индиго. Мы «метим» эфирное тело Индиго. С этих пор он живая мишень – черная метка. – Старичок обреченно вздохнул. – Я уважаю Индиго. Но им нет места среди людей. Их трудно сломать простыми средствами. Спартанское воспитание их только закаляет. Унижение, шантаж, манипуляции – вот что делает из бесстрашного Индиго грустного Индиго. Чем больше наших агентов вопьются зубами в его плоть, тем спокойнее будет здесь и сейчас.

Старичок закашлялся. Деликатно, тонко, словно своим кашлем боялся помешать концерту классической музыки в консерватории.

– Черная метка делает из Индиго самое несчастное и гонимое существо на свете. Он печален, болен, слаб. Он теряет самоуважение, уверенность, гордость, достоинство, кристалл веры. Он изгнанник. На него сыплется черный град комет. Его жизнь – несчастный случай. Каждый, кто встретит Индиго стреляет в упор. Люди чувствуют Индиго, как чувствуют друг друга звери. Индиго должен умереть. Пусть проклянет тот день, когда родился на этой Земле. – Старичок самодовольно поднял брови и прикрыл глаза, наслаждаясь своим открытием: изменой можно убить.

*

Радиостанция начиналась с проходной. Дина протянула документы охраннику и ему широко улыбнулась, словно секунду назад ей присвоили титул «Мисс Вселенная». Но охраннику было наплевать на то, что сегодня у Дины САМЫЙ СЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬ ЕЕ ЖИЗНИ! Он выглядел так, словно минуту назад Незнайка с помощью волшебной палочки из бультерьера превратил его в человека. Дина вздрогнула и вдруг осознала, что СЧАСТЬЕ НАДО БЕРЕЧЬ ОТ ЧУЖИХ ГЛАЗ.

Старичок улыбался уголками губ в те минуты, когда живописно рисовал кровавые сцены апокалипсиса. В эти минуты он был похож на цветущего юношу, познающего мир в прозекторской. Он держал скальпель над пульсирующим сосудиком на шее Индиго и готовился к контрольному надрезу.

– Растерзанный одинокий Индиго, потерявший связь с волшебной планетой, – то, что нам нужно. Он требует реванша, цепляется за жизнь, мечтает выжить любой ценой. Падший Индиго – лучшее, что можно придумать. Это отличное средство для борьбы против юных Индиго. Предательство равного у Индиго приравнивается к смертному греху. Если мы добьемся (а это не так сложно, поверьте мне), чтобы один Индиго вырвал сердце-матрицу другого Индиго (и получил за это бонусы), то считайте, что мы со своей задачей справились. Спасли Землю от инопланетного вторжения. – И старичок засмеялся глухим сдавленным смехом: Хе-хе-хе.

Илья прибежал в студию за полминуты до эфира. Ко всем прочим его достоинствам у него была собственная программа: в эфире он ставил хорошую музыку, задавал странные вопросы и слушал странные ответы странных людей. Радиопрограмма позволяла ему не сойти с ума от одиночества. В эфире он чувствовал себя обыкновенным инопланетянином, забывшим дорогу домой маленьким принцем, передающим позывные для Розы. Но его все равно никто не слышал. Чутье подсказывало, что сегодня особый день. Только, как ни старался, Илья не мог понять, отчего ему стало так хорошо, будто кто-то рядом специально для него транслировал тонкие вибрации счастья. Илья зашел в рубку, сел в кресло и ощутил кончиками губ холодок микрофона. «Поехали».