— Мишель, ты шевелиться можешь? — Скалли наклонилась к девушке, чья голова и рука виднелись в выдавленном дверном стекле.

Крови вроде бы не было. Тем временем Малдер, всеми силами упираясь в край крыши, удерживал машину в шатком равновесии.

— Вытащите, вытащите меня отсюда! — не переставая кричала девушка, ее очки слетели, глаза были совершенно безумные, а в голосе звучал панический ужас.

— Спокойнее, спокойнее. Давай руку. Двигаться можешь? Вытаскивай ноги из-под приборной доски и ползи ко мне.

Скалли собиралась протащить девушку через выдавленное стекло. Правда, щель была слишком узка, осколки стекла цеплялись за одежду. Но Мишель неожиданно сильно дернулась и, при поддержке Скалли, протиснулась наружу. Малдер с облегчением отпустил кузов, и машина, покачнувшись, свалилась на прежнее место.

Девушка лежала на боку, согнувшись и спрятав лицо в ладони, мокрые волосы липли к коже и одежде. Тело ее содрогалось от рыданий.

— Вставай, — похлопала ее по плечу присевшая на корточки Скалли. — Кости у тебя, похоже, в порядке, всего несколько ушибов. Ничего страшного, это скоро пройдет. Успокойся, все уже давно кончилось. Пойдем, нам надо быстрее ехать в Хьюстон…

— Что же такое произошло? — спросил Малдер.

Он снова вел машину, напряженно всматриваясь в темноту. Дождь почти перестал, но светлее снаружи не стало.

— Не знаю. В меня что-то влетело. Какой-то туманный сгусток. Сначала он был похож на птицу, а может быть — на кусок звездного неба…

Мишель Дженеро уже почти пришла в себя. Она сидела на заднем сиденье, рядом со Скалли, и нервно оглаживала на себе мокрую блузку и слипшиеся волосы. Лишь в близоруких глазах ее все еще стыл страх.

— …Не успела я и глазом моргнуть, как уже валялась в перевернутой машине.

— Это было какое-то животное? — уточнила Скалли.

— Нет, сгусток, клубок… узел тумана… А еще он напоминал лицо. Или походил на чье-то лицо — такое странное, гротескное лицо… Не знаю, как вам объяснить. — Она закусила губу И закрыла глаза.

Что за наваждение? Это лицо снова всплывало откуда-то из глубины памяти, внимательно смотрело бесформенными глазами. Оно наплывало, окутывало ее со всех сторон — и отступало, растворяясь в пространстве…

Мокрый асфальт мягко шелестел под шинами. Машину плавно покачивало, и Скалли, по-прежнему державшая девушку за руку, следила, как пульс бедняжки постепенно приходит в норму…

Центр управления полетом

Хьюстон, штат Техас

2 часа 18 минут полета

— «Эндевер», говорит Хьюстон. Вы слышите меня?

— Да, но связь постоянно прерывается, сэр.

— Что происходит, полковник? — спросил Малдер.

Командор Белт сидел в кресле перед терминалом связи, сжимая в руке микрофон. За спиной Малдера стояли Скалли и почти успокоившаяся мисс Дженеро. Аппаратный зал был пуст, несколько остававшихся на своих местах операторов вели себя тихо, как мыши. Однако ничего с прошлого раза здесь вроде бы не изменилось, огни на пультах горели как обычно, и тревожного красного мерцания видно нигде не было.

— Похоже, на корабле отказали системы управления, — медленно произнес полковник. — Челнок вращается вокруг продольной оси. По часовой стрелке. И остановить вращение мы пока не можем. Температура в кабине поднялась до тридцати восьми градусов — это пока не представляет опасности, но температура продолжает расти. А еще у нас неполадки со связью. И вдобавок утечка кислорода.

Полковник выглядел усталым и измученным. Выправка куда-то исчезла, он, обмякну в, мешком сидел в кресле. На лбу прорезались глубокие морщины.

— Запросите станцию слежения на Сейшельских островах, — снова распорядился он.

