— Хотел выпроводить меня из этой страны?
— Именно так.
— Тогда скажи, — Павел даже привстал со стула, чтобы не упустить ответа на тот вопрос, что интересовал его все это время. — Почему было просто не убить меня? Несчастный случай, вполне земной киллер из числа людей… Наконец, ты несколько раз мог убить меня, когда мы дрались здесь, в твоем кабинете! Почему ты не убил меня, а именно хотел выпроводить из страны?
— Об этом ты спросишь у Эжена, когда увидишь его. Думаю, он расскажет тебе.
Павел опустился обратно на стул и подпер голову кулаком. Это был не тот ответ, которого он ожидал. В кармане вдруг завибрировал сотовый.
— Прошу прощения, — буркнул он Григорию, принимая звонок. Определитель сообщал о том, что ему звонил Анджей Крашевский.
— Да, — сказал Павел в трубку, ни на секунду не спуская глаз с Григория, который все также сидел за столом, закуривая еще одну сигарету.
— Что у тебя там?
— Пока ничего, — проворчал в ответ Павел. — Беседуем.
— Мы с Чжоу чувствуем присутствие.
Павел напрягся. Под «присутствием» Рыцари Ордена понимали ощущение, когда кто-то сканирует тебя, или накладывает какое-либо заклятье, но ты не видишь, с кем имеешь дело. Ощущение присутствия было сравнимо с чувством, когда на пустынной улице кто-то вдруг пристально смотрит тебе между лопаток. Или просто следит за тобой.
— Будьте внимательней, я скоро! — сказал он, отключаясь.
Григорий невозмутимо курил.
— Твои люди рядом? — спросил Павел.
— Конечно. Они пока что не ввязываются в бой, нам это выгодно ничуть не больше, чем вам. Мы ведь разнесем больницу в клочья. Рухнет все, что я строил несколько лет, все мое прикрытие, вся моя жизнь. Вы же наверняка не хотите, чтобы пострадал кто-то из больных, не так ли?
— Именно так.
Намек Георгия был прост и прозрачен. Говоря простым русским языком, Павлу «забивали стрелку».
— Где встретимся? — спросил он, поднимаясь со стула.
— Парк Победы тебя устроит? В два часа ночи, когда окончательно стемнеет, и никакой заблудший турист нам не помешает.
— Ты и я?
— Нет, вы и мы.
— Подходит.
Павел направился к двери, и уже открыв ее, вновь обернулся к Георгию.
— Скажи, как тебя звали раньше? До того, как ты стал Георгием?
— Банально и прозаически. Том Стивенс… Ты ждал чего-то другого?
Павел не ответил. Он молча вышел из кабинета и зашагал к выходу. Лишь в фойе он задержался на секунду, чтобы поговорить с дежурной сестрой.
— Давно вы здесь работаете? — спросил он. Девушка и в самом деле не помнила, что всего несколько минут назад разговаривала с ним.
— Два года, — улыбнулась она, видимо думая, что этот симпатичный молодой человек просто желает с ней познакомиться.
— Если завтра — послезавтра я не зайду и не поставлю вам бутылку коньяка — увольняйтесь отсюда, хорошо?
С этими словами он повернулся к выходу и пошел прочь, не реагируя ни на удивленное «Почему?», ни на вопросительный взгляд, который ощущал между лопаток…
Анджей и Чжоу прогуливались неподалеку. Увидев Павла, они поспешили навстречу.
— Ну? — требовательно спросила Чжоу.
— Встречаемся с ним и его ребятами сегодня в 2 часа ночи в парке Победы.
— Как и следовало ожидать, вежливого предложения сдаться твой Георгий не принял? Вызывает тебя на поединок?
— Нет. Вызывает НАС на бойню.
Анджей задумчиво хмыкнул, оглядываясь по сторонам.
— Едва ты вышел, — сказал он, — как они отпустили нас. А до того — следили цепко, будто ищейки, идущие по следу. Пасли неотступно… Я, честно признаться, ожидал, что бойня будет прямо здесь. Уже приготовился…
Крашевский до половины вынул кисть руки из кармана, демонстрируя пистолет, пули в котором были сделаны из специального сплава свинца с серебром и начинены вытяжкой из осинового дерева.
— Еще постреляешь! — усмехнулся Павел, беря друзей под руки. — Пойдемте, у нас есть время до двух часов. Отдохнем перед боем?
