Кенвуд, штат Теннесси

1983

Гудящее пламя жадно обгладывало умирающий дом — да нет, уже умерший. Остался только остов, черный, чернее ночного неба, костяк, зияющий рваными дырами окон. Рушились перекрытия, лохмотьями облетали изъеденные остатки крыши. Вокруг дома бестолково роились люди. Те, что в форме, бегали и суетились, всерьез считая свою деятельность осмысленной; те, что в обычной одежде, зачарованно глазели на огонь, приподнимаясь на цыпочки, или — счастливчики, не доставшиеся голодному пламени, — лежали и сидели прямо на земле, безразличные к происходящему. Сидели — живые, лежали — мертвые. Безразличие было сходным, ибо оставшиеся в живых еще не успели осознать, как им повезло. Пожар начался настолько стремительно, что жильцы, сбегавшие с верхних этажей, погибли, не добравшись и до второго.

Люди в форме — пожарной, полицейской, форме Национальной гвардии — что-то перетаскивали с места на место, путались в шлангах, гоняли туда-сюда машины и медицинские каталки, ругались, кричали и командовали, не в силах уразуметь, что делать им здесь больше нечего. Разве что попытаться вынести из огня трупы, пока от них еще осталось что-то, пригодное для опознания.

Особенно усердствовал пожилой мужчина в желтом комбинезоне, начальник пожарной службы:

— Скорее, вытаскивайте их оттуда! Мне нужны два человека на левую сторону, не-медленно! А ты куда?

Негр-санитар, пробиравшийся с каталкой к своей карете «скорой помощи», во-просительно уставился на рассвирепевшее начальство:

— Сэр?

— Вон там женщине нужен кислород, — рявкнул тот, чтобы хоть что-нибудь сказать, и набросился на группку зевак, перегородившую путь полицейской машине.

В этой толпе только двое двигались неторопливо, без суеты и страха, не теряя достоинства, а главное — целеустремленно. Круглолицый мужчина, еще молодой, но выглядевший старше своего возраста из-за строгого черного костюма и напряженно-торжественного выражения лица. И худенький мальчик лет восьми, одетый так же строго, но безмятежно-спокойный. Его темные волосы в последний раз стригли давно и довольно неумело, глаза из-под челки смотрели ясно и сосредоточенно. Держа взрослого за руку, он шел, тем не менее, сам по себе, не глядя на спутника и не обращая внимания на окружающих.

Эта необычная пара приблизилась к тому месту, где особняком, словно обведенные невидимой чертой, лежали тела погибших, упакованные в стандартные пластиковые мешки черного цвета. Мужчина присел на корточки, расстегнул «молнию» мешка, раздвинул пошире разошедшиеся края, обнажив обгорелое кровавое месиво: несчастный, пытаясь спастись, неудачно выпрыгнул из окна и угодил в груду горящих обломков.

Мальчик заговорил тоненьким, ломким, но уверенным голосом:

— Сейчас ты встанешь. Поднимись и исцелись по слову Божию и его провозвестника!

Высокопарные слова легко и естественно слетали с губ ребенка. Он без колебаний, без тени смущения или страха возложил руки на мертвеца, не переставая говорить.

Издалека заметив непорядок, подбежал начальник пожарной службы с бранью:

— Эй, ты что делаешь? Ты чего труп лапаешь?

— Поднимись и прими чудо, которое послал нам Господь… — продолжал мальчик.

— Ты что, не понял? Это же покойник. Мужчина в черном костюме загородил пожарному дорогу, не позволяя перебить ребенка:

— Это ты ничего не понял, приятель. Зачем тебе беспокоиться? Ведь мальчик все равно не может сделать мертвецу ничего плохого?

— …Смотрите все, на что способна сила веры, сила, которая отделяет свет от тьмы, сила, которая создает жизнь из смерти. Аминь.

Мальчик наконец умолк и перестал цепляться за труп. Руки, перепачканные кровью и сажей, он сдвинул на пластиковую поверхность, но по-прежнему требовательно смотрел на погибшего. Словно чего-то ждал. Повиновения, что ли?

