Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Та тотчас же встала и, наклонившись к девушке, поцеловала ее в лоб.

– Как ты чувствуешь себя, мое бедное дитя? Как могло случиться с тобой это необъяснимое несчастье?

Выражение признательности и радости, смешанные с боязнью, появилось на расстроенном лице Нейты.

– Я страдаю меньше с тех пор, как вижу тебя, моя царственная покровительница. Как ты добра! Но скажи мне, что ты меня прощаешь. Я знаю, что огорчила тебя. Я признаюсь тебе во всем, только прости меня.

И она попыталась поднести к губам руку царицы.

– Все, все я прощаю тебе, дорогое дитя мое, только не беспокойся и не мучь себя ничем. Живи для меня. Мне нужно в тяжелые минуты видеть твой невинный взгляд, – проговорила Хатасу так тихо, что ее слышала только больная.

– Ах, как я люблю тебя, – сказала Нейта в порыве радости и благодарности.

Она не понимала волнения, делавшего нежной и снисходительной гордую и неприступную Хатасу. Вдруг ей вспомнились слова Сатати, что тайные узы связывают ее с царицей; умиротворенность и вера в будущее наполнили ее душу.

– Могущественная дочь Ра, прости, что твоя раба осмеливается перебить тебя, – сказала в эту минуту Абракро. – Больной крайне необходимы молчание и покой. Однако не бойся ничего. Старая Абракро отвечает за ее жизнь. Но ты, царица, тоже утомлена. Выпей этот кубок вина. Я влила туда подкрепляющей эссенции. Это успокоит биение твоего сердца, даст тебе сон и необходимые силы для предстоящих трудов.

Царица выпила кубок, и мгновенно легкий румянец выступил на ее лице.

– Благодарю, Абракро. Сэмну пришлет тебе от меня меру колец золота. Возьми еще это в память об этом часе и услуге, которую ты оказала мне.

Сняв с шеи тоненькую золотую цепочку, на которой висел великолепный жук из золота и изумрудов, она протянула ее старухе, глаза которой радостно вспыхнули.

Убедившись, что Нейта спит крепким, восстанавливающим силы сном, Хатасу вышла из комнаты. К ней вернулись обычные хладнокровие и ясность ума.

– Проведи меня к преступнику! Я сама хочу допросить его, – сказала она Пагиру, дежурившему вместе с Сэмну в соседней комнате.

Пагир сбегал и отослал рабов, стороживших принца. Затем он провел царицу и ее советника в маленькую комнату, еще украшенную гирляндами цветов. Здесь на полу лежал Саргон, связанный по рукам и ногам.

Несчастный, по–видимому, не видел и не слышал, как в комнату вошли люди. На его лице застыло выражение гнева и отчаяния, а в углах рта выступила пена. Пурпурная туника и драгоценности в контрасте со стягивающими его веревками производили очень тяжелое впечатление.

– Думаешь ли ты о своем отвратительном преступлении? Что ты сделал, неблагодарный убийца, с юным существом, которое я доверила тебе? Ведь ты уверял, что любишь ее? – сурово спросила Хатасу.

Звук этого раздраженного, металлического голоса как будто пробудил Саргона. Он хотел вскочить, но ему помешали веревки. С глухим стоном он снова упал на пол.

Лицо царицы омрачилось.

– Развяжите его и оставьте нас вдвоем, – резко приказала она. В одну минуту мужчины разрезали веревки и вышли. Шатаясь, как пьяный, Саргон прислонился к стене.

– Теперь мы одни, отвечай, неблагодарный, и признайся, что побудило тебя на это ужасное преступление, которым ты отплатил за мои благодеяния?

– Я знаю, что виновен и что мне нечего больше ждать от тебя милости, – ответил Саргон хриплым голосом. – Я не хочу даже оправдываться, так как жизнь мне стала ненавистна, но ты сама знаешь, какая горячая кровь течет в моих жилах и как она может омрачить мой рассудок. Ни один человек не потерпит, чтобы его оттолкнули, как нечистое животное, когда он, полный любви, подходит к своей невесте. Никто не будет спокойно слушать, когда любимая женщина, как безумная, заявляет: «Ты пришел слишком поздно, я люблю другого. Взгляни, мои щеки и губы горят от поцелуев того, кому я принадлежу душой и телом».

Он умолк, задыхаясь.

– Ты с ума сошел! Как ты можешь считать это чистое и наивное дитя способным на такую низкую измену? – с гневом сказала царица.