Конечно, гораздо логичнее было бы провести оставшееся время, тренируясь и доводя свое тело до идеальной подвижности, а разум — до кристальной чистоты. Но друзьям, не видевшимся несколько месяцев, гораздо больше хотелось хоть ненадолго забыть о предстоящем сражении и о своей работе в Ордене. Поэтому все трое, не сговариваясь, предпочли ресторан тренировочному залу.
Ночная Москва была прекрасна… Это признали все: и Павел, сердце которого отныне принадлежало этому городу, и Чжоу, и Анджей.
— Почти как Париж! — восклицала Чжоу, радостно вышагивая по Минской улице в направлении парка Победы. — Москва, конечно, на него похожа, как я на москвичку, но все же определенно что-то общее имеется. Не во внешнем исполнении, не в лице, так сказать…
— А в душе! — подхватил Крашевский. — Интересно, есть ли у городов души?
— Стоп! — скомандовала Чжоу, как только они миновали Кутузовский проспект. — Время — час тридцать, парк — перед нами. Как самый благоразумный человек среди нас троих, принимаю командование на себя.
— Согласен, — заявил Павел, давно понявший, что несмотря на все положительные качества Анджея и их крепкую дружбу, он оставался ему соперником практически во всем. Еще только вступив в Орден, они уже соревновались в меткости, скорости, и банальном, чисто юношеском виде спорта: под неофициальным названием «Кто красивее вляпается в приключение». Когда-то, коротая вечер в одном из Лондонских ресторанов так же, как и сейчас, вместе с Чжоу, они даже поспорили, кто из них красивее умрет. Чжоу, правда, отказалась быть свидетелем этого спора и добавила, что если он все же состоится, то умрут они оба одинаково — от ее руки… По идее командовать операцией должен был Павел, как лучше знающий Москву и русских Темных, но при этом всегда был шанс, что своенравный Анджей воспротивится какому-либо его решению…
— Протестую! — возмутился Крашевский. — Пол лучше знает местность и нравы.
— Два голоса против одного! — подвела итог Чжоу. — Победа за демократией и за мной. Так что вперед, господа. Будет драка!
С этого момента все трое будто переродились, в одно мгновение из прогуливащихся по Москве туристов превратившись в тех, кем они являлись на самом деле — в рыцарей Ордена Иерархии, Наделенных, обладающих силой и умеющих использовать эту силу в бою.
— Диспозиция… — прошептала Чжоу, бесшумной тенью замирая около одного из кустов на окраине парка. — Лучше разделиться. Из того, что рассказывал Пол, следует, что противостоять нам будет несколько десятков противников. По всей видимости, они хорошо натренированы в коллективном давлении, и вообще в ведении боя скопом. Поэтому разделимся… План прост, как и все гениальное, что рождается в моей голове. Входим в парк с трех сторон и сходимся в центре, круша по пути все, что попадется под руку. Пол, сколько у нас времени до того, как стрельба привлечет внимание копов?
— Ментов, — поправил ее Павел. — Так… Минут десять до того, как кто-нибудь, заслышав выстрелы, вызовет их сюда, еще минут десять, пока они подъедут, и еще минут пять-семь, пока они успеют окружить парк так, что мы не сможем просочиться наружу.
— Мы? Не сможем? — искренне возмутилась Чжоу, доставая из кармана карту этого участка города. — Это что-то новое… Ладно, время у нас есть. Темных нужно оттеснить от жилых районов, чтобы, не дай Бог, случайно не покалечить мирных жителей. Поэтому Пол заходит со стороны Поклонной, ты, Анджей — отсюда, от братьев Фонченко, а я обхожу все это слева и ныряю в парк со стороны Кутузовского. Пол, о чем ты договорился с Темным? У нас там встреча, или драка?
— Выражаясь по-русски, стрелка.
— Не поняла… Стрелка… «Аrrow»… Неужели это слово осталось еще от тех времен, когда русские друг друга на дуэль на луках вызывали?
— Не важно, — усмехнулся Павел. — Я и сам в русском пока не очень большой спец. Но суть в том, что идем мы драться, а не разговаривать.
— Тогда задача упрощается. Ровно в два часа, то есть через двадцать минут, входим в парк каждый со своей стороны. Дальше — как договорились. Вопросы есть?