Пожарный почел за лучшее не трогать этих психопатов, но зрителей, немедленно собравшихся вокруг, следовало разогнать немедленно:

— Так, хорошо! Чего уставились? Спектакль окончен! Всем разойтись! Быстро отсюда!

Распихав зевак, пожилой начальник побежал дальше, по своим бессмысленным человеческим делам.

И не услышал, как тело, обтянутое черным пластиковым мешком, содрогнулось от тяжкого вздоха. Не увидел, как обожженная, обугленная рука — не рука, лапа — приподнялась и сжала хрупкую мальчишескую ручонку.

— Аллилуйя, Сэмюэл! Аллилуйя! — полушепотом проговорил мужчина в черном, смахивая навернувшиеся слезы.

Мальчик слабо улыбнулся. Глаза его сияли от радости.

Штаб-квартира ФБР

Вашингтон, округ Колумбия

4 марта 1994

Утро

Это было обычное эстрадное шоу «Как заставить остальных заработать ДЛЯ ВАС кучу „зеленых"» или «Как спасти ВАШУ бессмертную душу за совершенно смешные деньги», сделанное добротно и с размахом. Всмотревшись в мизансцену, Малдер отдал предпочтение второму варианту названия.

На возвышении зажигательно пританцовывал хор в строгих темных костюмах единого покроя. Перед шеренгой певцов сидели в креслах улыбающиеся дамы и джентльмены респектабельного вида — образцово-показательные клиенты, добившиеся особого успеха; Одна деталь была необычной: посреди сцены лежала на столе пожилая женщина, смущенная, но чем-то очень обрадованная. Фокс отметил про себя профессионализм устроителей праздника: женщину предусмотрительно укрыли цветной простыней — как раз так, чтобы зрители не отвлекались, разглядывая ноги, и не гадали, во что эта женщина одета. Или не одета.

Сквозь толпу, пожимая руки зрителям, подпрыгивающим и визжащим от восторга, стремительно пробирался по центральному проходу круглолицый человек с радио-микрофоном в руке. Безукоризненный ослепительно белый костюм, яркий галстук, белозубая улыбка, сияющая, лучащаяся довольством физиономия — все свидетельствовало, что это и есть главный диск-жокей, шоу мен, ловец человеков американского образца разлива конца двадцатого века.

Он взбежал по ступенькам на возвышение, приветственно вскинул руки, купаясь в воплях и аплодисментах, — и одним плавным движением заставил аудиторию умолкнуть. Динамики раскатили по залу приятный мужской голос:

— А теперь я хочу, чтобы все хором произнесли: «Аллилуйя!»

— Аллилуйя! — взорвался зал.

«Дискотека! — синхронно подумал Малдер. — Танцуют все!»

— Славься, Госпо…

Проповедник-шоумен невнятно квакнул и замер, распластавшись во вдохновенном порыве на весь экран, — Скалли, щелкнув кнопкой, остановила воспроизведение и оглянулась на Малдера. Напарник всем своим видом демонстрировал готовность к работе: то бишь развалился в кресле, сняв пиджак, засучив рукава рубашки и закинув ноги на стол. И конечно, грыз семечки.

— Женщина, которая лежит на столе, безнадежно больна. У нее злокачественная опухоль спинного мозга, — Скалли чуть сдвинула ноги напарника в начищенных до блеска черных ботинках и присела на краешек стола. — Сейчас мальчик попытается исцелить ее возложением рук, ни больше ни меньше.

— Откуда ты это выкопала?

— Я приехала из нашего регионального отделения в Теннесси.

— Проповедника зовут святой отец Келвин Хартли, — невозмутимо сообщил Призрак.

— Так ты слышал о нем? — изумилась Скалли.

— Мальчик — его приемный сын Сэмюэл. Этот тип утверждает, что нашел ребенка в траве на берегу реки Миссисипи.

— А ты знаешь, что мальчик воскресил человека из мертвых? И это не просто утверждение?

— Обычный аттракцион, Скалли, — пожал плечами Призрак. — На ярмарке в шатре фокусника тебе и не такое покажут. Вот этот балаган называется «Министерство чудес». Мальчик творит чудеса чуть не каждый день вот уже десять лет. Правда, воскресений из мертвых больше пока не было.