– Прежде чем судить, царица, выслушай меня, – продолжал Саргон. И в двух словах он рассказал свою первую сцену с Нейтой, разговор с Кениамуном, и все, что произошло до дня свадьбы. – Убедившись, что она не любит ни меня, ни Кениамуна, – добавил он, – но какого–то таинственного незнакомца, я держался хладнокровно и наблюдал за ней. После твоего отъезда с брачного пира, царица, она исчезла. Удерживаемый гостями, я тщетно искал ее глазами. Ревность раздирала мое серце. Только когда весть о смерти фараона рассеяла гостей, она снова появилась с пылающим лицом, со сверкающим от радости взглядом. Под влиянием законной ревности я сказал ей, когда мы остались одни, что я не буду надоедать ей своей любовью, но буду охранять мою честь. Когда же она сообщила мне, что только что оставила объятия моего соперника, кровавое облако застлало мои глаза. Каким образом нож очутился в моей руке? Как я нанес удар изменнице? Этого я не знаю. Я признаю себя виновным в том, что поднял на нее руку, но какой мужчина на моем месте поступил бы иначе? Этот поступок был порывом отчаяния разбитого сердца. Я любил, как безумный, эту женщину, которой случай дал сходство с Нароматом. За одну ее улыбку я пожертвовал бы жизнью. Я убил ее, и сам теперь желаю только смерти. Но если ты справедлива, властительница Египта, ты извинишь меня. Если ты когда–нибудь любила, – а говорят, Хатасу, ты всей душой любила человека моего народа, такого же несчастного пленника, как и я, – ты должна понять мои чувства и…

Удивленная царица слушала его с возрастающим волнением. От последних слов Саргона она смертельно побледнела и зажала ему рот рукой.

– Молчи, безумец. Если ты дорожишь жизнью, никогда не повторяй того, что ты сейчас сказал. Я понимаю тебя и не осуждаю бурную кровь, омрачившую твой рассудок и направившую твою руку. Но повторяю, я не верю в виновность Нейты. Раздраженная и неблагоразумная, как дитя, она сказала это только для того, чтобы рассердить тебя. Возможно, что она любит другого, но никогда она не принадлежала ему. Я в этом уверена, и будущее подтвердит это. Впрочем, боги избавили тебя от совершения убийства. Нейта жива и выздоровеет, как меня уверяют. Итак, не терзайся. Но так как я убеждена, что ее жизнь всегда будет в твоих руках в опасности, я прикажу жрецам расторгнуть ваш брак. Я отниму у тебя Нейту и отдам ее тому, кого она любит. Став свободным, ты можешь избрать себе другую.

Саргон дико вскрикнул и схватился руками за голову.

– Прикажи прежде казнить меня, так как, пока я жив, я не буду стараться убить ее и не уступлю ее другому. Но умоляю тебя, Хатасу, оставь ее мне. Клянусь тебе самым священным для меня – памятью Наромата, – я никогда больше не посягну на ее жизнь. Адские часы, которые я провел здесь, образумили меня. Как бы виновна она ни была, как бы ни ужасна была ее измена, – оставь ее мне! Я не причиню ей никакого вреда, ведь без нее я не могу жить.

Он упал на колени и с умоляющим видом протянул руки к царице. В странном волнении Хатасу облокотилась на стул. Снова прошлое восстало в ее памяти: Саргон лицом совсем не похож на брата, но тембр голосa тот же. От сильного возбуждения в его глазах появилось что–то пылкое и чарующее, напоминающее героя, которого она любила.

Настоящее, стоявший на коленях принц, удручавшие ее заботы – все исчезло. Она видела только уединенный зал полусгоревшего дворца, где ее торжествующий брат учредил свою резиденцию, и красивого, гордого молодого мужчину, еще бледного от ран. Он тоже стоял перед ней на коленях и говорил ей со смешанным выражением ненависти и страсти:

– Прикажи меня убить, Хатасу, за мою дерзость. Я, пленник, обесчещенный, побежденный, я люблю тебя, гордую дочь победителя, уничтожившего мой народ. Или из жалости дай мне оружие, чтобы я мог избавиться от жизни и от этой роковой любви.

Глубоко вздохнув, царица провела рукой по влажному лбу:

– Встань, несчастный безумец! Мне жаль тебя. Я сделаю все, что в моей власти, чтобы возвратить тебе счастье и вернуть тебе сердце Нейты. Но прежде всего нужно спасти твою голову. Ты знаешь закон, он наказывает смертью всякого чужеземца, убившего египтянина. А ты – ты посягнул на жизнь благородной девушки, своей супруги! Впрочем, я постараюсь исправить твое безумие.

34
{"b":"133352","o":1}