Мишель Дженеро взяла у полковника микрофон:

— Орбитальный модуль, вы меня слышите? Молчание, слышно лишь потрескивание эфира. Затем раздался сухой бесстрастный голос диспетчера, высокого темноволосого парня с хмурым лицом:

— Система маневрирования на орбите не работает. А без нее они не могут развернуть корабль так, чтобы солнечные батареи оказались обращенными к Солнцу поглощающей поверхностью. Энергия в аккумуляторах на исходе. Давление кислорода в кабине — сто пятьдесят миллиметров ртутного столба и продолжает падать… — И уже другим голосом, после паузы, диспетчер мрачно добавил: — Я боюсь, они там сгорят. Где полковник Белт?

Диспетчер сидел совсем рядом, метрах в пяти от них, но даже обернуться сейчас не имел права.

— Я слушаю! — полковник снова взял микрофон. — Что случилось, когда они перешли на резервные системы?

— Резервные системы отказали. Они ослепли, у них не работают мониторы внешнего обзора и барахлит система ориентации. Что случилось, я никак не могу понять.

— Что телеметрия? — быстро спросил полковник. — Мы можем управлять ими с Земли?

— Не можем…

— Черт возьми, почему?!

— Не знаю… — голос диспетчера был нерешительным. — Кажется, кто-то вносит помехи в наши передачи и искажает показания приборов. Похоже, помехи постоянно идут на одной частоте…

— Так. Час от часу не легче, — тон полковника даже не изменился. — Вы можете проследить источник?

Пауза на несколько секунд. Все замерли. На пультах уже загорелись красные лампочки. Диспетчер яростно забарабанил по клавиатуре своего терминала. Затем сообщил:

— Это цифровой ряд. Возможно, помехи идут отсюда, из Центра. Я бы сказал, откуда-то из машинного зала. Ну, там, где у нас находится главная база данных…

— Где это? — быстро спросил Малдер. Глаза его загорелись. События, кажется, вышли на финишную прямую. А то бесконечная цепь необъяснимых тайн и научных загадок уже перестала его забавлять.

— Пойдемте! — замахала рукой Мишель Дженеро. — Я сейчас вас туда проведу.

Шок у нее прошел, и девушка вполне твердо держалась на ногах. А в коридоре вообще сорвалась на бег. Малдер и Скалли помчались следом, на ходу доставая пистолеты. Прелюдия кончилась, началась охота!

От диспетчерской до двери машинного зала — около сотни метров. Дверь чуть приоткрыта внутрь. Малдер становится у косяка и сильно толкает ее от себя. Дверь распахивается. Тишина. Малдер и Скалли, держа оружие на изготовку, врываются в помещение. Машинный зал представляет собой длинную комнату, ярко освещенную лампами дневного света. По всей длине помещения ровными рядами стоят белые шкафы высотой чуть ниже роста человека. Враг может притаиться за любым из них, поэтому Малдер, пригибаясь, перебегает вдоль короткой стенки, чтобы просмотреть проходы. В поле видимости — никого. Он выпрямляется. Скалли присоединяется к нему, и они внимательно исследуют все помещение. До Малдера постепенно доходит идиотизм ситуации. Черт побери, здесь же никого нет…

Свет внезапно гаснет. Малдер мгновенно разворачивается, готовый стрелять по силуэту, который сейчас проскользнет в распахнутую дверь, наружу.

В дверной проем из коридора падает свет, на его фоне вырисовывается силуэт мисс Дженеро, напряженно вглядывающейся в темноту. В этот момент вспыхивает тусклое аварийное освещение, и в его мерцании Малдер боковым зрением видит движение в закутке, рядом с распределительным щитом.

— Руки вверх! — орет он, резко обернувшись. — Я агент ФБР. Выходите оттуда!

Из закутка нерешительно выбирается маленький полноватый человечек в белом лабораторном халате и испуганно смотрит на Малдера сквозь толстые стекла очков. К груди он нежно прижимает пухлую картонную папку.

— Что вы там делали? — грозно спрашивает Малдер.

— Как — «что»? Я здесь работаю…

— Покажите документы! Голос у Малдера все еще грозный, но на самом деле Фокса раздирают два противоречивых желания: то ли провалиться сквозь землю, то ли согнуться от истерического хохота. Человечек шарит по карманам халата, достает оттуда и протягивает спецагенту вправленную в пластик карточку: «Джером Хопкинс, техник-программист».

— У нас датчик отказал, — поясняет техник Хопкинс. — В одном из процессоров телеметрии обнаружилась неисправность, вот я и пришел, чтобы заменить…